Та что-то уточнила, но Оливер уже приступил к осмотру женщины. Ссадина на лбу, не исключено сотрясение мозга. А откуда столько крови?

С трудом уложив импульсивную пациентку на кушетку, он осмотрел ее зрачки с помощью карманного фонарика.

– Можете сказать, какое сегодня число?

Она посмотрела на него как на ненормального.

– Доктор, помогите, пожалуйста. Тимур… Он ранен…

– Не волнуйтесь, им уже занимаются… Вы не ответили на мой вопрос.

– Я не знаю, – она протянула окровавленные пальцы к виску, поморщилась, машинально потерла плечо (Коллинз тут же заподозрил перелом). – Дайте подумать…

– Как вас зовут?

– Светлова Кристина Сергеевна, – и зачем-то поправилась: – нет, просто Светлова Кристина. Доктор! – Она схватила его за руку. – Я в порядке. Тимур…

– Светлова? – Он удивленно поднял брови – эта фамилия была ему знакома. Очевидно, широко распространена в России. Следующий вопрос Оливер задал машинально:

– Девичья фамилия матери?

– Нет, пожалуйста, доктор, он не должен умереть… Документы были в машине… Страховка…

Эта ее излишняя тревожность мешала, и Коллинз кивнул медсестре:

– Два кубика сапротина.[10]

– Надеюсь, это не снотворное? – спросила переводчица. Ей по-прежнему хотелось контролировать всех и вся.

– Вы помните, что с вами случилось? – Коллинз сделал отметку в листе назначения и вернулся к сбору анамнеза.

– Мы ехали к госпиталю, а потом резкий удар в бок… Доктор, не тратьте, пожалуйста, время. Тимур… Он не должен умереть… Документы были в машине… Страховка…

– Здесь рентген левого предплечья, кровь общий, – скомандовал Оливер медсестре. – Я сейчас.

Выйдя из смотровой, он столкнулся с Анной Ридли.

Она что-то хотела спросить, но Оливер не предоставил ей такой возможности:

– Где парень, которого доставили вместе с пациенткой с девочкой?

– Тот, который с вдавленным переломом черепа? – Ридли закусила губу и покачала головой. – В восьмой.

– Кто им занимается?

– Доктор Шорт…

Оливер поспешил в восьмую смотровую.

– Олли, как хорошо, что ты пришел. Этот парень…

Не слушая ее, Оливер шагнул к кровати.

Для того чтобы оценить степень тяжести полученной пациентом травмы, ему хватило пары минут.

– Его нужно срочно оперировать, – сказал он, не оборачиваясь.

– Бригада готова, ждем нейрохирурга. Лепски сейчас оперирует виновника аварии. – Оливер кивнул. Лепски был самым опытным нейрохирургом госпиталя. У парня есть все шансы дожить до суда. – Вызвали Энгельса, но тот стоит в пробке. И вообще он собирался в ресторан отмечать годовщину свадьбы. Время позднее, скорее всего, успели откупорить бутылку шампанского, а может, и не одну. Так что…

– А сама? Ты же изучала курс хирургии.

– Я? Нет! Нет! – Она замотала головой. – Я кроме аппендикса… Нет, я не буду. Подождем Энгельса.

– Нельзя ждать, Кетти! Нельзя!

– Не могу понять, Олли, почему ты так печешься об этом русском. При нем даже страховки нет, если на то пошло. Да он сто процентов умрет на операционном столе. Пойдем лучше чаю попьем. Я новый пирог приготовила. С брокколи.

– Как можно думать о пироге, когда рядом умирает человек? Я буду ассистировать. – Олли вышел из смотровой, подошел к столу дежурной медсестры:

– Есть свободная операционная?

– Да, вторая. Анестезиолог подойдет, когда приедет Энгельс. Ждем. Сложная операция.

– Вызывайте анестезиолога. Доктор Шорт пока начнет, а как появится Энгельс…

Не договорив, Оливер развернулся и быстрым шагом направился в смотровую, где находилась Кристина Светлова. Анализ крови и рентген были готовы. Перелома нет, просто ушиб. Пациентка практически спала и не мешала Оливеру накладывать мобилизующую повязку.

Когда Оливер и Кейт вошли в операционную, подготовка больного уже шла полным ходом.

С анестезиологом им повезло. О Баожэй Ли, миниатюрной пятидесятилетней китаянке, выглядевшей от силы на сорок, говорили, что она поддерживает жизнь пациентов во время операции не только с помощью лекарственных препаратов. Она владеет древней китайской магией, и когда врачи бессильно опускают руки, маленькие пальчики Бао-жэй способны сотворить чудо.

– Побыстрее, пожалуйста, доктор, – сказала Ли. – Давление очень низкое.

Оливер и сам видел, что состояние пациента крайне тяжелое. Но к операции он готов не был. Теоретически. Несмотря на частую встречаемость вдавленных переломов, до настоящего времени нет единой концепции их хирургии, особенно в остром периоде, и материала по этому вопросу в мировой литературе очень мало – лишь единичные сообщения. А значит, придется действовать, опираясь не на теорию, а на интуицию. Перво-наперво нужно обеспечить костный доступ, затем – ревизия субдурального пространства.

Оливер протянул руку, хирургическая медсестра вложила в нее краниотом. Операция началась.

Он не знал, сколько времени она длилась. Часа через два к ним присоединился доктор Энгельс. С ходу оценив обстановку, он принялся сетовать, что его напрасно оторвали от великолепной утки по-пекински. Его от природы зычный голос усиливала изрядная доля спиртного, запах которого чувствовался даже через маску. Хотя, может, Оливеру только так казалось.

– А вы молодец, коллега, – заявил Энгельс, когда Оливер, покинув стерильный блок, стягивал с себя хирургический костюм в предбаннике операционной. С непривычки получалось у него это довольно неуклюже. А может, сказывалась как-то разом навалившаяся усталость. – Не знаю, где вы так натренировались… Кстати, не хотите попробовать утки по-пекински? Настоящей?

Оливер покачал головой. Ближайшие часы он планировал провести рядом со своим первым нейрохирургическим пациентом. Пекинская утка подождет до следующего раза.

За спиной у него раздалось саркастичное хмыканье, и, обернувшись, он обнаружил Баожэй Ли.

– Настоящую пекинскую утку можно попробовать только в Пекине. Здесь, в Сиднее, утка по-пекински скорее раскрученный бренд. Я как-то решила попробовать утку по-пекински в ресторане возле Дарлинг-парка. Так у них утка была без кожи. Представляете – утка по-пекински без кожи! Говорят, что по просьбам посетительниц, которые заботятся о фигуре! Это же смешно! На самом деле кожица у утки по-пекински тоненькая и хрупкая словно первый лед на реке Хуанхэ. А сама утка должна таять во рту… Нет, если хотите настоящую утку по-пекински…

* * *

Что-то неуловимо изменилось на острове. То ли вода стала плотнее, то ли небо опустилось ниже. Кажется, протяни руку – и коснешься ультрамариновой сини. Может, это знак?