– Ты о лазутчиках? – спросил Кир. – Их порубят на куски, стоит мне отдать приказ. Большинство из них просто мальчишки.

Оронт улучил момент, чтобы встать на колени и вновь простереться перед царевичем.

– Повелитель, дай мне сотню из своей охраны очистить наш путь от этой нечисти. Всего сотню, которая станет брошенным твоей рукой копьем. Я поскачу вперед наших разведчиков и застигну тех негодяев внезапно на их поджогах и грабежах. Чтобы уничтожить запасы, нужно время. Так что я успею их схватить, я уверен в этом.

Такого пыла в Оронте Кир не замечал никогда. Он буквально трясся, поедая глазами даль.

– Встань, полемарх, – возгласил он, блестя глазами (эх, если бы их сейчас видел Клеарх). – Будь по-твоему. Скачи далеко и быстро, а ко мне возвращайся с головами тех, кто жжет селения на землях моего отца.

Оронт поднялся, припав к руке царевича и коротко притиснув ее к своему лбу.

– Ты оказываешь мне честь, повелитель! – истово воскликнул он.

Кир повернулся к подведенному слугами коню, возле которого поставили приступку. По-прежнему чувствуя в себе похмельную грузность, царевич с удовольствием воспользовался этим приспособлением и, с надсадным кряхтом перебросив ногу через конский хребет, устроился и взял поводья.

– Ты говоришь, что моего брата поблизости быть не может. Но и сказать, что он во многих днях пути отсюда, тоже нельзя. Войско я поведу самым спорым шагом. Нынче же вечером пошли ко мне гонца с новостями, которые узнаешь. А до этих пор пусть Ариман не глянет в твою сторону, и удача да сопутствует тебе.

Колонна формировалась в те минуты, что Оронт разговаривал с царевичем, и ждала приказа выступать. Кир поехал в ее голову, где ждал Клеарх, на вид свежий и отдохнувший. Он смотрел за их разговором и взглядом проводил Оронта, когда тот вскочил на коня и галопом понесся вдоль фланга, взмахами призывая к себе людей из личной охраны Кира. Напрямую они Клеарху не подчинялись, хотя он так или иначе нес за них ответственность. Архонт сузил глаза, наблюдая, как Оронт набирает себе всадников и трогается с ними в дорогу.

Спартанец подошел к двум молодым афинянам, с которыми успел познакомиться. Старший из них, Ксенофонт, сейчас что-то сердито говорил, посылая вслед конным персам оскорбительный жест. Имени второго конюшего Клеарх не припоминал.

– Я вижу, персидский начальник взял ваших свободных лошадей, – сказал Клеарх. – Зачем они ему понадобились?

При виде того, кто к нему обращается, Ксенофонт едва не поперхнулся. Кланяясь и откашливаясь, он попутно дал подзатыльник своему молодому подручному, который стоял и жалостно лупил глаза.

– Архонт Клеарх, стоять перед тобой мне за честь, – выговорил наконец Ксенофонт. – Твои заслуги идут впереди тебя.

– Включают ли они еще и терпение к тем, кто не отвечает на мои вопросы? – спросил Клеарх.

Ксенофонт потряс головой.

– Полемарх Оронт желает ехать впереди наших основных сил, разыскивать налетчиков, что палят землю впереди нас.

– Так почему же ты зол?

– Он… Полемарх не пожелал, чтобы я сопровождал его. Сказал, что не возьмет с собой греков, к которым у него нет доверия.

– Ах вон оно что, – произнес Клеарх, задумчиво потирая подбородок.

Оронт был не из тех, кто очертя голову бросается с кем-то биться. Такое скорее присуще Ариею. Что-то во всем этом спартанца смущало.

– Сколько лошадей у нас теперь осталось? – спросил он.

Ксенофонт раздраженно выдохнул.

– Включая двоих коней царевича Кира, сорок шесть. Потому я и досадую. Ведь я как раз заведую лошадьми – а что мне этот перс теперь оставил?

Клеарх кивнул, глядя куда-то вдаль. Надо задать вопрос царевичу. Хотя возникало тоскливо-беспомощное ощущение, что уже поздно.

* * *

Видя подъезжающего персидского всадника, Кир ладонью прикрыл от солнца глаза. Между тем всадник остановился возле телохранителей царевича, не осмеливаясь двинуться дальше.

– Молю слова, повелитель. О моем двоюродном брате Оронте.

Заслышав это, Кир повернулся.

– Он сейчас отбывает по моему повелению. Что у тебя? – спросил он строго.

Видя напряженное лицо всадника, он нетерпеливым кивком подозвал его к себе.

Сходства с Оронтом у перса было немного; разве что нос. Под холодным пытливым взглядом царевича всадник спрыгнул с лошади и в коленопреклоненной позе протянул свиток со знакомым Киру оттиском: колос и вздыбленный конь – символы дома Оронта, которые тот носил на перстне с резным сапфиром. Печать на свитке была по краю надломлена. Ум у Кира заныл в мучительном предчувствии.

– Какая такая важность привела тебя ко мне? – спросил он, холодея сердцем от возможного ответа.

– Повелитель, мой двоюродный брат послал меня с этим к царю Артаксерксу. Здесь говорится, что из твоего войска он приведет отряд всадников, и умоляет Царя Царей не карать его, когда он перед ним предстанет. Этот человек одной со мной крови. Но если б я только мог, повелитель, я бы в великом стыде своем отрезал все скрепляющие нас родственные узы.

Кир похолодел. Он ощутил на себе взгляд начальника стражи, который тотчас смекнул, что нужно делать. Кир, в свою очередь, знаком велел командирам прекратить всякую подготовку к движению. На всю эту сумятицу колонны из отдаления оглянулся Оронт. Несмотря на отдаленность, Киру показалось, что он различает на лице изменника страх и ужас уже по тому, как тот воровато съежился на коне.

Еще оставался момент, когда Оронт мог бы рвануть прочь от остальных, но в зыбучих песках он бы далеко не ушел. Начальник стражи уже выслал людей преградить ему дорогу на случай бегства; между тем Кир тяжелым пытливым взглядом смотрел, когда до изменника дойдет, что на свободу ему уже не вырваться. Внезапно голова военачальника поникла, и он сидел, пустым взором созерцая свои смуглые узластые руки, сжавшие поводья. На глазах у Кира изменника заставили спешиться, а руки связали. Подоспевший Арией длинной веревкой привязал его к подседельнику своего коня. Слышать их диалог Киру мешало расстояние, но он пообещал себе, что к вечеру вызнает каждую сказанную ими фразу. Наконец колонна нехотя пришла в движение; многие головы в ней оборачивались поглядеть на высокопоставленного изменщика, бредущего сейчас с потухшим горестным лицом.

Царевич Кир поставил своего коня сбоку колонны, где мимо него тысяча за тысячей проходили воины, и ждал момента, когда с ним поравняется Ариэль, ведущий на привязи своего новоиспеченного невольника. Поначалу царевич думал проводить их взглядом, полным надменного презрения, но почувствовал, как в душе взбухает гнев. Едва уловимым движением пальцев он подозвал Ариея к себе.

Клеарх, а с ним Проксен и Софенет, подошли ближе, чтобы наблюдать. Приблизился и Менон, но их со спартанцем отнесло по ходу колонны, поэтому он оказался дальше других. Вместе с тем все они были заинтригованы деянием Оронта и тем, как с ним теперь поступит Кир.