Нет, этот останется верен, даже если обстановка вновьпоменяется. Рядом сидит руководитель аппарата. Он был секретарем по идеологиии, оставшись без поддержки, оказался снятым со своих постов, лишенным всего иподвергнутым остракизму. Именно в те дни он ходил по организациям ипредприятиям, агитируя за нынешнего президента. В случае падения самогопрезидента он будет первым человеком на вылет. Нет, этот тоже вряд ли изменит.

Он оглядывал собравшихся. Как много неискренних людей. Какмного хамелеонов, готовых хвалить любого президента. Им все равно, кто именнобудет во главе республики. Главное — остаться на своем теплом месте, получитьсвой «кусок пирога». Он знал, как много людей, работающих даже в официальныхструктурах, не прерывают связей с оппозиционными движениями и лидерами,находящимися вне республики. Каждый обманывал каждого. Оставшиеся в Москве илиНахичевани сторонники других президентов готовы были на любое предательство,чтобы вернуться в Баку. А многие чиновники, находящиеся в Баку, точно так жеготовы на все, чтобы остаться.

У многих не было убеждений, веры, принципов. Революция неделает людей лучше. Из очень немногих она делает героев. Из некоторых палачей.А остальных приучает к ненависти и приспособленчеству. Он слишком хорошо этознал. Для этого нужно было прожить столько лет, пройти через столько испытаний.Алиев на миг закрыл глаза. Потом снова наклонился к Шеварднадзе.

— Давно хотел тебя спросить, — обычно они обращались друг кдругу на «вы», но сегодня перешли на «ты», словно лежавшая на столе бомбасделала их ближе, сблизила и без того переплетавшиеся судьбы предельно тесно, —почему ты тогда не возражал, когда Горбачев настаивал на моем уходе изПолитбюро? Ты ведь был его личным другом, мог ему подсказать.

— Не мог, — пожал плечами Шеварднадзе, — он уже не слушалникого. Когда я уходил, он со мной тоже не стал разговаривать. А насчет тебя…Ты ведь знаешь, как там против тебя работали.

— Знаю, — помрачнел Алиев, задумчиво глядя в зал, — всезнаю.

И вдруг Шеварднадзе сказал:

— Мы не думали, что все так кончится. Алиев посмотрел ему вглаза. Что это было? Запоздалое признание собственных ошибок? Горечь от утратывеликого государства, в котором сам Шеварднадзе был одним из лидеров? Иликровавые разборки в Осетии и Абхазии?

— Никто не думал, — горько признался Шеварднадзе, — намтогда казалось, что все будет по-другому, лучше, чище.

Он замолчал, угрюмо посмотрев перед собой. Сидевший в залеГеоргий Чантурия тревожно переглянулся с Зурабом Гумбаридзе. Он видел, каксерьезны оба политика, и не понимал, какой именно разговор между нимипроисходит.

В этот момент в кабинете директора Дронго, внимательно следившийпо монитору за панорамой зала, уверенно поднял руку, показывая на Груодиса.

— Стойте! Это Йозас Груодис.

— Слава аллаху, — поднялся министр внутренних дел, — теперьвсе будет в порядке.

— Минуту! — остановил его Дронго. — Не торопитесь. Здесь что-тоне так.

Мне не нравится его лицо. Посмотрите, он даже нам подмигнул.Если бы пульт был у него, он бы не допустил, чтобы его так спокойно снимали.Здесь какой-то подвох.

— Ну сколько можно, — закричал, уже не сдерживаясь, министр.— Как будто мы с ними в игры играем.

— А мы действительно играем, — спокойно ответил Дронго. — Издесь очень важно не выбросить свои козыри раньше времени. Иначе мы с вами всепроиграем. Я сам пойду в зал. Так, по-моему, будет правильнее.

То, что произошло с обоими политиками в момент ихвозвращения, нельзя считать случайным совпадением, хотя детали, повторяющиеся втаких масштабах, нельзя отнести к случайным. Очевидно, история развивается пособственным законам, и настоящий политик умеет использовать нужный момент внужное время.

Гражданская война в Грузии была вызвана воинствующейнекомпетентностью и агрессивной внутренней политикой Звиада Гамсахурдиа.По-своему это был очень интересный человек, оказавшийся во главедемократического движения в Грузии.

Пришедший к власти законным путем, после того как,большинство граждан Грузии предпочли именно его другим кандидатам, Гамсахурдиаумудрился за очень короткое время, всего за год, вызвать ненависть большинствасвоих сограждан.

Примерно то же самое произошло и в Азербайджане. Личнопорядочный и скромный Абулыраз Эльчибей, оказавшийся во главе Народного фронта,был избран президентом Азербайджана и менее чем за год доказал абсолютную неспособностьуправлять страной.

Оба «демократических» лидера, пришедшие на волнеантикоммунистической истерии, не сумели заметить, что «демократия» в ихреспубликах носит ущербный, явно одиозный характер «охлократического правления»люмпенов. В Грузии начали создавать костры из книг, неугодных правящему режиму.В Азербайджане «демократическое» правление Эльчибея началось с массовогооскорбления представителей творческих союзов и продолжалось избиениежурналистов, осмелившихся выразить иную, чем официальная, точку зрения.

Оба президента вольно или невольно становятся заложникамисвоих помощников и окружения. Оба под конец своего правления скатываются кавторитарным способам правления, пытаясь хоть таким образом удержать власть встране. И оба получают в конце своего правления братоубийственную резню.Гамсахурдиа в неизмеримо больших размерах. Ибо его сопротивление по своиммасштабам значительно превосходит сопротивление Эльчибея.

Гражданская война в Грузии, вписавшая самую позорнуюстраницу в историю своей страны, трагедия грузинского народа, не моглапроизойти без деятельного участия самого Гамсахурдиа, разделившего народ насвоих и чужих. В результате кровавой бойни в самом Тбилиси президентГамсахурдиа вынужден был оставить столицу страны. Вместо него во главеГосударственного Совета может встать только один человек. И этот человек —Эдуард Шеварднадзе, которого согласны принять практически все силы, выступившиепротив Гамсахурдиа.

В Азербайджане против режима Абульфаза Эльчибея выступитполковник Сурет Гусейнов со своей бригадой. Это произойдет в городе Гяндже.Посланные туда правительственные войска потерпят унизительные поражения. Танкиполковника Гусейнова выступят из Гянджи и пойдут на Баку, не встречая на своемпути никакого сопротивления. И в этот момент Абульфаз Эльчибей проявит истиннуюгосударственную мудрость. Понимая, что дальнейшее развитие событий приведет кгражданской войне, он пригласит Гейдара Алиева из Нахичевани занять постПредседателя парламента страны. Через несколько дней Абульфаз Эльчибей сбежит вгорное село Келеки. Алиев станет полновластным хозяином в Баку.

Оба пришедших к власти политика опираются на признанныеавторитеты людей, имевших собственные военизированные отряды и сыгравшихвыдающуюся роль в движениях против режимов Гамсахурдиа и Эльчибея. Имена этихлюдей, во многом способствующих созданию ситуации, при которой становитсявозможным возвращение двух политиков к власти, — Джаба Иоселиани и СуретГусейнов.