Сания. — Это мое, мое! Я так долго придумывала его, подбирала ткань. Мне показалось, что оно безумно подойдет вам! Вы такая смелая, огненная просто.

Вздрогнула от неожиданности. Огненная? Она и про силу мою знает? Но в глазах Сании царила безмятежность, и я решила, что это просто относится к моему характеру.

— Почему это так важно? — погладила рукой яркую ткань.

— Ну, как же! Одевать избранницу короля — это так престижно. Девчонки все локти себе изгрызут.

Я рассмеялась искренне и заливисто, и отдалась в руки умелой горничной. Она снова облачила меня в наряд и принялась колдовать над прической.

— Можно я сама придумаю? — замялась, пытливо заглянув в глаза.

Я, пожав плечами, кивнула.

— Да, конечно.

Было любопытно, что она подберет к платью, учитывая, как хорошо подошел наряд.

— Ми переделаем, если вам не понравится, — уточнила Сания и сосредоточено взялась водить гребнем.

Кивнула опять, уже не заботясь об отросших волосах. Чувствовала, секрет мой еще не долго продержится.

А спустя полчаса на голове у меня красовался изящный узел. Сания не стала его утяжелять ни заколками с камнями, ни обручами и гребнями. Лишь закрепила меленькими, почти крошечными булавочками и переплела локоны золотистыми нитями с такими же камушками, как и на лифе платья. Казалось, что в волосах ничего нет, пока я не подворачивала голову. И тогда они вспыхивали, создавая иллюзию, что в волосах рассыпаны капельки росы. Это выглядело так волшебно и изящно, будто я и сама принадлежу к лесному народу.

— Спасибо, Сания! — искренне поблагодарила. — Мне очень нравится!

Девушка довольно улыбнулась.

— Мне показалось, что именно такие украшения вам подойдут, — засмущалась служанка.

Я кивнула, понимая, что мне с ней безумно повезло. Если бы все фей-ир были такими искренними и добрыми.

Пока мы собирались, за окном начали сгущаться сумерки. Я ждала Эда, он должен был вот-вот зайти. И переживала, понравлюсь ли ему. Это желание казалось глупым и совершенно бестолковым. Только душу выматывало. Но я не могла сдержать волнение.

А когда в дверь раздался тихий стук, и вовсе замерла посреди комнаты как истукан.

Сания бросилась открывать, а я нервно сцепила дрожащие пальцы за спиной, кляня себя на чем свет стоит.

А в голове набатом стучало: понравлюсь или нет?

Глава 28

Наверное, этот вопрос сразу бы отпал, стоило мне взглянуть в его глаза. Но я застыла, рассматривая Эда в непривычном строгом вечернем наряде. И где-то в глубине сознания маленькая девчонка во мне восхищенно присвистнула, лицезрев короля Горара, не в привычном военном облачении, а в праздничном.

Хоть камзол и был таким же черным, а брюки заправленные в сапоги, но сама ткань, и то, как она облегала стройную фигуру, не оставляла сомнений — передо мной король. Ему совершенно не нужны были ни золотистые галуны, ни грубые увесистые печатки на пальцах, ни корона, чтобы чувствовалась сила и могущество. Чувствовалась порода. Такое может передаться только с кровью древнего рода.

— Шэнна, — хриплый голос, смешанный с порывчатым выдохом, заставил поднять глаза. Оторваться от осмотра облачения и, наконец, встретится взглядом с Эдхардом.

Я боялась. Правда боялась. Хоть сама себе нравилась до умопомрачения, чувствовала женственной и соблазнительной, опасалась увидеть осуждение, из-за смелого наряда или простой прически… А еще хуже холодное равнодушие.

Но его взгляд пылал, словно раскаленные угли, пряча красные всполохи за тенью ресниц. И впервые, действительно впервые, я ощутила ни с чем несравнимое удовлетворение от такого неприкрытого желания. И гордо задрала подбородок. И расправила плечи. Пусть я внешне замарашка Шэнна, но внутри принцесса Шанталь Данилэ. У меня тоже это в крови.

— Ты прекрасна, — наконец, выдохнул он, запуская толпу мурашек по моему позвоночнику.

Внутри все вскипело, расплескалось воздушными пузырьками.

— Ты тоже, — не отвела взгляд. Смущение сейчас было бы совершенно лишнее и наигранное. Я знала, что красива, я сама себе нравилась и видела, что понравилась ему.

И в этот вечер решила отпустить себя и наслаждаться всем, чем только можно. Ведь скоро, очень скоро мне придется исчезнуть опять. Я дала клятву, новую клятву в том домике, перед лицом смерти, хоть предыдущую не сдержала. Но эту придется. Этой свидетель сама Смерть и Великий Демиург

— Прошу, мадемуазель, — подставил локоть.

Я, не раздумывая, опустила ладонь на предплечье, под пальцами ощутив плотную ткань. Его кожа пылала, обжигая, и я чувствовала, как моя ладонь нагревается от этого тепла.

Наверное, все-таки волнение слишком много отбирает внимания. К залу я шла, не замечая ничего вокруг. Лишь концентрировалась на присутствии Эдхарда рядом, впитывая его уверенность, как свою. А перед самыми дверьми он внезапно остановился, игнорируя все и всех вокруг. Впрочем, безмолвные стражники с двух сторон дверного проема и так стояли, высоко задрав подбородки, и не обращали на нас внимания. Склонился прямо к моему лицу, пристально взглянул в глаза. Я смутилась от такого внимания. Но стражникам и, правда, не было никого дела до нас.

— Шэнна, я с тобой. Не нужно бояться, — мягко произнес, проведя пальцами по щеке.

Это место тут же опалило жаром, будто раскаленное перышко мазнуло чувствительную кожу.

— Я не боюсь! — вздернула нос, но пальцы на его предплечье предательски дрогнули.

— Конечно, моя смелая горностаюшка, — усмехнулся, лукаво блеснув глазами. — Ты самая отважная девушка во всем мире. Но просто знай, что я всегда за твоей спиной и готов прикрыть.

Я чуть не до боли стиснула губы, готовые дрогнуть в улыбке. Сердце затрепетало, словно маленькая рыбешка, пойманная в раскрытую в ладонь. И утаить, что мне приятны эти слова была, к сожалению, не в силах.

Но он просто поцеловал меня в лоб, нежно и ласково, а затем двери распахнулись. И мы, плечом к плечу ступили за порог.

Зал, наполненный светом и музыкой, ошеломлял. Мне вначале показалось, что гостей слишком много, и все пялятся на нас. Но на самом деле прием Рхианнон для своих насчитывал не более полусотни.

Никого из хозяев пока не было. Но мы пришли последними. И, как только за нашими спинами сомкнулись створки дверей, глашатай объявил королеву и ее неизменных спутников. Все склонились в глубоком поклоне, лишь Эд слегка наклонил голову. Я тоже попыталась согнуться, но он мне не позволил. Легкий приветственный книксен, который причитается почти равному по положению, показался ему белее уместным. И я присев, слышала, как