других высших митрополитов. Несколько лет спустя случилось событие, которое имело весьма важное значение для установленного в Никее ранга церквей, именно основание Нового Рима или Константинополя. Так как митрополичье устройство в общем опиралось на политическое деление Римской империи, то последовательно приходили к выводу, что епископу новой столицы должен соответствовать также высший церковный ранг. Начало такому толкованию было положено уже Константинопольским собором 381 г., который (к. 3) за епископом Нового Рима признал почетный ранг непосредственно после епископа древнего Рима. Процесс этот закончился на Халкидонском соборе, где (к. 28) Константинопольскому епископу было предоставлено посвящение митрополитов в диоцезах Понтийском, Азийском и Фракийском. Вместе с этим Константинопольская церковь, по своему высшему положению, сравнялась с церквами Римской, Александрийской и Антиохийской. Ее епископ сделался патриархом, какими были епископы вышеназванных церквей, и в своем новом патриархате объединил округи епископов Кесарийского, Ефесского и Ираклийского, носивших в это время титул экзарха. Римский престол в лице папы Льва тотчас же выразил протест против этого новшества, но безрезультатно. Константинопольские епископы утвердились в своем новом положении и для обозначения его с VI в. присвоили себе титул Вселенского патриарха. Юстиниан в своем указе (С. Iust. I, 2, 24) прямо назвал Константинопольскую церковь главой всех других церквей. Григорий I объявил форменную войну из-за этого титула патриарху Иоанну Постнику, который в свое оправдание ссылался на то, что титул этот задолго до его времени был употребляем его предшественниками.

2. Подобного же ранга одновременно с Константинополем добился также и Иерусалимский епископ. Только здесь движущий мотив был не политического, а, напротив, церковного свойства. Доселе епископ Святого Града хотя и подчинялся епископу Кесарийскому, как своему митрополиту, но по своему почетному положению отличался от прочих епископов провинции. Ссылаясь на обычай и древнее обыкновение, чтобы почитался епископ Элии, Никейский собор (к. 7) прямо предписывает воспоследование ему чести (перед или после митрополита). Этим почетным положением не удовлетворились позднейшие Иерусалимские епископы. В это время они добились патриаршего достоинства, причем Ювеналий получил от Халкидонского собора юрисдикцию над тремя Палестинскими провинциями, хотя раньше этого от Феодосия Младшего он заполучил не без обмана также Финикию и Аравию.

3. В связи со спором по поводу трех глав образовались два новых патриархата, вернее, титулярных патриархата, так как их возвышение в ранге ограничилось в сущности одним титулом. Когда в начале VII в. образовался Аквилейский отдел и митрополит Градский и Аквилеоградский примирился с Римом, то митрополит Аквилейский в знак своей независимости принял титул патриарха. Вскоре после этого и первому было пожаловано папским престолом подобное же достоинство, чтобы он ни в чем не уступал своему схизматическому коллеге. Патриархат Градский в 1441 г. был перенесен в Венецию, напротив, второй, перешедший с разрушением Аквилен в Удину, был уничтожен в 1751 г.

§ 64. Римская церковь и преимущественное ее положение

Преимущественное положение Римской церкви в это время неоднократно признавалось всею церковью. Соборы Константинопольский 381 г. (к. 3) и Халкидонский (к. 28) прямо засвидетельствовали это в своих известных определениях о ранге Константинопольского епископа. На Вселенских соборах этого времени Римской церкви принадлежало всегда первое место (ср. § 65). Сардикский собор прямо признал ее в качестве высшей инстанции по церковным делам, сделав нижеследующие постановления (к. 3–5): епископ в случае своего низложения провинциальным собором имеет право апеллировать к папе, который может, если не согласится с приговором первой инстанции, произвести новое исследование через епископов соседней провинции (iudices in partibus) и, во всяком случае, под председательством своего легата. Определение это в дальнейшем не имело практического значения. На Востоке оно не могло иметь большого применения уже вследствие одного далекого расстояния. Также и в Западной Африке сардикские каноны остались неизвестными, и когда они туда попали под видом никейских, то африканцы выступили с решительным опровержением, — обстоятельство, явно свидетельствующее, что африканцы не были настроены к ним благосклонно. Вопрос возник в связи с делом одного пресвитера, который сослался на них, хотя известное сардикское правило имело в виду только епископов, а другое (к. 17) ничего не говорит об апелляции в Рим. Пресвитер Апиарий Сиккский, низложенный своим епископом, отправился к папе Зосиме, который, рассмотрев его жалобу, потребовал его восстановления. Процесс этот мог оказаться тем более неприятным, что в случае широкого распространения апелляция в самом деле могла приводить к вредным последствиям. Отсюда на общем соборе 418 г. африканские епископы запретили пресвитерам, диаконам и низшим клирикам обращаться с апелляциями к суду по ту сторону моря. А так как и Зосима, со своей стороны, не желал отказаться от своего первоначального решения, то на этой почве пришли к многолетним препирательствам. Карфагенский собор 424 г. прямо объявил принесение апелляций в Рим посягательством на права и свободу Африканской церкви, несмотря на то, что апелляции из Африки бывали в Риме и раньше, и каноны Сардикского собора были реципированы во всей церкви. Впрочем, в них преимущественное положение Римской церкви прямо выводилось из основания ее апостолом Петром. Напротив, на Халкидонском соборе (к. 28) в качестве движущей причины было указано политическое значение города Рима. Воззрение это, однако, покоится единственно на желании собора создать законный титул для возвышения Константинопольской кафедры над другими восточными патриархами.

Что также и на Востоке основание первенствующего положения Римского епископа видели в основании Римской церкви Петром, можно напомнить выражения посланиях восточных епископов к папе Симмаху, императоров Анастасия и Юстиниана к папе Гормизде, Константина Погоната ко Льву II, епископам Стефану Ларисскому и Стефану Дорскому.

Особой титулатуры для преемника кафедры Петра как раньше, так и теперь еще не существовало. Выражения «papa, apostolicus, vicarius, Chtisti, summus sacerdos, summus pontifex, sanctus» употреблялись и другими епископами. Епископ Еннодий Павийский и Кассиодор в VI в. указали, что титул папа (papa) наиболее соответствует достоинству Римского епископа. Пример их все более и более находил своих почитателей. Титул «Servus servorum Dei» впервые сделался обычен со времени Григория I.

Что в истории папства этого периода представляется наиболее значительным, в общем излагается во всех учебниках истории. К этому надо прибавить немногое. Вследствие частой смены, число пап весьма велико (53). Наиболее долго, 21 г., правили — Сильвестр (314–335 гг.) и Лев I (440–461 гг.). Последний, сделавшись, благодаря своей богатой результатами встрече с Аттилой, личностью всемирно-исторической, много поработал в пользу идеи Римского примата. Исполненный самосознания, что он в качестве преемника Петра призван руководить всей церковью, Лев старался заставить везде почувствовать силу всего голоса, где только являлась нужда в его попечении, как на Востоке, так и на Западе, там по поводу Евтихианского спора, здесь в связи с образом действий митрополита Илария Арелатского. В этом деле ему