Ехать на машине было куда приятнее, чем идти пешком. Но он догадывался, что долго это не продлится. Майор трясся по рытвинам, тупо глядя в лобовое стекло. Мелькали поля, перелески.

Он плохо понимал, что делает. Контузия от взрывов двух гранат давала о себе знать. Но по трассе Алексей ехал, в принципе, прилично, и Бог хранил его. Даже инспектор на дорожном посту при появлении грузовика отвернулся, защищая от ветра зажигалку, от огонька которой он собрался прикурить.

Движение на дороге было не очень интенсивное. Мелькнул указатель «Каменец – 4 км». Майор проехал мимо, остановился и отрешенно уставился в окно. Мозг Алексея не работал. Видимо, ангел-хранитель взял на себя бразды правления.

Корнилов опять включил передачу, съехал на проселочную дорогу, миновал безымянную деревушку. Он поставил машину у сарая за околицей, пешком углубился в лес, прошел метров двести, нарвал хвойных лап, обложился ими и уснул.

Через два часа майор очнулся и снова побрел на север.

В его памяти не отложилось почти ничего. Лес не кончался, и слава богу. Природа погружалась в сумерки. Пару раз Алексей пересекал какие-то проселочные дороги.

Потом он рухнул в кустах и думал о своем. Мимо по тропе шли трое парней в форме, к счастью, без собаки, и монотонно переговаривались.

Корнилов снова лез через кустарник, буксовал, опускался на колени, полз. Он, шатаясь, брел по сосняку, сполоснул лицо в небольшом озере.

Был поздний вечер, когда человек в ободранной грязной куртке и рваных штанах выполз на дорогу, посыпанную гравием. На него было страшно смотреть. Он производил впечатление невменяемого, шел, как слепой, неуверенно переставляя ноги.

Послышался шум мотора. Алексей машинально опустился на корточки. Мимо проехала машина, старенькая советская легковушка. Фары на мгновение вырвали из сумрака дорожный знак, стоящий на обочине.

Майор подошел к столбу, обнял его, чтобы не упасть. Он порыскал в карманах, отыскал фонарик. На щите значилось, что город Кохановичи находится в трех километрах отсюда.

– Ну, здравствуй, братская Республика Беларусь, – пробормотал Алексей.

Он медленно брел по обочине. Оборвался лес, потянулись кусты. Впереди показались огоньки маленького поселка. Это был явно не город. Мимо проехали две машины и не остановились. Подумаешь, пьяный идет.

Вдоль дороги тянулся бетонный забор, какие-то мастерские. Среди них стояла будка, видимо, предназначенная для сторожа.

Алексей проковылял к дверям, взгромоздился на крыльцо, постучал. Открыл мужик в жилетке и ватных брюках, с подозрением оглядел незваного гостя.

– Добрый вечер. – Корнилов с трудом выговаривал слова, язык его заплетался. – Прошу прощения, мне только нужно позвонить. Я из Гомеля, попал в аварию, потом меня избили. Мне надо поговорить с родственницей, пожалуйста.

Человек в будке что-то говорил, сочувственно цокал языком, предлагал войти, вызвать милицию.

– Не надо милиции, пожалуйста. Мне только позвонить.

Добрый сторож вручил ему древний телефон со шнуром, подставил стул. Он долго крутил диск, потом что-то говорил. Алексей едва воспринимал встревоженный женский голос, который настойчиво спрашивал, где он находится. Сторож помог ему справиться с задачей. Собеседница обещала подъехать.

– Вы точно не хотите вызвать милицию? – осведомился сторож.

– Я вас умоляю, только не это. Спасибо вам огромное, я подожду на улице. Простите за беспокойство.

Он сидел на завалинке и потихоньку сползал с нее, когда рядом затормозила машина, тоже старая, еще советская. Алексей слышал женский голос, но не более того. Кто-то помог ему подняться. Его куда-то вели, потом везли, снова вели.

Алексей очнулся через вечность. Он лежал в кровати, обложенный подушками и одеялами. Обычная комната, не казарма, не камера. Неподалеку окно с геранью, задернутое шторкой.

Майор очень медленно приходил в себя, то ли просыпался, то ли выходил из продолжительного обморока. Чувства включались поочередно, неспешно.

Над ним склонилось расплывчатое женское лицо. Просто пятно в ореоле волос, на котором поблескивали глаза.

– Где я? – прошептал он. – Только не надо говорить, что это Вторая улица Строителей.

– Вы еще не очнулись, а уже пытаетесь шутить, – укорила его женщина. – Улица Лазурная, дом сорок четыре. Это обычный частный дом с огородом.

– А это точно Белоруссия? Песни партизан, сосны да туман.

– Точно, – согласилась женщина. – Республика Беларусь, Брестский район, город Кохановичи. По-моему, вы бредите, вам надо сделать укол.

– Пожалуйста, давайте обойдемся без этого. Как долго я тут нахожусь?

– Второй день. Когда я вас втаскивала в дом, вы назвали свое имя, а больше ничего не пожелали мне сказать. Так вы Алексей?

– Да, так меня зовут. А вы Анастасия Львовна Василевич?

– Да, это я. Вы находитесь в моем доме.

– Хорошо. – Майору вдруг удалось навести в глазах резкость.

Перед ним покачивалось приятное женское лицо, окруженное волнистыми волосами. У женщины были красивые глаза.

– Постойте, – проговорил он. – Мне сказали, что вы пожилая…

– Ну да, я много повидала. Но вам сказали неправду, мне тридцать три года. Примерно столько же, сколько и вам.

– Мне тридцать пять. Что со мной?

– Сначала я подумала, что вы ранены. Но с вами все в порядке, кости целые. Вы сильно ослаблены и истощены. Думаю, обойдемся без госпитализации. По профессии я медсестра.

– Спасибо, Анастасия Львовна. Пусть другие лежат в больнице. – Он попытался сесть, но голова закружилась так, что Алексей уронил ее обратно на подушку.

– Вам нехорошо? – Женщина нахмурилась.

– Да, есть кое-какие затруднения, – ответил он и попытался повернуться на бок.

– Вот так и лежите, – заявила женщина. – Я как раз собиралась поставить вам укол. Не волнуйтесь, это просто сильный анальгетик. Другие лекарства вам пока не требуются.

Зазвенела металлическая ванночка. Хозяйка дома протерла чем-то кожу Алексея ниже поясницы и практически безболезненно ввела ему часть лекарства из массивного доисторического шприца.

– Вот он, выбор современной женщины, – умиленно пробормотал Алексей. – Не скалка, не яйцерезка…

– Не смешите меня.

«А почему я голый?» – как-то спокойно, без эмоций подумал Алексей.

– Вы не собираетесь сообщать обо мне в больницу? – осведомился он.

– Равно как и властям. – Женщина вздохнула. – Меня убедительно попросили не делать этого и задавать поменьше вопросов. Сказали, что придут люди из Украины, надо дать им временное убежище, помочь попасть в Гомель, оттуда в Минск. Мол, будут двое. Точный срок их появления неизвестен, как и то, появятся ли они вообще. Пришли только вы. Как видите, я не спрашиваю, кто вы такой, почему один, что вообще происходит.