— Теперь мы отправимся в твою комнату, и я ублажу тебятысячу раз прежде, чем встанет солнце, — произнес рядом со мной чей-то хриплыйголос.

Я развернулась и, обуреваемая благодарностью, буквальностиснула Якоба в объятиях и чмокнула в щеку

— Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо! Не могу поверить — этосработало! Не могу поверить, что ты снял меня с этого ужасного моста! Парень, яперед тобой в долгу. Даже выразить не могу, как я тебе благодарна. Когда мнепотребуется инкуб, я вызову тебя в первую очередь, гарантирую.

Он выглядел очень довольным.

— Это пустяки. Я обладаю гораздо более впечатляющимиталантами... в постели.

— Ах... — Я отступила назад, вдруг сообразив, что стою навиду у всех посетителей ресторана в обществе голого инкуба. Взглянув на инкуба,сразу можно было понять, что он готов добросовестно выполнить все своиобещания. — Насчет этого... знаешь, я... э-э-э... я думаю, что после сильногодушевного потрясения на мосту не смогу в полной мере оценить твои таланты влюбви. Но если ты не возражаешь... — Я бросила взгляд через плечо на небольшуюгруппу людей, выходившую из ресторана и мягко подтолкнула Якоба к высокой живойизгороди, за которой можно было кое-как спрятаться от посторонних. — Я хотелабы задать тебе несколько вопросов.

— Вопросов? — Он недовольно посмотрел на меня. — Ты сомневаешьсяв моей способности доставить тебе наслаждение? Мне почти шестьсот лет, госпожа.За это время я доставил удовольствие тысячам женщин. Нет, сотням тысяч!

— Я в этом не сомневаюсь, — успокаивающим тоном ответила я,снова подталкивая его к кустам.

— Я суперлюбовник! Какими бы извращенными ни были твоивкусы, я сумею тебя удовлетворить.

— Да-да, конечно сможешь.

— Порка, связывание, фетиши — я обладаю опытом во всехобластях.

— Конечно-конечно, но дело в том, что я не сомневаюсь втвоем искусстве. Я хочу расспросить тебя о том, сколько раз за ночь ты можешьэто делать.

Он уставился на меня, открыв рот.

— Ты только что говорил о тысяче раз — есть ли у тебя, таксказать, пределы, или ты вроде кролика-энерд-жайзера?

— Вроде кого?

— Твоя энергия неисчерпаема?

На мгновение мне показалось, что инкуб оскорбился, затем онснова выпятил грудь, вздернул подбородок и сверкнул глазами:

— Я инкуб из Дома Балинта. Мы самые древние и самыемогущественные инкубы во всей Восточной Европе. Мои чресла обеспечат тебестолько наслаждения, сколько ты сможешь пережить.

— Понятно, однако интересно, сколько наслажденияпонадобится, чтобы кого-нибудь убить? — уточнила я; мне показалось, что нашелсяодин из фрагментов головоломки.

— Примерно дюжина раз, может, меньше, это зависит от того,насколько слабое у женщины сердце, — со знанием дела ответил Якоб. — И конечно,нельзя таким образом убить бессмертное существо.

Я рассматривала живую изгородь, но, услышав эти слова,вздрогнула и подняла на него взгляд:

— Но Стражи не бессмертны.

— Нет. Пойдем, прекрасная госпожа. Найдем твою постель, и тыперестанешь сомневаться в моих мужских достоинствах.

— Погоди минутку. У меня есть еще один вопрос Ты сказал, чтопроисходишь из Дома Балинта. А что все инкубы относятся к каким-то родам?

— Да. Как ты понимаешь, это у нас семейное.

— И они придерживаются определенных мест обитания? То естьвсе инкубы, действующие, скажем, в Будапеште, принадлежат к твоему дому?

— Да, — подтвердил он, увлекая меня в сторону отеля.

— Значит, ты знаком со всеми местными инкубами?

Якоб выпустил мою руку и разгневанно взглянул на меня:

— Когда ты узнаешь меня, тебе больше никого не захочется!

Я подняла руку в примирительном жесте:

— Разумеется, нет. Мне просто интересно, знаешь ли ты всехместных инкубов.

— Они принадлежат к одной семье, они братья в Доме Балинта.Я всех знаю. Но ни один из них не обладает такими достоинствами, как я.

Я увернулась от его объятий.

— А ты случайно не знаешь, ни приходил ли кто-нибудь изтвоих братьев в этот отель вчера и позавчера к... э-э-э... Стражам?

— Многие мои братья ублажали здесь женщин,— ответил он,обхватив меня за талию, словно собирался нести на руках.

— Недавно? — уточнила я, безуспешно пытаясь вырваться из егорук.

— Да, недавно. Последние несколько ночей. Многие вызывалинас, точно так же как ты призвала меня. Пойдем, моя обожаемая, позволь мнеублажить тебя так, как ты того заслуживаешь.

—  Имена, — пискнула я. — Ты знаешь их имена?

Якоб выпустил меня и бросил яростный взгляд, уперев руки вобнаженные бедра:

— Я начинаю думать, что тебе нужен вовсе не я. Я начинаюдумать, что ты хочешь видеть другого инкуба из моего дома.

— Нет-нет, что ты! Меня просто интересует, кто именноприходил к Стражам в последние две ночи. Если ты скажешь мне их имена, я будутебе очень благодарна.

Он с минуту обдумывал мои слова, затем внезапно подхватилменя на руки и зашагал в сторону отеля — с голой задницей!

— Нет. Ты, наверное, слышала рассказы этих женщин об ихпризрачных любовниках и теперь думаешь, что только они смогут тебяудовлетворить. Но уверяю, я лучше их. Я заставлю тебя забыть обо всехостальных.

— Ой, посмотри, там Дрейк! Мой дракон! Якоб застыл на месте,но меня не выпустил.

— Ой-ой-ой. По-моему, он нас заметил. И вид у негонедовольный. Это у него пламя вырывается из ноздрей? Последний инкуб, с которымон меня застал... ух! — Я шлепнулась на землю и довольно сильно ушиблась. Якобне стал дожидаться появления Дрейка (к счастью для меня, потому что Дрейкапоблизости не было), он обратился в облако дыма и растаял в ночи.

Я закряхтела, поднялась на ноги, осторожно смахнула травинкис дорогостоящего платья и, прихрамывая, направилась к отелю. Короткая остановкау стойки администратора, где я забрала ключ от номера, поездка в лифте наседьмой этаж, и вот, прежде чем вы успела бы сказать «раз-два», я ужераспахивала дверь в апартаменты Дрейка.

Дрейк, Иштван и Пал подняли на меня глаза.

Я оглядела каждого из них, чтобы дать им время рассмотреть,что они со мной сделали, затем с грохотом захлопнула за собой дверь имногозначительно объявила:

— Дорогой, я дома!

— Эшлинг, я говорю правду. Я никогда не лгу.

— Ну надо же, а я и не знала!