– Что тут противного? – удивился ее глупой жалостливости мальчишка. – Представьте, что они уже кинулись на человека. В это время детей часто посылают в лес за хворостом или по грибы, взрослые ведь такой мелочью не занимаются. Вот утащит волк какую-нибудь девчонку и сожрет ее, как вы себя после этого чувствовать будете?

– Клит прав. Твоя щепетильность не ко времени. Волки – это враги. Так что зови и не думай о неуместном благородстве, – поддержал парня Сильвер.

Амирель зажмурилась и позвала волков. Если не ушли, то сами виноваты. Волки оказались гораздо умнее и сильнее некоторых людей, поэтому ей пришлось напрячься и приказать им выйти уже со всей силы.

Раздались быстрые рубящие удары, короткие взвизги, и все было кончено. Открыв глаза, Амирель увидела у своих ног неподвижные серые тела волков, и дала шенкеля коню. Тот радостно помчался подальше от своих исконных врагов и вскоре был уже далеко впереди остальных. Ей пришлось остановиться и подождать, когда Сильвер в сопровождении Клита и лошадиного табуна ее догонят.

Они молча подъехали, и только тогда она, пристроившись за Сильвером, постаралась успокоиться. Все сказанное спутниками было правдой, но на душе все равно было муторно, ведь в Северстане почти такие же волки не раз выручали ее из беды.

Клит вел их какими-то узкими тайными тропками вдали от торной дороги, явно боясь повстречаться с путниками на большом тракте. Так они проехали несколько часов, Амирель изрядно устала от этого бестолкового движения.

Но вот показались вкопанные вплотную друг к другу ошкуренные стволы с остро затесанными вершинами. Клит вздохнул, будто собрался нырнуть в ледяную воду и озадаченно выпалил:

– Вот моя деревня! Но когда я весной уходил, этого частокола вокруг нее не было. Что случилось?

Он осторожно постучал в высокие крепкие ворота. В створке открылось маленькое окошко и суровый бас строго спросил:

– Кто такие и чего нужно?

– Я Клит, дяденька Вран, я вернулся! – парень испуганно втянул голову в плечи, ожидая нагоняя.

Тот не заставил себя ждать:

– Вернулся, говоришь? А кому ты тут нужон? Ступай своей дорогой, гаврик неумытый, разбойник шкурный!

Паренек побледнел, но упорно продолжал:

– Я тятеньке коней пригнал, целых восемь!

– И откуда у тебя кони? – бас нисколько не взволновался. – Небось угнал откель?

– Это кони разбойников, – признал малец, – не бросать же их.

– А сами разбойники где? Небось за тобой идут? – Вран построжел еще больше и громко призывно свистнул.

– Нет, они все попадали с деревьев и головы себе свернули, – наивно пояснил Клит. – А атамана Сильвер зарубил.

– Какой еще такой Сильвер? – грохотнул бас. – Не знаю такого.

– Он из Терминуса. Герой войны, – уже безнадежно проговорил Клит, уверенный, что в деревню его никогда больше не пустят.

– Вот пусть и проваливает в свой Терминус, нам такие герои и даром не нужны! – раздался нестройный издевательский хор грубых голосов.

Мстительно усмехнувшись, уставшая ждать Амирель приказала:

– Открывайте ворота, немедленно!

После потрясенной тишины раздался скрип открываемых ворот. Лошади, едва увидев открытые ворота, рванулись вперед и теперь вольно скакали по улицам, чувствуя безопасность. Следом в деревню въехала раздраженная неприязненной встречей Амирель, за ней с виновато опущенной головой Клит, замыкал их шествие внимательно вглядывавшийся в окружающих Сильвер.

Ворота снова были шустро закрыты на внушительный засов, и Вран, оказавшийся здоровенным мужиком с нечесаными черными патлами, нехотя поклонился. Вслед за ним в поклонах склонились и остальные вызванные им на подмогу крестьяне.

Сильвер с холодным прищуром посмотрел в глаза Врану, и тот, нервно сглотнув, принялся извиняться:

– Простите нас, господин хороший, уж очень времена смутные настали, то одни грабители наскочат, то другие.

Клин с гордостью сказал:

– Это Сильвер, у него знаете какой меч!

– Какой? – заинтересованно спросил статный крестьянин с перевязанными кожаным шнурком волосами. – Я кузнец здешний, уж не взыщите, но покажите меч. Уж больно интересно, из какого металла он выкован.

Сильвер вопросительно посмотрел на Амирель. Та кивнула, разрешая. Заметившие это мужики подивились тому, что герой спрашивает разрешения у своей бабы, но промолчали. Сильвер вынул меч из ножен и подал кузнецу рукояткой вперед, предупредив, чтобы был поаккуратнее.

Тот с благоговением принял его, осмотрел и потрясенно пробормотал:

– Никогда ничего подобного не видывал! А что это за металл, господин Сильвер? – почтительно обратился к воину.

– Никто не знает, этот меч принес нам наш король из старинного хранилища одного родового замка. Он много таких мечей достал, но все равно их мало, чтобы победить напасть с юга.

– Наслышаны мы про напасть с юга, – Вран с почтительным удивлением наблюдал, как кузнец с угрожающим свистом рассекает воздух удивительным мечом.

Сильвер тоже с неодобрением смотрел на это представление. Неужели меч признал этого мужлана своим хозяином? Обычно мечи никому чужому в руки не давались, выбирая только одного хозяина.

Но вдруг кузнец выронил меч, и принялся дуть на свои обожженные ладони.

– Как так? – он с опаской посмотрел на чуть заметно светившимся голубоватым светом лезвие. – Он что, понимает, где свой, а где чужой? Или вы тоже постоянно лечите руки?

Спешившись, Сильвер поднял меч и задвинул его в ножны.

– Он признает только одного хозяина, причем выбирает его сам, – пояснил он.

– Я теперь долго работать не смогу, уж на что у меня кожа на ладонях толстая, закаленная, а все равно прожег ее до кровавых волдырей, – пожаловался кузнец. – И ведь не сразу почувствовал, уж очень увлекся.

Догадавшись, отчего кузнец так долго и не чувствовал боли, Сильвер предложил:

– Попроси вылечить руки Амирель, она целительница.

Кузнец с некоторой опаской посмотрел на строго смотревшую на него красавицу, но все-таки подошел и сказал:

– Милостивая госпожа, помогите, если можете. У меня работы непочатый край, а теперь придется неделю руки лечить, не меньше.

Он протянул к ней обожженные ладони, на которых уже вздулись кроваво-желтые пузыри. Амирель, даже не дотрагиваясь до кожи, провела поверх своей рукой, и кузнец потрясенно округлил глаза: его ладони стали чистыми и гладкими, будто и не болели несколько мгновений назад.

Низко поклонившись, забормотал:

– Сколько я вам должен за излечение, милостивая госпожа?

Недовольно поведя плечом, Амирель отказалась:

– Ничего. Я не беру плату за помощь.