— Он не забыт, — сухо ответил Дрейк.

— Теперь я понимаю, что нет. Значит, вот что произойдетсегодня вечером? Ты везешь меня, чтобы меня покарали твои подданные? Драконы,которые подчиняются любому твоему приказу?

— Я редко отдаю приказы, супруга.

Я слезла с его коленей; мне стало ясно, что сегодня вечеромвеселья не будет и, что бы ни решили сотворить со мной драконы, Дрейк несобирается этому мешать.

— Знаешь, каждый раз, когда мне кажется, что хуже в моейжизни уже ничего не будет, происходит нечто вроде наказания от клана драконов.Ну хорошо. Я сдаюсь. Я вызвала тебя на поединок, согласилась с его условиями.Хотя должна еще раз тебе напомнить: все это было устроено с целью оправдатьтебя и найти настоящего убийцу. И какой приговор мне вынесут?

Он пожал плечами и взял меня за руку. Я попыталась вырватьее.

— Я не хочу, чтобы ты держал меня за руку.

— Я знаю. — Но он не выпустил мои пальцы. Он просто гладилих до тех пор, пока они не сомкнулись вокруг его запястья.

— Я не хочу никакого наказания, Дрейк. В этом нет ничегосмешного, а в данный момент на меня свалилось ужасно много совершенно несмешных проблем. Ты можешь приказать своим драконам оставить меня в покое?

— Могу.

Я посмотрела на него, и у меня зародилась надежда.

— Но я не стану этого делать.

Надежда меня покинула, и я пожалела, что не могу покинутьлимузин вместе с ней.

Дрейк повернулся ко мне лицом, взяв мою ладонь обеимируками:

— Пойми меня, Эшлинг: я мог бы приказать своему народуотменить положенное тебе наказание, но, если я сделаю это, мой авторитетослабнет. В таком случае мне могут бросить другой вызов — серьезный вызов состороны другого дракона, желающего захватить власть над кланом. Подобнаяситуация приведет к расколу стаи, и, прежде чем завершится поединок, пострадаютмногие. Мне очень не нравится мысль о наказании, но я не могу пожертвовать радитебя миром среди своего народа.

— Я понимаю, — сказала я, немало удивленная его словами,потому что я действительно его понимала.

Дрейк, конечно, не был образцом добродетели, но я былатвердо уверена в одном: он ставил благополучие своего клана выше собственного.Он был прирожденным лидером, и даже в облике человека он действовалсоответственно своему положению. Когда я приняла его предложение, я приняла иэту черту — однако при этой мысли мне не стало спокойнее.

— Ты не ответил на мой вопрос относительно наказания.

— Я не могу на него ответить. Только не смотри на меня стаким презрением. Я не лгу. Не я назначаю тебе наказание — это решениепринимает собрание, созванное для этой цели. Члены моего клана прилетели многихстран, чтобы обсудить то, какое испытание тебе назначить.

— Собрание? Прилетели? — Я не сразу сообразил что приоткрылаот удивления рот. — Они прилетели сюда специально ради меня? Боже милосердный,Дрейк! Это звучит не просто как фант для проигравшего. Это звучит серьезно.

Он водил большим пальцем по моей ладони

— Да, это серьезно. Я предупреждал тебя месяц назад, когдаты вызывала меня на бой.

— Но ты не говорил, что мне угрожает смерть!

— Ты не умрешь. По крайней мере... Нет, не умрешь! Ты теперьпрактически бессмертна, Эшлинг. Твое тело может вынести гораздо большефизической нагрузки, чем прежде, когда оно было смертным.

Физической... Боже мой!

— Твоя техника релаксации — полное дерьмо, — проговорила я,резко отстранилась от него и забилась в угол, скрестив руки на груди. — Так чтопросто помолчи. От твоих разговоров мне становится только хуже.

Дрейк не попытался прикоснуться ко мне, утешить меня, несказал, что никакое, даже самое изощренное испытание, изобретенное его кланом,не окажется смертельным. Он просто сидел и смотрел в окно, как будто егосовершенно не касалось, что меня везут к горстке драконов, собравшейся радитого, чтобы придумать, как поиздеваться над моей бессмертной оболочкой. А что,если бессмертие еще не наступило? А вдруг они надумают меня бичевать или тыкатьраскаленной кочергой или вспомнят еще какие-нибудь пытки из арсеналаСавонаролы, которые мое воображение нарисовало мне во всех ужасающихподробностях? А вдруг я еще недостаточно долго пробыла официальной супругойдракона и мое тело не в состоянии выдержать драконью кару?

Если я умру, так ему и надо. Джим когда-то говорил мне, чтодраконы выбирают себе спутницу один раз на всю жизнь, а значит, если меня покакой-либо причине не станет, Дрейк тоже умрет от горя. Я взглянула на негосквозь ресницы. Да, он раздражал меня своим высокомерием и упрямством, онсводил меня с ума правилами и законами драконов, но я не хотела, чтобы онумирал. Я не хотела признаваться самой себе в том, что по уши влюблена в него,это опасно для душевного равновесия, но он определенно был мне небезразличен. Яиспытывала по отношению к нему самые разнообразные чувства, но не хотела в нихразбираться, боясь, что тогда произойдет что-то серьезное.

Например, я умру под пытками. Ха!

К счастью для моего рассудка, ехали мы недолго. Взглянув наяркую пурпурно-синюю неоновую вывеску, я обернулась к Дрейку:

— Я так понимаю, что ты оплатил Флавии ремонт танцплощадки.

Он жестом велел мне идти. Швейцар придержал дверь, Пал иИштван встали по обе стороны. Я облизнула губы, в желудке у меня всепереворачивалось от напряжения.

— А что, обязательно проводить все это в общественном месте?Если Габриэль, Фиат или Чуань Жэнь увидят, как меня унижают перед всем кланом,вряд ли это поспособствует переговорам.

— Это дело зеленых драконов, остальные не участвуют. В клубетолько члены моего клана.

— Ага. Хорошо. Хотя я подумала, может, и остальныхx тожепозвать, пусть поглядят, как меня убивают...

Дрейк не прикоснулся ко мне и пальцем, просто бросил на меняочередной взгляд абсолютно зеленых глаз.

Я перестала тянуть время и прошла мимо него, остановившисьна несколько секунд:

— Я тебе этого не забуду, Дрейк Вирео. Если я останусь вживых, я запомню этот день надолго, очень надолго.

Я вошла в клуб, высоко подняв голову, цепляясь за остаткисвоей гордости, говоря себе, что, как бы мне ни хотелось растерзать Дрейка, насамом деле я сама во всем виновата. Однако это не означало, что я не могуяростно сверлить его взглядом, что я и делала. Каждый раз, когда возникалатакая возможность. Но он, со своей стороны, не избегал моего взгляда. Он стоял,бесстрастно уставившись на меня, пока группа примерно из пятидесяти драконоввершила суд. Мне предложили стул. Я отказалась, подумав, что жестокая боль вногах, непривычных к шпилькам, отвлечет меня от пытки раскаленными железнымипрутьями.