— Еще раз назовите фамилию этого турка.

— Энвер Халил. Там работали сотрудники ГАИ Азизбековскогорайона. А на место происшествия выезжали еще и сотрудники следственного отделаУВД.

— Сейчас проверю. — Министр внутренних дел вызвалоперативного дежурного, приказал выяснить все подробности смерти турецкогогражданина Энвера Халила. И положил трубку, выжидательно глядя на остальных.

— Может, отозвать в сторону сначала нашего президента, —предложил заместитель министра внутренних дел, — а потом Шеварднадзе?Террористы ничего не поймут.

— Еще как поймут, — махнул рукой начальник службы охраны. —А если они взорвут вазы, когда наш президент встанет? Нет, рисковать нельзя.

— Сколько у нас времени? — вдруг спросил его министр МНБ. Онбыл профессиональный контрразведчик и лучше других разбирался в подобныхвопросах.

Все посмотрели друг на друга. Потом на метрдотеля.

— Когда должен быть взрыв? В котором часу? — спросил егоминистр МНБ.

— Не знаю, — честно признался Кязим, — не знаю. Мне этогоникто не говорил.

— Тогда нужно найти какой-нибудь выход, — нервно заметилминистр национальной безопасности. И в этот момент зазвонил телефон. Министрвнутренних дел быстро поднял трубку.

— Да, слушаю. Кого вы хотите? Сейчас передам. — Он протянултрубку телефона своему коллеге из МНБ. Тот взял трубку.

— Да, это я, что случилось? Что? Когда это произошло? А тыгде был? Я тебя спрашиваю? Как вы могли допустить?

Он положил трубку и посмотрел на собравшихся, пытаясь что-тосказать.

Снова зазвонил телефон, он быстро поднял трубку. На этот развызывали министра внутренних дел. Тот принял трубку и тоже сразу закричал:

— Вы куда смотрели? Вас там столько людей! Как это моглослучиться?

Все переглядывались, не понимая, что происходит.

— В аэропорту захвачен самолет авиакомпании «Люфтганза», —пояснил министр МНБ упавшим голосом. — Видимо, этого сигнала террористы иждали.

Все молчали, понимая, что случилось страшное.

— Позовите Дронго, — снова сказал Касумов, — он знает, какнужно действовать против этих террористов.

В марте восемьдесят пятого умирает последний из «динозавров»брежневской эпохи — больной и немощный Черненко. Под нескрываемые насмешкивсего мира хоронят очередного лидера великой страны. И тогда, отметая претензиивсе еще мечтавших «порулить» Гришина и Романова, Михаил Горбачев при весьмаактивной помощи Громыко становится новым лидером советского государства. Ипочти сразу решает, что Громыко должен стать Председателем ПрезидиумаВерховного Совета СССР, а на его место выдвигает Эдуарда Шеварднадзе. В Москвепоявляется второй выходец с Кавказа, и теперь их становится двое: Алиев иШеварднадзе.

Отношения Горбачева и Алиева — это самая непонятная страницав истории жизни обоих политиков. Оба — питомцы Андропова, оба были еговыдвиженцами и последовательными сторонниками. Оба считались молодыми иперспективными политиками, которых Юрий Андропов продвигал на высшие посты вгосударстве.

Можно считать, что обладавший уже тогда, несомненно, большейинформацией, чем все его коллеги, Юрий Андропов решал для себя, что идеальнымпартийным лидером после него может быть Михаил Горбачев, а идеальнымхозяйственным руководителем — Гейдар Алиев. Уже тогда Андропов понимал значениеусиливающегося мусульманского фактора.

Горбачев этого сразу не осознает. И его нежелание считатьсяс реалиями жизни, его волюнтаристский подход в решении кадровых вопросовприведут сначала к алма-атинским событиям, а затем, после кровавых разборок вКарабахе, Фергане, Осетии, взорвут и всю страну. Уже в августе девяностопервого, когда страна оказалась на краю распада, Горбачев решит реанимироватьидею Андропова и предложит пост премьера страны лидеру Казахстана Назарбаеву.Но будет уже слишком поздно…

А до этого будет еще несколько лет совместной работы вПолитбюро. Горбачев стремительно набирает очки. Он молод, говорит, какнормальные люди, почти не заглядывая в написанные советниками талмуды, начинаетрассуждать о «социализме с человеческим лицом», о демократических ценностях,возвращает Сахарова из Горького, даже разрешает некое подобие гласности,которое затем уже по инерции, словно сорвавшаяся с горы каменная лавина, станетнабирать скорость, круша на своем пути не только прошлое, но и настоящее.

Правда, при этом Горбачев делает массу ошибок, начиная сглупой антиалкогольной кампании, превратившейся в очередную кампанию поиспытанию народа на прочность. Но в начале перестройки люди готовы простить иэто. Народу так хочется верить, что пришел наконец новый Мессия.

И в Азербайджане, и в Грузии на должность Первых секретарейрекомендованы бывшие секретари ЦК, выросшие и сформировавшиеся при Алиеве иШеварднадзе. Но в Грузии начинается странная возня вокруг Солико Хабеишвили,бывшего секретаря ЦК, арестованного по подозрению в причастности к коррупции.Ни для кого не секрет, что Хабеишвили был одним из самых близких людейШеварднадзе. Они пришли в Бюро ЦК целой волной, по личной инициативе самогоШеварднадзе — Черкезия, Читанава, Хабеишвили, Адлейба, Санакоев, Папунидзе. Всеони попали в «ближний круг» в январе семьдесят девятого. И самый близкий из них— Хабеишвили. Но после отъезда Шеварднадзе человека, которого он рассматривал вкачестве своего преемника, арестовывают и возбуждают уголовное дело. ДляШеварднадзе не секрет, что в Москве против него действуют мощные силы в лицеЧебрикова и Лигачева, не любивших этого грузина, так и не научившегосяправильно говорить по-русски.

Шеварднадзе по натуре своей никогда не был демократом. Онбыл комсомольским вожаком, милицейским генералом и строгим партийнымруководителем.

И его «перестройка» в МИДе — это просто новая волнавыдвиженцев, которые сменяли действительно застоявшиеся кадры Громыко, многиеиз которых сидели на своих местах десятилетиями. Но вместе с водой Шеварднадзевыплеснул и ребенка.

Следуя в фарватере неустойчивого курса Горбачева,Шеварднадзе не заметил или не захотел замечать, что внешнеполитический курсСоветского Союза или курс лично Горбачева-Шеварднадзе становится гибельным длястраны.

Постепенно сдаются все позиции, предаются союзники, бывшиедрузья, портятся отношения с социалистическими странами. За пять лет своегопребывания в МИДе Эдуард Шеварднадзе умудрился объективно больше сделать дляразвала всего социалистического лагеря и Советского Союза, чем многиегрузинские диссиденты.

Особенно позорной была эпопея с Германией, когда Горбачев иШеварднадзе пошли на все, абсолютно все требования западных партнеров, уступаяпо всем пунктам, явно в ущерб собственным интересам.