с экрана демонстрировал озабоченность судьбой обманутых граждан, вложивших деньги в квартиры, а теперь голодавших в знак протеста, он не сильно волновался.

«Если что – отмажут! – думал он. – Прокуратура куплена. Депутатам дадено». У него связи на таком уровне, что скандал наверняка замнут.

Две недели спустя, когда каждый день показывали исхудавших, осунувшихся вкладчиков, которые закрылись в школе и не выходили, он занервничал. Беспокоило и то, что Натик упорно не говорила с ним о случившемся. Не могло быть, чтобы она ничего не знала. «Пачкаться не хочет! – решил он. – Вроде не знает, чем ее муж на жизнь зарабатывает. Поумнела за годы брака».

Однажды репортаж показали во время их ужина.

– Третью неделю дежурим! – жаловалась пожилая мама бизнесвумен Галины. – Нервничаем: не едят ведь! Мы, пока наши голодают, все сдружились, рецептами меняемся. Здесь же кухня международная: и азербайджанская, и таджикская, и киргизская, и узбекская.

– Верно говорит уважаемая джан! – присоединилась пожилая женщина. – Я мама Энвера. Мы здес, как в советский время. Одна у всех беда. Покюшайте, милая, азербайджанский кухня. Для сына готовила, да он, вай, вай, какая недель еда в рот не берет! Как там живет этот нехороший человек с фамилий трудный Уперкопыто?! Хорошо ли кюшает?

После этих слов Натик повернулась к Сергей Романовичу и в упор посмотрела на него.

– Тебе все это не портит аппетит? – спросила. – Может, переключить на другую программу?

Вроде бы и не сказала ничего, а тон показался осуждающим. Ему бы ей рассказать о своих проблемах! Место это, оказывается, облюбовала жена мэра. Только тогда строительство уже шло полным ходом. И разозлившись, что не может сама лакомый кусок отхватить, и ему перекрыла кислород. Пойти бы на попятную, да куш от квартир был обещан чиновникам на всех уровнях. Самому Игорю Петровичу Приживалкину деньги наверх шли. Главному ответственному по всему строительству в стране. А от него строевым шагом прямо в карман главному по обороне Сермяжному Анатолию Юрьевичу. Уж этот защитит! У него работа такая – народ оборонять!

Глава 22. Если не хочешь видеть, нужно просто закрыть глаза

Москва выделила на завершение строительства деньги, тем самым прекратив голодовку оставшихся без жилья людей. Они было обрадовались, стали строить планы, как обставят новые квартиры, и тут опять тупик. Оказывается, направленных мэрией трех миллиардов не достаточно для завершения работ. Поползли слухи, что средства украдены. Опять с места событий поступали репортажи, где пострадавшие, одетые в красные жилеты с надписями «Обманутые дольщики», дежурили перед зданием. Опять Уперкопыто честно смотрел в экран и говорил, мол, делает, что может, но расходы превышают его возможности.

Петр, которому недосуг было пялиться на экран, однако, тоже увидел этот сюжет.

– Шкуру неубитого медведя многожды продали! Ох и прыток сей пострел! Однако ж не способно было б одному ему это дело поднять. Выгода здесь великая для того, кто ему содействие оказывает. Этот сморчок под большим мухомором сидит. Иван Данилович, пометь себе, что надобно мне о том с Президентом потолковать. Не гоже, чтоб у сморчка крыша была, а столько людей без нее остались!

И опять потерпевшие объявили голодовку, на этот раз они решили написать прямо в блог Президента.

Таких, как они, оказалось, много по всей России. Люди вкладывали в строительство последние деньги, а строительные компании наживались на них, не давая ничего взамен. С одной стороны – тысячи обманутых, а с другой – растущие повсюду дома с пустыми квартирами, выкупленными заранее целыми этажами. Заинтересованные без зазрения совести переводили здания, относившиеся к культурному наследию, в нежилой фонд, и разрушив вековые красо́ты, возводили на их месте громады многоквартирных кварталов. Кому везло, наслаждались своим новым жильем, кому нет, жаловались, кому только могли.

То и дело по телевизору показывали группки жителей, безуспешно старавшихся отстоять и исторические памятники. Желающие поживиться не брезговали ничем: детская площадка, проглотят и ее, бассейн, школа, институт в центре столицы, схавают и не подавятся. Так обнаглели, что стали закупать целые острова с людьми вместе и использовать солдатиков в качестве бесплатной рабочей силы. В рабство их сдавали высшие военные структуры.

Президент обдумывал создавшуюся ситуацию.

– Распустились совсем! Вон уже до какого уровня дошло! Под носом у меня воруют, и никакой управы на них нет! Если даже в суд подадут, то все равно отмажут, найдут козлика и его накажут. Тьфу ты, стихами заговорил! Найдут простого человека и на него все свалят. Вот в советское время такого бы не случилось! Тут бы такая шумиха поднялась на всю страну! Расстреляли бы виновного, не отмазался бы.

Президенту, заставшему советское время, вдруг очень захотелось порядка и справедливости. «Вор должен сидеть в тюрьме», – вспомнилась ему фраза из известного фильма.

«Хорошо им было! – устало потирая виски, думал Президент о своих советских предшественниках. – У них олигархов не было!»

Ох как не хотелось ему трогать это осиное гнездо! А ведь придется вмешаться.

– Виктор Александрович, вам по скайпу звонит Петр Алексеевич, – раздался голос помощника. – Ответите?

Президент подошел к компьютеру, отметив про себя, что Петр освоил уже и этот вид современной связи.

– Новости смотрел? – появилось на экране изображение вполоборота. Видимо, царь смотрел не в ту видеокамеру, и от этого складывалось впечатление, что говорит он не с ним, а с кем – то другим.

– У меня челобитчики правду доносили, а тебе она сама в кабинет идет. Токмо экран включи и зенки открой. Что делать будешь? Обиженных, чай, по всей стране с город наберется. Ждете, когда с голода помрут?

– Да, голодовка эта совсем не кстати… – Президент задумался. Его отец-военный всегда говорил: «Правильно выбранный момент – половина победы!» У Виктора Александровича уже давно были подозрения насчет оборонного ведомства. Денег туда идет немерено, оттяпывают лучшие территории и действуют уж слишком смело. Не исключено, что два ведомства, строительное и оборонное, действуют сообща. Но прежде чем приступать к обвинению, хотелось ему окончательно убедиться в своих подозрениях.

– Вызовите ко мне на завтра Приживалкина, главного ответственного по жилищному строительству, и главного ответственного по обороне Сермяжного, – дал он приказание помощнику.

Виктор Александрович зашагал по кабинету, обдумывая, как начнет разговор.

«Что вы думаете, Игорь Петрович, по поводу обманутых дольщиков? – представлял он себе сутулую спину Приживалкина. – А вы, Анатолий Юрьевич?» – Он погрозил пальцем невидимому противнику, с досадой отметив, что в полноватой фигуре Сермяжного никогда не чувствовалось военной выправки.

А дальше шла фраза, которая неотвязно засела и крутилась в мозгу как заезженная пластинка: «Я не дам вам отсидеться! Я не дам вам отсидеться! Вы