этот процесс. В таком состоянии, покрытый царапинами и подпалинами «Шварц» выглядел грозно и даже брутально. Ренейт облизнула губы, а в следующий миг заставили себя выбросить подобные мысли из головы.

Потеря Райнхарда стала тяжёлым ударом для них всех, но куда сильнее она давила на Леона. Ренейт даже представить не могла, что он чувствовал глядя на смерть своего друга и не способный помочь ему в тот самый момент.

Девушка обошла доспех и поднялась по приставленной к кабине лестнице. Уже почти оказавшись наверху, она услышала голоса и замерла на месте. Голоса, которые она очень хорошо знала. Они принадлежали Леону и Райнхарду.

Ренейт замерла, слушай разговор двух пилотов. Лишь через несколько секунд, она поняла, что Леон смотрит запись их ночного столкновения с тем странным доспехом. Девушка медленно и осторожно заглянула внутрь. Леон сидел в кресле пилота и молча смотрел за проигрывающейся на центральном дисплее записью. Звуки голосов становились всё более и более напряжёнными. Рен начинала слышать в них отголоски страха, который испытывали в тот момента оба пилота.

Она знала чем закончится эта запись. Они все знали. Альфред заставил их всех не раз пересмотреть копию этой записи. Не способная больше слушать это, она пригнулась и забралась в кабину. Услышав движение у себя за спиной, сидящий в пилотском кресле Леон вздрогнул и повернулся, поставив запись на паузу. Он удивлённо посмотрел на неё так, словно ожидал увидеть на её месте кого угодно, но только не её.

— Рен?

Но прежде, чем он успел сказать ещё хоть что-то, её руки обвили его шею. Ренейт не дала ему сказать ни единого слова и прильнула к его губам своими. Через секунду, она почувствовала, как он отвечает на поцелуй. Как его руки коснулись её скрытого под тканью тонкой майки тела и прижали его к себе. Внутренне она обрадовалась, получив именно ту реакцию, на которую надеялась...

Но уже в следующее мгновенье его руки оттолкнули девушку.

— Что ты здесь делаешь? — мрачно спросил он, глядя на неё. — Если кто нибудь...

— Да тут долбаный бардак, — вспылила она, поражённая тому, насколько тускло прозвучал его голос. — И капитана нет. Я посмотрела.

Леон вздохнул и облокотился на стенку кабины «Шварца».

— Рен, это сейчас...

— Заткнись!

Ренейт почувствовала, как от былого хорошего настроения не осталось и следа. Больше всего, она боялась именно этого.

— Заткнись, Леон. Нам всем сейчас тяжело! Думаешь я не скучаю по Райнху? Или остальные?

Леон вздохнул и извернувшись в тесном пространстве, плюхнулся обратно в пилотское кресло доспеха.

— Я был там, Рен. Я был рядом с ним. Смотрел, как эта мразь его убивает и ничего не мог сделать!

— Нас всех там не было! И что теперь? Зачем ты изводишь себя? Зачем пересматривать эти записи снова и снова?!

Леон отвернулся и вновь включил запись боя с самого начала.

— За тем, что когда я вновь встречу этого ублюдка, я прикончу его и отомщу за Райнхарда.

— Ты даже не можешь быть уверен, что снова встретишь его! — С расстройством и злостью в голосе заявила Рен, но Леон пропустил её слова мимо ушей.

Его глаза внимательно следили за движениями красного доспеха на экране.

— Не сомневайся Рен. Если он будет рядом, то обязательно появится.

— Да с чего ты вообще это взял?!

— Потому что ему нравится убивать, Рен. Взгляни на него. На то как он двигается. На то, как он убил Райнха. Ему это нравится. Этот ублюдок играл с нами.

Леон неотрывно смотрел на экран и Рен ужаснулась его взгляду. Она уже не раз видела подобный взгляд. Такими глазами смотрели сумасшедшие.

— Мы его встретим. В этом я уверен...

Ренейт несколько мгновений смотрела на него. Ей хотелось схватить Леона. Вытрясти из него всю эту дурь. Выбить кулаками, если потребуется. Но вместо этого, она повернулась и вылезла наружу, оставив его одного.

Они с Леоном были вместе уже чуть больше года, тщательно скрывая свои отношения от всех вокруг. В Рейне подобные отношения между военнослужащими были под строжайшем запретом. Это, конечно же, совершенно не означало, что запрет соблюдался неукоснительно. Скорее всего, эта статья устава была, наверное, самой часто нарушаемой в рейнских вооружённых силах. Люди закрывали глаза на возможное наказание из за чувств друг к другу и старались вести себя осторожно. Точно так же себя вели и Леон с Ренейт. Они были осторожны, ни чем не выдавая своих отношений даже напарникам внутри отряда. Ни один из них не собирался схлопотать наказание за нарушение устава.

За этот год, они узнали друг друга горазду глубже, чем могли бы это сделать оставаясь обычными друзьями. Рен знала Леона так же хорошо, как и саму себя. Но сейчас, ей было физически больно смотреть на то, во что он превращался. Она знала, что смерть напарника и друга ударила по нему больнее всего. Но чтобы настолько...

Рен прокручивала эти мысли в своей голове, идя к своему доспеху, но вдруг остановилась. Она развернулась и пошла в сторону выхода из ангара.

Она не собиралась смотреть, как её любимый заживо сжирает себя, думая лишь о мести. Достав из кармана плотского комбинезона комм, она связалась по внутренней сети с капитаном.

— Сэр.

— Да Ренейт. Что у тебя?

— Капитан, мне нужно поговорить с вами...

— Что-то случилось?

Голос Вольфганга звучал одновременно взволнованно и настороженно. Ренейт обернулась назад и посмотрела на стоящий в дальней части ангара «Шварц» Леона.

— Это касательно Леона, сэр.

— Ладно. Зайди ко мне.

Несколько минут спустя, она спустилась на лифте на жилые уровни базы хашмитов. Конечно же, уровнями их можно было назвать весьма условно. Это были разветвлённые и углублённые сети пещер, которые сульфарцы расширили и использовали для своих нужд. На этом «уровне» обитал рейнский технический персонал и весь отряд Вольфганга. Капитан не хотел распыляться и потребовал, что бы их всех поселили друг рядом с другом. Крохотная комната, которая служила Альфреду одновременно спальней, кабинетом и импровизированным конференц залом для отряда, была одной из последних. Подойдя к двери, Рен постучала и дождалась, пока дверь не открылась, явив ей взбаломошенное лицо капитана.

Девушка моментально вытянулась во фрунт перед начальством.

— Сэр.

Вольфганг осмотрел коридор, но сейчас, кроме них двоих, здесь никого не было.

— Заходи. Пить хочешь?

— Нет сэр. Спасибо.

Вольфганг зашёл внутрь и вернулся к своему столу. На голографическом