По мере того как давление нарастало, Бэннон – до сих пор абсолютно преданный Дональду Трампу как идеальному аватару трампизма (и бэннонизма), верный помощник и сторонник его чудаковатого политического таланта – все больше надламывался. Трамп, как было известно всем, кто с ним когда-либо работал вместе, какие бы на его счет ни строили иллюзии, оставался Трампом – вечно недовольным теми, кто его окружает.

Но Мерсеры продолжали под него копать. Без Бэннона на президентстве Трампа, во всяком случае на том, каким они его себе представляли (и за которое платили), можно ставить крест. Была поставлена задача, как улучшить жизнь Стиву. С него взяли обещание, что он будет уходить из офиса по окончании рабочего дня, а не дожидаться от Трампа приглашения с ним поужинать. (Тем более что Джаред и Иванка постарались положить этому конец.) Решение включало в себя поиск Бэннона для Бэннона: главного стратега для главного стратега.

В конце марта Мерсеры достигли перемирия с президентом: он не увольняет Бэннона. Это не гарантировало, что он сохранит свое влияние и положение, но давало некоторую передышку ему и его союзникам. Будет сделана перегруппировка. Сила любого помощника президента сводилась к последнему совету, который он ему давал, и тут, в расчете на беспомощность своих соперников, Кушнера и его жены, Бэннон полагал, что они сами подпишут себе приговор.

* * *

Пообещав не увольнять Бэннона, Трамп дал Кушнеру и дочери кое-что взамен: они получили повышение.

27 марта было создано Управление американских инноваций, которое возглавил Кушнер, с целью сократить федеральную бюрократию – ну то есть сократить путем ее увеличения, создать очередной комитет по закрытию комитетов. А еще новая структура Кушнера собиралась изучать правительственные технологии, сосредоточиться на создании рабочих мест, поощрять обучение на рабочих местах, привлекать бизнес к партнерству с правительством и помогать в борьбе с распространением опиума. Одним словом, все, как обычно, с поправкой на административный энтузиазм.

Но главная цель состояла в том, чтобы обеспечить Кушнера собственным персоналом в Белом доме, командой, которая будет не просто работать над его проектами (в целом все они противопоставлялись проектам Бэннона), но и позволит ему здесь “побольше наследить”, как выразился сам Кушнер. Он обзавелся своим “говоруном” – преданным ему пресс-секретарем и промоутером. Новая бюрократическая структура должна была не только возвысить Кушнера, но и принизить Бэннона.

Через два дня после объявления о расширении влияния Джареда должность в Белом доме получила и Иванка, официально став помощницей президента. С самого начала она была главной советницей мужа, так же как он – ее советником. Но тут Трамп за одну ночь консолидировал семейную власть в одном месте. Произошел удивительный бюрократический переворот, жертвой которого стал Стив Бэннон: разделенный Белый дом практически объединился вокруг президентской семьи.

Зять и дочь рассчитывали – даже не сомневались, – что смогут обратиться к лучшим чертам характера ДДТ или по крайней мере будут сочетать республиканские запросы и прогрессивную повестку рациональности, сострадания и добрых дел. А затем они продвинут дальше эту умеренную политику, пропустив через Овальный кабинет мощный поток крупных воротил, разделяющих их взгляды. И президент, как правило, соглашался и даже с воодушевлением поддерживал программу Джареда и Иванки. “Если они ему скажут, что надо спасать китов, он тут же согласится” – так описала эту ситуацию Кэти Уолш.

Бэннон, переживая свое отстранение от дел, был убежден: он по-прежнему представляет то, во что верит Дональд Трамп – или тому кажется, что верит. Он знал Трампа как человека повышенной эмоциональности и не сомневался в том, что в его душе царят темнота и озлобление. Как бы президент ни поддерживал устремления дочери и зятя, его мировоззрение с их мировоззрением не совпадало. По словам Кэти Уолш, “Стив верит, что он Дарт Вейдер[30] и что надо обращаться к темной стороне Трампа”.

В самом деле, злобные выпады Трампа против Бэннона могли быть прямо пропорциональны политическому влиянию последнего.

Президент по-настоящему никого не слушал. Чем больше кто-то говорил, тем меньше он обращал на него внимания. “Но Стив умеет себя подать, есть что-то такое в тембре его голоса, в его энергетике, что помогает президенту сосредоточиться, и тот забывает про все остальное”, – заметила та же Уолш.

Пока Джаред с Иванкой взяли передышку после своей победы, Трамп подписал приказ президента № 13783 об изменениях в политике по охране окружающей среды, тщательно подготовленный Бэнноном. Этот приказ, считал он, удачно похоронил закон 1970 года, заложивший основу современной защиты окружающей среды и предписывавший всем исполнительным ведомствам подготовить соответствующие директивы о своих практических действиях. Кроме того, приказ № 13783 отменил предыдущее требование учитывать изменения климата – за этим последуют дебаты на тему, какую позицию должна занимать страна в отношении Парижского соглашения по климату.

Третьего апреля Кушнер неожиданно объявился в Ираке, где он сопровождал генерала Джозефа Данфорда, председателя Объединенного комитета начальников штабов. Согласно заявлению пресс-службы Белого дома, Кушнер “находится там по поручению президента, чтобы выразить его поддержку правительству Ирака и американским военнослужащим, участвующим в кампании”. Кушнера, обычно недоступного для СМИ и неразговорчивого, постоянно фотографировали на протяжении всего визита.

Следя за происходящим по одному из многочисленных телеэкранов в Западном крыле, Бэннон увидел Кушнера в наушниках на борту вертолета над Багдадом. Вспомнив глуповатого неоперившегося Джорджа У. Буша в летном обмундировании, объявляющего на американском авианосце “Авраам Линкольн” об окончании войны в Ираке, Бэннон, ни к кому конкретно не обращаясь, изрек: “Миссия выполнима”.

Стиснув зубы, Бэннон наблюдал за тем, как вся структура Белого дома уходит от трампизма-бэннонизма в противоположном направлении. Но даже сейчас он не сомневался, что от администрации в его сторону идут живые сигналы. Это был все тот же Бэннон, стоический и решительный, великий, хоть и непризнанный воин, которому судьбой было написано (по крайней мере в его собственном воображении) спасти нацию.

Около семи утра во вторник 4 апреля, когда пошел семьдесят четвертый день президентства Трампа, сирийские правительственные войска атаковали с применением химического оружия захваченный повстанцами город Хан-Шейхун. Погибли десятки детей. Это было первое большое событие во внешнем мире, которое затронуло Белый дом.

Очень часто американское президентство определялось внешнеполитическими кризисами. Президентство в критических ситуациях – это умение реагировать. Тревога по поводу Дональда Трампа во многом была связана с распространенным убеждением, что в моменты потрясений он не способен сохранять холодную голову. Пока ему везло: за два с половиной месяца ни одного серьезного испытания. Отчасти это объяснялось тем, что на фоне постоянных кризисов в самом Белом доме все внешние раздражители бледнели.