Сатана, качнувшись, повернулся и уронил огненный трезубец. Потом прикрыл крыльями тело, спрятался, съежился и исчез.

Люди с пожарным шлангом продолжали поливать облако дыма. Брызги пролетали рядом с Харпер. Капли шипели, и облако начало менять цвет и вид – из грязно-черного оно становилось сырым и бледным: не дым, а пар.

Харпер поняла, что произошло. Они достали его, вот в чем дело. Мощнейший удар воды сбил Пожарного с ног.

Не раздумывая, Харпер кинулась в облако – в ту сторону, где в последний раз слышала голос Пожарного.

Снова раздались крики – теперь ближе. Голоса приближались к ней. Нет – они приближались к Пожарному.

Харпер наступила на что-то – металлический лом, звякнувший на асфальте, – и, пошатнувшись, выпрямилась. Хулиган. В тумане послышался шум. Кого-то рвало.

Пожарный с трудом поднялся на четвереньки. Каска слетела с головы, и волосы промокли насквозь. Он сгорбился, рыгнул, и его вырвало потоком воды.

– Джон! – позвала Харпер.

Он поднял голову. Измученные глаза смотрели удивленно.

– Какого хрена вам тут надо? – спросил он.

Поднявшись на колени, он покачнулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. В дыму, слева от него, появилось нечто странное.

Какое-то жукомордое чудовище надвинулось на них из дыма. Скользкие блестящие глазки сверкали во мгле, а рот был большой и нелепый. В остальном оно было похоже на человека в униформе пожарного и сапогах по колено. Чудовище поставило черный сапог Пожарному между лопаток и толкнуло. Джон уткнулся лицом в землю.

– Ах ты, мразь, – сказало чудовище – пожарный, настоящий пожарный в противогазе. – Я достал тебя, сукин сын.

Джон начал подниматься на четвереньки. Но человек в противогазе ударил его ногой по ребрам, от этого ладони и колени Джона разъехались.

– Конец тебе, недоносок, – сказал человек. – Сукин сын… Ребята! Ребята, я поймал его! Я поймал этого засранца!

Он снова ударил Пожарного в бок, почти перевернув его.

Харпер отчетливо поняла, что через пару секунд к человеку в противогазе прибегут приятели и забьют Пожарного до смерти.

Она нагнулась и схватила хулиган…

…и уронила его, взвизгнув от неожиданной боли. Харпер ошеломленно взглянула на ладонь. Уже начали вздуваться волдыри. Хулиган был горячим, как раскаленная кочерга.

Крик Харпер привлек внимание человека в противогазе. Он перевел на нее мутный, ужасный взгляд и ткнул в ее сторону пальцем в перчатке.

– Ты! Давай, мать твою, на землю! Сиськами вниз, руки, мать твою, за голову! Живо, мать твою…

Джон поднялся с гневным криком, обхватил человека в противогазе за пояс и попытался повалить. Единственное, чего он добился, – сдвинул противника на несколько шагов, прежде чем человек в противогазе, который был на шесть дюймов выше и на сотню фунтов тяжелее Джона Руквуда, начал толкать его обратно.

Сцепившись, они топтались по земле. Человек в противогазе вцепился в правую руку Джона и выкрутил ее. Сустав чавкнул. Джон опустился на колено, и человек в противогазе коленом ткнул ему в подбородок. Джон опрокинулся на спину. Человек в противогазе опустил сапог на грудь англичанину и надавил. Хрустнули кости.

Харпер скинула нейлоновую куртку, обернула ее вокруг обожженной правой руки и снова ухватила хулиган. Даже через толстую ткань она ощущала жар, чувствовала вонь плавящегося нейлона.

Харпер подняла лом. Человек в противогазе обернулся, убрал ногу с груди Джона и двинулся к Харпер, растопырив руки. Она взмахнула хулиганом – и каска отозвалась стальным «дын-н-н». Человек сделал еще шаг и сложился пополам, ткнувшись в землю. Его каска улетела, вращаясь, как тарелка для фрисби, в туман. И шмякнулась на асфальт, демонстрируя огромную вмятину на одном из боков.

От вида помятой каски Харпер затошнило. В горле появился вкус желчи. Вмятина казалась страшнее даже разбитой головы.

Она сама не понимала, почему так поступила. Она хотела только напугать этого человека, а не сносить ему голову. Харпер с отвращением отбросила хулиган. Он упал в грязную лужу на асфальте и зашипел.

Снова раздались крики. Харпер увидела, как слева еще один пожарный бежит сквозь облако дыма и пара. Он промчался мимо, не заметив ее.

Пожарный – ее Пожарный – тронул Харпер за локоть. Его правая рука повисла под странным углом, сам он согнулся в три погибели, морщась, как бегун после финиша.

– Вы как? – спросил он.

Она уставилась на него, как будто он говорил на иностранном языке.

– Джон! Я… я ударила его вашим хулиганом.

– О да, еще как! По звуку – будто литавры. – Он восторженно улыбнулся.

Раздался новый крик – буквально в нескольких шагах. Джон обернулся на звук, а когда снова посмотрел на Харпер, улыбки уже не было. Он схватил ее за плечо.

– Скорее, – сказал он. – Пора уходить. Дайте мне его куртку.

Харпер наотрез отказалась подходить к мертвецу, и Пожарному пришлось самому отправиться во мглу. Он с усилием нагнулся – Харпер, несмотря на шок, заметила, что его лицо перекосилось от боли, – и поднял помятый шлем. Пожарный обернулся.

– Дайте куртку, Уиллоуз! – сказал он. – Быстрее.

Харпер замотала головой. Нет. Она даже посмотреть не могла на труп. Она убила человека, вышибла ему мозги – и теперь еле сдерживалась, чтобы не зареветь, рухнув на колени.

– Успокойтесь. – Впервые Пожарный говорил с ней нетерпеливым, даже сердитым тоном. Он снял собственную куртку – пришлось помучаться, освобождая правую руку, – и, подойдя, набросил Харпер на плечи. Под курткой у него оказалась черная эластичная рубашка и ярко-желтые подтяжки.

Он собрался надеть помятую каску на Харпер, но та сжалась и отшатнулась. Заметив, что она уставилась на распростертое на земле тело, он наконец понял.

– О, ради бога, – сказал он. – Вы его не убили. Смотрите…

Он легонько ткнул мыском ботинка человека в противогазе. Тот тихо вскрикнул.

– На каске нет ни крови, ни мозгов, так что надевайте и помогите мне, – приказал Джон, и Харпер наконец позволила надеть каску себе на голову. Джон отступил на шаг, взглянул на нее и снова улыбнулся.

– Ну вот! Что за прелестная пожарная!

И тут его ноги подкосились.

12

Харпер подхватила его, не дав опуститься на колени, и обняла за талию. Он навалился на нее, мыча неуместно веселую мелодию, и они пошли шатаясь.

– Что за песня?

– «Хутерс»! «И мы танцевали»! – почти пропел Пожарный. – Утерянное сокровище лучших дней, когда в моде были вареные джинсы и смешные прически. Вам нравится музыка восьмидесятых, сестра Уиллоуз?

– Может, обсудим старье в другой раз?