Востра сабелька сломилась,

Пухова́-та шляпа скатилась.

25 «Я по етому замечаю,

По тому теперь признаваю, —

У мня есь-то в доми нешчасье,

Есь нешьчасьё в доми большоё:

Либо маменька неможот,

30 Молода-то жона либо хвораёт».

Посьле кня́зёва всё быванья,

Посьле князйёвой всё поестки

Ево маменька-та родная

Как корьмила ево кнегину

35 А овсяною кормо́ю,[152]

Шьто поила княгину

Троёсутосьнёй водою;

По три банёцькиа в день топила,

По три веницька хлоста́ла,

40 По три мыла измывала,

Горе́ць каминь всё нажигала

Во белы́-ти груди кнегины кла́ла,

Бе́лы груди всё пожигала,

Шьчо младеня-та вынимала,

45 Всё младеня-та из утробы.

Как приходит к рыболовам:

«Уж вы братцы рыболовы!

Уж вы зделайте мне колоду,

Мне колоду-ту сыродубою,

50 Принесите мне-ка колоду,

Положите вы во колоду

Вы кнегину всё со младе́нём,

Положите вы в колоду, —

Вы набейте-ко на колоду

55 Вы три обруця всё железных.

Напишу-ту я на колоду,

Напишу же я три предмета:

Шьчо перьва́ эта предмета —

Свою душу я погубила,

60 Шьчо втора-та эта предмета —

Я кнегину-ту потребила,

Шьчо третья́-та эта предмета —

Я младеньця-та из утробы,

Из утробы-то выживала.

65 Отьвезите эту колоду

Вы во синеё морё,

Накажите этой колоды:

„Не пристань ты, моя колода,

Не к каме́шку, д’ не к бере́жку,

70 Не к крутому-ту бережоцьку,

Не к розсыпцяту песоцьку!“»

Рыболовы-ти отвозили,

В си́нё море-то ей спустили.

Приежает князь Михайло,

75 Приежает он ис поля,

Ис широкого он раздолья;

Привезал-то коня князь Михайло

К золоту-ту всё колецьку.

Как стрецяёт князя Михайла

80 Ево матушка родная,

Сьвет-судариня большая;

Говорит тут князь Михайло:

«Уж ты маменька родная,

Ишше где-то моя кнегина,

85 Молода-та жона Марьфида?»

Говорит-то ведь ёму мать родная:

«Как твоя-та ведь, князь, кнегина

Шьчо горда, горда Марьфида

Сидит в горницах высоких,

90 Во подва́лышшах широких,

Тибя, мужа всё не стрецяёт,

Тибя князем не называет».

Он скорёхонько тут приходит;

Тут кнегины-то не случилось,

95 Молодой-то не пригодилось.

Говорит-то князь Михайло:

«Уж ты матушка родная,

Ты скажи, скажи сушшу правду,

Сушшу правду мне, неутайну:

100 Ты куды-то у мня кнегину,

Ты куды ей изгубила?»

Говорит-то ведь ёму матушка:

«Шьчо ушла-то твоя кнегина

Во Божью́ церьковь Богу моли́тце,

105 За тебя, князя, Бога молити».

Он приходит-то в Божью церьковь;

Тут кнегины-то не случилось.

Говорит-то он попам-отцам:

«Вы попы, отцы все духовны,

110 Все приц́етницьки ишше́ церьковны!

Не слыхали ль про кнегину,

Про молоду жону Марфиду?»

Шьчо сказали отцы духовны:

«Уж ты княз-от, князь Михайло!

115 Мы ведь скажем тебе, поведам:

Ты сходи-подь к рыболовам, —

Они знают, где кнегина».

Он скорёхонько приходит.

«Уж вы братья рыболовы!

120 Вы не знаите ли сказать мне

Про мою-ту всё про кнегину?» —

«Как ей маменька уходила,

С сёго свету-ту ей сгони́ла,

Веку долго̆го̆ полишила».

125 Рыболовы-ти росказали

Всю ведь сушшу ёму правду.

«Ты поедёш, князь Михайло;

Во синём-то мори́ кнегина».

Он сказал-то рыболовцям:

130 «Умеците-ко скоро нёвод,

Уловите мою колоду».

Рыболовци-ти изловили.

Он збивал-то с етой колоды

Всё три обруця железных,

135 Вынимал-то из колоды

Он княгину-ту со младенём,

Уносил-то он кнегину

Шьчо во Божью-ту церьковь,

Убирал-то он кнегину

140 Дорогой парцёй золотою,

Отпевал-то он свою кнегину

В Божьей церьквы,

Предавал-то свою кнегину

Он ко матушки ко сырой земли;

145 Сам сходил же князь Михайло

Он во кузьницю железну,

Он сковал-то князь Михайло

Всё два ножицька булатных,

Всё булатны были, укладны;

150 Пришол к маменьки к родною:

«Уж ты маменька родная!

По тому ты мне мать родная —

Только ты-то меня родила;

155 По другому ты мать родная —

Ты змея да миняб люта!»

Как пришолв-то князь ко кнегины,

Закололсо-то князь Михайло

На двух ножицьках булатных,

160 Да на двух-то всё на укладных.

Его маменька родная

Вдоль по бе́режку бежала,

Зысьним голосом крычала:

«Ой мне горюшко, ду́ши грешной!

165 Три души-то я уходила:

Я перьву-ту душу — княгину,

Я втору-ту душу — младеня,

Я третью́-ту — князя Михайла.

Мне веко́м будёт не проститце,

170 Веком князя не забыти!»

32. ИВАН ДОРОДОРОВИЧ И СОФЬЯ-ЦАРЕВНА

Ишше было-то во городи во Киеви,

Ай у ласкового князя у Владимера,

Там была-то у ево племяньниця любимая.

Ише та ли ведь Софья всё царевна-та;

5 Ише был-то Иван да Дородо́ровиць.

Они жили были-то от города неподалёку тут

(безо́тны были).

А народ, вси люди добры про их всё проводили тут.

Говорил-то тут Иван всё Дородоровиць:

«Уж ты гой еси, ты Софья ты, царевна-я!

10 Ай поги́нули народ вси православныя

Как за наши-ти за души, души правядны.

Посмотри-ко ты сходи да в зелёны́ сада́:

Вси опали-то сада, да с древа всяко листьицё зелёноё,

Ц́ерез то ведь опал да всё зелёной лес,

15 Вси погинули народ ведь православной-от,

Осужали они нас всё понапрасному».

Зазвонили-то к заутрени всё к ранною.

Тут ставаёт Софья, всё царевна-та,

Она будит-то Ивана Дородо́ровиця:

20 «Ай ставай-ко ты, Иван свет Дородоровиць,

Двоюро́дной ты ведь мой да милой бра́телко!

У мня те́плятце лампадки масла Божьёго,

Вси зате́плёны свешши́ да воску ярого».

Говорит-то ей двоюродной всё братёлко

25 Шьто по имени Иван да Дородоровиць:

«Я севодьне всё ведь видел страшной сон,