полюбили заочно, – поддакнула сестре Тони. Она так и сидела на полу; Мара вслух поясняла ей, что на какой картинке нарисовано.

Джек положил мне руку на плечо, привлек к себе и шепнул на ухо:

– Какой приятный сюрприз!

Мне тут же стало тепло – от кончиков пальцев ног до корней волос.

– Итак, Марли, теперь ты знакома со всей шайкой разбойников, – со смехом объявил мистер Уилсон.

– Дедушка, а разве мы шайка разбойников? – возразила Мара, задумчиво сдвинув брови. – Мы же семья!

– Ах да, как же я забыл! – Мистер Уилсон хлопнул себя по лбу.

– А мы не все! Наших пап нет! – выкрикнула Нелли.

– Мужей мы сегодня оставили дома, – пояснила Тони. – Решили, ты и без того будешь в таком шоке от Уилсонов, что надолго хватит. Обойдемся без еще двоих возмутителей спокойствия, которые имели наглость с нами породниться.

– Зато появится повод опять зайти в гости, – с ухмылкой добавила Алекс.

– Буду очень рада! – кивнула я смущенно. В груди снова разлилось тепло.

– Посмотрю, как там гриль, – объявил мистер Уилсон и протопал на террасу. Он прихрамывал едва заметно; я нипочем не догадалась бы о протезе. Однако от Стюарта не укрылся мой беглый взгляд, и он шепотом проговорил: – Афганистан. Почти десять лет назад.

Я нашла его руку и сочувственно пожала. Он с благодарностью ответил. А ведь отцу Джека повезло, что он вообще выжил, хотя и потерял ногу. Наверняка семья каждый день благодарит судьбу за то, что он сейчас с ними.

– Проверю духовку. Там печется багет с ароматными травами. – Миссис Уилсон повернулась к двери.

– Могу чем-нибудь помочь? – спросила я.

Она остановилась и улыбнулась мне.

– Нет, Марли, ты наша гостья. Идите-ка, ребята, на воздух, отдохните немного. И покажите Марли сад.

Мы с Джеком следом за Алекс, Тони и девочками вышли наружу и устроились в шезлонгах. Мара и Нелли устремились к качелям, чтобы там похвастаться книжками друг перед дружкой, а мы завязали беседу.

Выяснилось, что обе сестры старше Джека на несколько лет и он, как младший ребенок, всегда считался баловнем семьи.

– К тому же хорошо учился, – закатила глаза Тони, – а еще в хоккей играл.

– И в футбол, – вздохнула Алекс. – Вот только вечно отвлекался на всякие авантюры.

Джек толкнул сестру локтем. Она захихикала. Как будто обоим лет по девять!

– А у тебя, Марли, есть братья или сестры? – спросила Тони.

Я застыла на месте. Как и всегда, стоило кому-либо задать вопрос о моей семье. Однако на сей раз обычная в подобных случаях паника меня не охватила. Я сглотнула, расправила плечи и откашлялась. Джек с тревогой взглянул на меня и открыл было рот, чтобы прийти на помощь, однако я украдкой покачала головой. В последние недели я очень повзрослела и так много о себе узнала, что разговор на эту тему уже не повергнет меня в ужас. Я произнесла твердым голосом:

– Нет, я единственный ребенок. Выросла у бабушки с дедушкой.

– В Торонто? Или?.. – спросила Алекс.

И все? Никакой необычной реакции, сочувственных взглядов, преисполненных печалью вздохов. Всего лишь задали уточняющий вопрос. Мир продолжил вращение, а я была так ошеломлена, что не сразу смогла ответить.

– Да. Родилась и выросла в Торонто, – пролепетала я наконец.

– Круто. Я там пару лет назад провела длинные выходные, – сказала Алекс. – Мне реально понравилось. На что уж я не фанатка больших городов, однако у Торонто особый шарм.

Я кивнула. В уголках губ зародилась улыбка. Догадывалась, куда клонит Алекс. И внезапно ощутила тоску по городу. По его небоскребам и паркам, ресторанам и торговым центрам, даже по шуму и выхлопным газам. По нашему убогому маленькому домику, по бабушке с дедушкой.

Я почувствовала на себе взгляд Джека. Он разволновался – явно недоволен, что сестры напомнили мне о Торонто. Я накрыла ладонью его руку.

– Ужин готов! – объявил мистер Уилсон с противоположного конца террасы. Он как раз перекладывал щипцами мясо с гриля на блюдо.

Джек незаметно расслабил плечи и выдохнул. Испытал облегчение, оттого что отец прервал разговор? А хочет ли он, чтобы я задержалась в Сент-Эндрюсе? Внезапно меня охватило нетерпение. Нужно срочно рассказать ему, что я и правда планирую остаться надолго! Вместе мы найдем решение.

Сердце подпрыгнуло от радости. Я с нежностью посмотрела на Джека, и на несколько долгих секунд мы утонули в глазах друг у друга. Я готова! Готова остаться с Джеком. Готова жить в Сент-Эндрюсе. Готова начать с нуля. Прямо сегодня и объявлю наконец официально. Я прогнала легкие сомнения, которые маячили на задворках разума; прогнала вопросы, которые меня все еще терзали. А хочет ли Джек того же самого? Вдруг я для него всего лишь летний роман? Готов ли он сделать следующий шаг? Однако я никогда не узнаю, что он чувствует, если не откроюсь сама.

Он улыбнулся мне; я тоже ответила улыбкой. Сердце затрепетало испуганным воробушком.

Мы помогли миссис Уилсон перенести с кухни на террасу два салата, соус барбекю и багеты с травами, а затем расселись за длинным столом.

Только я собралась занять место рядом с Джеком, Мара и Нелли принялись спорить за последнее свободное место возле дяди. Я пересела на соседний стул – а не то дело дойдет до драки!

Мара сделала большие глаза.

– Разве ты не хочешь сидеть рядом с дядей Джеком?

Уголки моих губ дрогнули.

– Думаю, один раз как-нибудь переживу.

Мара сосредоточенно наморщила лоб, а затем удовлетворенно кивнула.

– Хорошо. Я вообще-то хотела сидеть и рядом с Джеком, и рядом с тобой.

Умиление захлестнуло меня через край. Я одарила девчушку широкой улыбкой, и она с ногами вскарабкалась на стул между Джеком и мной.

Тони перегнулась ко мне через стол и прошептала:

– Ну и ну! Так быстро у нас дружба еще не случалась. Ты произвела на детей неизгладимое впечатление!

Мои щеки зарделись. Пришлось срочно повернуться к мистеру Уилсону, который раздавал стейки.

За ужином родители Джека осведомились о моей работе в ветклинике и заверили, что Сью, сестра миссис Уилсон, говорит обо мне исключительно в восхищенных тонах. Я рассказала, какое удовольствие получаю от работы и о том, что даже подумываю получить образование в области ветеринарии. Упомянула, что уже гуглила учебные заведения, предлагавшие обучение данной специальности. Университет Нью-Брансуика в Сент-Джоне – всего лишь час езды на машине! – являлся моим фаворитом.

Джек изумленно на меня покосился. Это одна из тем, которую я хотела обговорить с ним позднее. Сразу после того он передал мне соус и коснулся пальцев, задержав руку чуть дольше, чем требовалось. Я надеялась, в знак того, что он тоже рад.

В обществе Уилсонов я чувствовала себя комфортно, причем по совершенно другой, но не менее веской причине, чем в обществе Эда, Дебби и Аннабет. Доброжелательная семья, которая в прошлом однозначно была вынуждена бороться со своими собственными демонами, приняла меня совершенно естественно; я была тронута до глубины души.

Окинув взглядом собравшихся за столом, я поняла, что вижу перед собой все, о чем мечтала. Уверенность. Стабильность. Рядом родители, братья и сестры. Они всегда поддержат, чем бы я ни занималась и какие бы подводные камни ни подкинула судьба. Тепло, любовь, признание, чувство защищенности. А еще чувство общности и солидарности, которые я узнала в эти выходные благодаря Эду, Дебби и Аннабет. Дедушка с бабушкой делали для меня все, что могли, но даже их любовь не смогла возместить ужасные первые детские годы. У Джека было то, о чем я тосковала всю жизнь. Теперь мне верилось: я тоже получу это. Мы с Джеком будем вместе. В Сент-Эндрюсе.

Неужели я не сплю? Непринужденная беседа, теплый вечерний воздух, солнце, медленно клонящееся к горизонту, рокот моря вдалеке, вкус свежей малины и ванильного мороженого, которые миссис Уилсон подала на десерт… Как бы хотелось провести еще много подобных вечеров в этом доме!

Наконец от солнца осталась лишь лиловая полоска у горизонта, в воздухе похолодало, а вокруг громко застрекотали сверчки. Миссис Уилсон встала, чтобы убрать со стола. На этот раз я настояла на том, чтобы ей помочь.

Джек остался на террасе, чтобы вместе с отцом отчистить гриль. Мара и Нелли вдвоем уснули в шезлонге, крепко прижимая к себе новые книжки.

Миссис Уилсон и Алекс, весело переговариваясь, отправились на кухню загружать посудомойку, а мы с Тони носили с террасы посуду.

Когда с посудой было покончено, Тони