снова показался Авенир. В руках у него были два последних флакона с декоктами. Недолго думая, он бросил оба под ноги рыцарям слева и справа от себя, нанося им максимальный урон и лишая возможности напасть сбоку. Вынимая на ходу оба меча, он, ни секунду не раздумывая, ринулся в бой. Тот лжерыцарь, что только что угрожал братьям страшными муками, пал первым, пронзённый насквозь сразу двумя мечами. Авенир сеял смерть вокруг себя, словно неудержимый. Эфрон прикрывал его со спины как мог, отбивая атаки и не давая взять их в кольцо.

Бой был таким яростным и быстрым, что уцелевшие ундарапакские воины, оказавшиеся за спиной у братьев, сами отступили в караульную западного крыла. Им пришлось запереть двери, чтобы избежать погони, но это им не сильно помогло. Под могучими ударами молота Эфрона дерево разлетелось в щепки. Внутри никого не оказалось. Те, кто забаррикадировал дверь пустились бежать на нижние этажи в поисках спасения. Авенир вошёл первым, он был весь в крови. Подойдя к Амне, он снова поднял её на руки, и они наконец отправились в путь. Скоро должно взойти солнце. Большой Ран не будет жать дольше оговорённого времени.

В эту кровавую ночь братья вдвоём перебили почти целый гарнизон рыцарей ордена Ундарапакс. Весть об этом разнеслась быстро по всем Свободным землям, но не все поняли, кто на самом деле и зачем это сделал. Кто-то приписал эту резню к зверствам пиратов, пожелавших отомстить за своих товарищей. Кто-то посчитал, что тут не обошлось без наёмников. Но в точности никто ничего не мог сообщить, так как живых свидетелей не осталось.

Большой Ран остался верен своему слову и дождался Авенира и Эфрона в порту. Его глаза были полны ужаса, когда он увидел покрытых грязью и чужой запёкшейся кровью братьев. Тем более, что один из них нёс на руках едва живую девушку, больше похожую на тряпичную куклу.

– Мать твою так, это же Амна, – ахнул он.

– Отчаливай. Чем скорее, тем лучше, – скомандовал Авенир, укладывая Амну на скамью.

– Авенир… – полушёпотом заговорила девушка, – ты…пришёл…за мной…спасибо…за всё…

Она больше ничего не сказала. Лишь слёзы текли из её глаз. Авенир тоже ничего не говорил. Он понимал, что сейчас происходит. Они встретили последний закат вместе. К тому моменту, когда взошло солнце, Амна уже перестала дышать. Вместе с ней умерла та часть души Авенира, в которой ещё было сострадание к врагам и способность их прощать.

Амну похоронили в море, как и любого достойного капитана пиратского корабля. Плот с её телом спустили на воду и отправили в бесконечное плавание по бескрайним водам Сцинтильского моря, в лучший мир.

Глава 26. Пламя ненависти и отмщения

Пока братья отсутствовали, остальные участники похода устроили непрерывное слежение за крепостью Манудеорум и за обителью Тенебравийского ордена Хеймкорв. И за все те почти семь дней, что Авенир и Эфрон отсутствовали, они не нашли ни единой лазейки или способа проникнуть внутрь той или другой крепости. Более того, несколько раз Иветиль, Аеск и Рогдай оказывались на грани, рискуя выдать себя.

Рыцарей Тенебравийского ордена и прислужников многочисленных храмов Четырёх Богов было несметное количество, что днём, что ночью. Нескончаемым потоком внутрь обители Хеймкорв тянулись новобранцы, и всех без исключения на входе проверяли так, что ни один не смог бы пронести с собой не то что оружие, а даже самые сокровенные тайны.

Про крепость Манудеорум и говорить нечего. Она была просто неприступна. Ворота были сделаны из чёрного железа, они не боялись ни огня, ни тарана. Да и осадить эту твердыню было невозможно. Под крепостью бежали многочисленные горные реки с кристально чистой водой, а внутри наверняка был многолетний запас провизии. Но об осаде и думать нечего. Никто не даст даже близко подойти к Манудеоруму.

Именно об этом Иветиль и Яра планировали сообщить Авениру, когда он вернётся. Но их ожидал большой сюрприз.

– Нам нужно уходить отсюда, – заявил Авенир, когда они с Эфроном вернулись в таверну, где всё ещё квартировали их друзья.

– Как? Почему? Но мы же даже не попытались… – не договорил Валь.

– Это не важно. Всё не важно, когда близкие и любимые люди умирают. Я планирую вернуться в Тритику и спасти её, если это возможно, а затем я отправлюсь в Скифос, где меня ждёт Юфранор. Нужно успеть добраться туда до начала настоящей войны.

– Ты говоришь «я», а как же «мы»? Мы идём с тобой, Авенир! – вступил в разговор Аеск.

– Я не могу вас об этом просить и тем более требовать, но если таков будет ваш выбор, то я буду счастлив разделить с вами дорогу.

– Когда мы отправляемся? – поинтересовался Рогдай.

– Вы отплываете через два дня, на рассвете. На корабле «Безымянный ветер» доберётесь до порта Адвалика в Инрамских землях, а оттуда прямиком в Тритику. Я искренне надеюсь, что ещё не поздно. Если там уже идёт осада, то идите на юг, в деревню Каледонь, Валь знает где она.

– А как же ты? Я чего-то не понимаю. Ты-то куда собрался? – недоумевающе спросила Иветиль, – и как мы оттуда доберёмся до Тритики? Пешком?

– А я как раз планирую решить этот вопрос. Я отправлюсь на ту сторону Гелиды, в бухту контрабандистов. Там я заберу наших лошадей, проберусь через древние леса, так же, как мы шли вперёд и мы встретимся как раз в Адвалике.

План, представленный Авениром вызвал очень много вопросов. Бурное обсуждение и споры не прекращались почти до самого утра. В итоге, пришли к общему мнению, что Иветиль, Яра, Эфрон, Аеск и Валь отправляются так, как было задумано, а вот Рогдай должен сопровождать Авенира и помочь ему с лошадьми. Тем более кто-то же должен договориться о найме корабля в Коперберге. Авениру не стоит там появляться. На этом было решено закончить спор и приступить к сборам.

В виду того, что Авениру и Рогдаю путь предстоял более длинный и трудный, они отправились в дорогу раньше, уже на следующий день. Большой Ран тяжело вздохнул, когда увидел их в Чёрной Гавани в третий раз.

– Большой Ран, ты не рад нас видеть? Нам всего лишь надо на ту сторону Гелиды. Всё достаточно просто. Тебе ведь ещё нужно золото? – поинтересовался Авенир, кидая небольшой кошель с весело позвякивающими внутри монетами.

– Рад я или нет – не так важно. Мне всё равно домой надо. Засиделся я тут, замёрз, как собака. Не люблю я этот город, – поёжился Большой Ран и отдал приказ готовить драккар к отплытию.

Путешествие в обратном