— Думаю, ты права малышка, — после задумчивой паузы, внезапно выдал. — Если тебе будет лучше в отдельных покоях, я давить не стану. И ты, правда, выглядишь усталой, Ри права. Отправляйся отдыхать.

Я, не веря, округлила глаза. Мне послышалось? Эдхард со мной согласился. Просто так?

— А ты?

— Я тоже, но позже. Мне нужно еще кое-что обсудить с Рхианнон.

Ревность снова постепенно начала разгораться в душе. Поговорить, значит. Наедине… Угу… А была ли настойчивость королевы в отношении индивидуальных покоев мотивирована альтруистичными побуждениями и женской солидарностью? Не ратовала ли она за отдельную спальню больше для Эда, нежели для меня. Именно для таких вот «разговоров» наедине…

Глава 27

Обида росла, и я давила ее всеми силами. На Эдхарда у меня ни единого права.

— У тебя нет. А вот у Шанталь, законной, между прочим, невесты, все от корки и до корки, — ехидничал внутренний голос. — Заверенные документально. Закрепленные магически.

Я отмахивалась от него, как от злобной назойливой мухи и снова принималась мерить шагами комнату.

Тихая доброжелательная служанка привела меня сюда уже около двух часов назад и, показав где что, оставила наслаждаться тишиной и покоем, в общем, отдыхать. Ибо, как она огласила, вечером будет такой себе полупраздничный ужин только для своих. И меня, естественно, на нем ждут, как спутницу его величества Эдхарда Мак-Альпина Горарского.

Вот собственно я и отдыхала, наматывая круги по светлой наполненной солнцем и воздухом комнате. Минут пятнадцать назад сюда еще и обед приволокли. Он исходил аппетитным паром на изящном столике у окна. А я все отдыхала, то бишь, протаптывала дорожку в белоснежном ковре.

Единственное, что успела — сходить в ванную. Там оторвалась вовсю, вымокла, как морская сирена, казалось, содрала с себя всю кожу, скребя мочалкой, и как минимум утратила половину волос, пока вычесывала и вымывала свой колтун.

Та же служанка порывалась помочь, но я ее заверила, что справлюсь сама.

Признаюсь, конечно же хотелось вновь почувствовать себя принцессой, отдаться в руки опытной камеристки и ничегошеньки не делать, но у меня была причина — крашеные волосы. А я не хотела, чтобы эта услужливая фей-ир заметила мой маленький секрет, корни уже начинали проступать. И хоть я почти была уверена, что фей-ир знают, кто я на самом деле, но подкреплять это еще и своим беспечным поведением не собиралась. Авось и пронесет, авось это лишь мои подозрения. Ведь в кабинете в открытую меня никто не обличил. Вдруг и они не уверены, а просто подозревают, прощупывают почву.

Главное теперь я была чистая, и волосы расчесанные, серебристым потоком струились по спине, а чуть саднящую от усиленного трения кожу обволакивал мягкий шелк халата. Это было чудесно, чувствовать себя так. Если бы, конечно, не Эд. Я просто не могла себе найти покоя, представляя, какие такие личные разговоры ведут они вдвоем с Рхианнон.

В конце концов, ноги таки не выдержали, и я приземлилась на удобный стул возле стола. Обед по-прежнему исходил ароматами, и желудок намекнул, что хозяйка, конечно, может сколько угодно метаться как в по… в ногу раненый олень, а ему, бедному, поесть не мешает.

Я подвинула к себе первую попавшуюся посудину и подняла крышку. В глубокой миске оказался ароматный суп-пюре с морепродуктами. Живот снова заурчал, и пришлось взяться за ложку. Ну не кисейная я барышня, как не крути. Аппетит от злости и ревности не пропадает вот никак. Я голодная и еще больше злая. Может, поем и успокоюсь.

За супом последовал какой-то странный салат, овощи, сладкий пирог… В общем, когда я встала из-за стола, то казалась себе раздувшейся лягушкой. И это при том, что обед и вполовину не уменьшился. Неужели фей-ир были убеждены, что я так много ем?

Взглянула на себя в зеркало — вдруг за дни странствий превратилась в колобок, который только и мечтает набить пузо. Но нет, на меня смотрело нечто бледное и костлявое. Тогда наоборот, увидели изголодавшийся тощий призрак, подобие человека, и решили откормить.

Тихонько вздохнула. Куда мне до Рхианнон с идеальной точеной фигурой, алебастровой кожей без единой веснушки и врожденным фей-ирским изяществом. Керберы бы ее побрали!

После плотного ужина начало клонить в сон. Злость улетучилась, сытый желудок таки помог. И я подумала, что если посплю, то ничего страшного не случится. Проснусь и как начну злиться с новыми силами, тем более, что после сытного обеда и сна этих самых сил прибавится. А там и план как-то придумается, как добраться до источника и избавится от своей проклятой магии.

Сон охватил мгновенно. Стоило только опустить голову на подушку, как сознание начало уплывать. В голове смешались воспоминания сегодняшнего дня в причудливые картинки, которые вскоре превратились в невообразимые и слегка глупые сновидения. Впрочем, в полудреме они казались полностью адекватными. Я улыбалась, дивясь их нелепости, и все больше и больше погружалась в сладкие грезы, которые внезапно показали Эдхарда, тихонько входящего в комнату. Там, во сне, совсем не удивилась его присутствию. Наоборот, улыбнулась еще шире. Во сне ведь можно не злиться и не ревновать? Во сне он может принадлежать мне. Исключительно мне. И существовать для меня.

— Шани, — прозвучало протяжно.

— М-гу, — тихонько проворчала, неосознанно потянулась к нему.

Его губы были так близко, что захотелось опять получить пряный, запретный поцелуй. Он был чудесен. Слаще шоколада. Ароматнее ванили. Нежнее воздушного безе.

— Маленькая хитрая мышка, — прошептал мне прямо в губы.

Я снова угукнула, решив, что беспрекословное согласие подвигнет Эда на решительные действия. И, наконец, получила то, что было настолько желанным. Свой десерт, свой долгожданный поцелуй.

— Сладкая мышка, — на секунду отрывался, и снова начал целовать. Нежные пальцы зарылись в волосы. Обвели скулы. Прошлись по плечам.

Я невольно выгнулась под его руками, стараясь впитать каждой клеточкой неожиданную ласку.

— Как жаль, что это не может длиться вечно, — пробормотала, почувствовав, как его губы переместились на мой подбородок, спустились к шее, вызывая приятные показывающие мурашки, и тепло, зарождающееся где-то в низу живота, сладко затрепетало.

— Я подарю тебе эту вечность, — неожиданно пообещал Эдхард, отстраняясь.

— Подари! — разрешила.

Во сне ведь можно все что угодно. Даже представить себя женой Черного Короля, который будет мне верен. И никаких Рхианнон!

Повернулась набок и уткнулась носом в подушку.

— Никаких Рхианнон, — пробормотала глухо в ее мягкий