оставляй. Федералам знать о нашей операции ни к чему. Где, кстати, сейчас этот капитан Любимов?

— В гостинице «Черноземье». Снял номер люкс и делает вид, будто отдыхает.

— Прослушивать его не пробовал?

— Не рискнул. Сити — это не наша деревня. У них и приборы лучше, и возможностей больше. Любую электронику вмиг учуют. Тогда пропадёт эффект неожиданности. Я Раису Степановну к делу подключил. Она с помощью литровой банки, прислонённой к стене, может любой разговор подслушать. И ни один детектор не определит.

— Замечательно! — одобрил Пучков и, допив чай, откатился вместе с креслом под вытяжку.

— Докладывай мне каждые полчаса с момента, когда Черов и Мельников, покинут Михали, — приказал полковник, раскуривая трубку, — Средства связи не используй. Задействуй посыльного из ППС. Нужна полная конфиденциальность.

— Ясно, — поднялся со стула Хлуцевич, — КРБ ставить в известность?

— Только по необходимости. Насолить федералам они, конечно, хотят, тут к бабке не ходи, но своеволие местных ментов не одобряют. Замучают согласованиями и требованиями соблюдений инструкций. Лучше их ставить перед фактом. Чтобы не имели возможность ускользнуть от ответственности или заблокировать нашу инициативу. Понял?

— Так точно, — подтвердил Хлуцевич, — Разрешите идти?

Проводив взглядом начальника криминальной милиции, Пучков почистил трубку и вернулся к столу. В целом, идеи подполковника ему нравились, беспокоила только мысль, терзающая с самого начала операции. А именно, невозможность детальной разработки личностей Тимофея Зотова и Марии Сафоновой. Получению информации о парне, препятствовали федералы в лице капитана Любимова. Эти своего не упустят и будут всячески мешать, ссылаясь на юрисдикцию мегаполисов и её приоритетность в отношении жителей Сити. Разрубить этот гордиев узел могло бы решения суда, если бы удалось доказать, что Золотарёв не являлся жителем Пегас-Сити, а, всего лишь, наёмным работником. Нужны заявления родственников, куча справок с места жительства и копии договоров на сезонную подработку.

С этой информацией мог бы помочь начальник УВД города Лазурный, разрабатывающий потеряшек со всей России, имеющих привязку к мегаполису творческой интеллигенции.

«Чем чёрт не шутит, пока Бог спит», — мысленно подтолкнул себя Пучков и, достав из сейфа блокнот, вошёл в почту на служебном компьютере.

Тогда, полгода назад, Михаил Данилович договорился с коллегой, что пришлёт ему весточку, если в его поле зрения попадёт какая-либо информация о потеряшках. Обещание чисто формальное, которое выполнять, мягко говоря, не собирался. Район у Пучкова спокойный, а мечтать, как насадить на кукан федералов, лучше в частной беседе, под рюмочку горячительного, чем вступать в открытую конфронтацию, с непредсказуемыми последствиями.

Всему виной последние заявления правительства, в который раз совершающего крен сторону либеральной повестки, ставящие права на свободу отдельной личности, выше социальных и общественных ценностей. Сколько раз на этом обжигались и вот опять.

Сам Пучков в политике не разбирался, да и не хотел, но появление пропагандистов, агитирующих за принятие таких же поправок в региональном законодательстве, еженедельно отмечалось в сводках оперативной части. Ждать, когда смута начнёт бродить в умах жителей агрохолдинга, дело опасное. Тут и до митингов с бунтами может дойти.

Что творят федералы в своих автономиях, для него была тайной за семью печатями. Слухи ходили разные, но верить сплетням Шериф не мог себе позволить. Поэтому он сел за компьютер и набрал в мессенджере заранее обусловленный текст.

«Как обещал, посмотрел фильм с Эни Джениферсон. Обворожительная женщина. Похоже я проиграл спор и готов открыть бутылочку коллекционного коньяка, дабы принести свои извинения».

Дословно пароль, Михаил Данилович, не помнил, но очень надеялся, что коллега из Лазурного поймёт сокрытый в шифровке смысл.

— Раньше разведчикам было проще, — усмехнулся полковник, отправляя послание на записанный в блокноте емейл, — Торговали славянскими шкафами и в ус не дули.

Подполковник Хлуцевич, в управлении не задержался. Покинув кабинет начальника, сел в машину и назвал автопилоту адрес, ближайшей к гостинице «Черноземье», пиццерии.

Приехав на место, открыл в смартфоне приложение и заказал большую «Сытненскую», с ветчиной, сыром и помидорами, оставив геометку для курьера.

Едва разносчик, передав заказ, скрылся, в боковое стекло пассажирского места, раздался требовательный стук. Хлуцевич разблокировал дверь и в салон юркнул вихрастый парень в кепке. Нос картошкой, неприличной длины волосы и наглый взгляд, насмешливых глаз, выдавали в нём неформала с явными признаками криминального флёра. Именно так, утверждала стилист-консультант оперативно-поискового управления. По мнению Хлуцевича, капитан Забродин, больше походил на мелкого хулигана, подрабатывающего пастухом на ферме его кума. Но то, что в этом парне никто не мог признать сотрудника милиции, примиряло его с позицией горе-стилиста.

— Угощайся, — предложил полковник, передавая коробку с пиццей.

Капитан, бросив кепку на торпеду, ухватил треугольник, с тянущимися следом сырными хвостами.

— Как объект? — нетерпеливо спросил подполковник, аппетитно жуя и пренебрегая светскими манерами.

— Сидит в ресторане гостиницы, — доложил капитан, примериваясь к куску теста, — Поставил себе цель и твердо решил соблазнить самую роскошную даму, скучающую в заведении. Рассчитывает на успех.

— Местная или из приезжих?

— Обижаете, Роман Аркадьевич! — оскорбился деревенский хулиган, — Я полазил в соцсетях и хорошо изучил вкусы этого бабника. Поэтому направил к нему Дашу Окрошкину. Стопроцентно его типаж. Томная блондинка с пухлыми губками и глазами как у офигевшей косули. Вылитая Бемби с дойками третьего размера.

— Других контактов не было?

— Пять. Все, как бы, случайные, но если нужно передать носитель информации, то вполне подходят. Мои ребята всех взяли в разработку, но пока глухо.

— Телефоном пользовался?

— Постоянно. Сами знаете, что все городские, неподражаемые болтуны. Тоже ничего. Местный представитель его мобильного оператора предоставляет мне все распечатки бесед. Туфта полная, но возможно это какой-то шифр. Передал их криптографу, может чего-то обнаружит. Хотя, сильно сомневаюсь. Слишком нарочито себя ведёт.

— В чём это заключается?

— Не похож на диверсанта. Наглый, склочный, со всеми разговаривает через губу, словно он депутат, а остальные его обслуга. Постоянно протирает туфли бархоткой, возмущаясь количеству пыли на тротуарах.