Не пойдёмте-тко мы больше во розбойницьки,

140 Мы не будём больше езьдить по чисту́ полю;

Мы положим об том заповедь великую:

Мы не будём убивать больше многи́х людей!»

Тут просьтила их родима мила се́стриця,

Ишше та ли Моряночка, молода вдова.

28. ВДОВА, ЕЕ ДОЧЬ И СЫНОВЬЯ-КОРАБЕЛЬЩИКИ

Ай была-то жила вдовушка;

Шьчо ведь было у ей да тро́ё деточок:

Два сына было́ да всё ведь дочь единая.

Ай задумала вдовушка думушку худу́ про собя:

5 «Ай шьчобы мне, вдовушки, итьти ко синю́ ко морю́,

Ко синю́ морю, вдовушки, мне-ка деточок сьнесьти.

Спушшу, спушшу, вдовушка, детей на воду,

Я поло́жу-ту на дошшочку красна дерева,

Росьпишу-ту я слова, каки́ мне надомно,

10 По словам шьчобы моих детей узнавали тут».

Приходила-то вдовушка ко синю́ морю,

Их ведь кла́ла на дошшочку красна дерева

Да спускала-то деточок на синё́ё морё́,

Говорила-то деточком таково́ё слово́:

15 «Понеси, понеси ты, мо́рё си́нёё,

Си́нё морё понеси да на морьскую пучинушку!

Ты ведь спой-скорьми дитей, Спас пречистыя;

Ай на ум-то наставь, да Мати Божья, ты их!

Я сама-то пойду з дочкой спасатисе,

20 Я сама-то пойду Богу молитисе,

Я пойду я в ма́настыри в спасёныя».

Ай прошло тому времецьку ведь много лет.

Да ушла она молитьц́е Богу-Господу;

Ай ее́-то детей бедных маленьких,

25 Понёсло же детей по синю́ по морю́,

По синю́ по морю́ да их не знаем куда.

Как во ту ведь пору́ да во то времечко

Тут иде́т по синю́ морю́ чернён карабь

Да на том карабле млад карабельшичок;

30 Он ведь ходит по ка́раблю, сам расхаживаёт,

Он в подзорною трубочку посматриваёт;

Он завидял во трубочку чудо чудноё,

Он завидял во трубочку диво дивноё:

На дошшочки несёт да всё два детишша,

35 Их два детишша несёт два малого.

Приказал он спехнуть да скоро шлюпочку,

Он велел перенять да двух-то деточок;

Говорил он сибе да он тако́ё слово́:

«Я возро́шшу возьму — дак будут братьича мне».

40 Он возро́сьтил взял этих малых детушок,

Он состроил им по чорному им по ка́раблю́,

Нагрузил карабли да он товарами.

Отпускал корабли да во синё́ё морё́,

Отсылал он скоро́ да мла́дых братьичей своих,

45 Мла́дых братьичей своих, его воско́рьмленых родных.

Шьчо пошли-то ети братьича по синё́му-ту по морю́,

Ставились ети братьича ко родимому к селу.

Увидала там родна́ да ихна матушка была;

Шьчо приходит ихна матушка ко черьнёну караблю

50 Со своей она с родимой-то со дочерью;

Говорит-то тут ведь вдовушка таки она слова:

«За большого-то я брателка сама заму́ж иду́,

За меньшого-то я брателка дочь вы́да́ю».

Говорят-то карабельшички таковы-ти собе слова:

55 «Ты откуда же, кака пожила вдова пришла?»

Говорит-то всё вдова да таковы им словеса:

«Уж вы глупы карабельшицьки, неразумны вы молоды́!

Шьчо живёт ли тако чудо на бело́м же на свету́,

На бело́м-то ли на свету, на сьвятой ли на Руси:

60 Выходила ль ро́дна мать за своёго ль за сынка,

Отдавала ль дочь свою за родного братёлка?»

Старины скажу конець — больше нечево мне сьпеть.

29. КНЯЗЬ РОМАН УБИВАЕТ ЖЕНУ

Ишше было во славном городи во Киеви,

Ишше был-то князь Роман да сын Ивановиць;

И была-то княгина молода ёго

А по имени-то Марья доць Ондреевна;

5 А ведь было у его к княжно́ дитя

Ищё душоцька Настасья доць Романовна.

А уехал-то князь Роман Ивановиць,

А уехал он ведь всё да во чисто́ полё,

Из циста́ поля́ приехал к своёму двору.

10 И княжно-то всё дитя да приросплакалось,

Приросплакалось оно да приросте́шилось;

Не могли-то ей утешить бабушки, всё нянюшки.

А приходит сама княгина Марья свет Ондреёвна:

«Уж ты гой еси, моё княжно́ дитя!

15 Слышишь разве над собой большу́ незгодушку?

А уехал у тя батюшко да во цисто́ полё,

Из циста́ поля скорёшенко приехал-то:

Он ведь хоцёт розлуцить меня, кнегину, со белы́м светом,

Он ведь хоцёт розлуцить меня, кнегину, со милым садом

20 Ай со душоцькой Настасьей всё Романовной,

Он ведь хоцёт мне придать скору́ю смерть

Во сегоднешню-ту ноцьку тёмную».

Как приходит князь в полаты княженеськия,

А берёт-то кнегину за белу́ руку,

25 А ведёт-то кнегину на широкой двор;

А увёз-то ей серёдь ноцьки тёмныя,

Шьто увёз-то кнегину во темны́ леса,

Он отсек-то, отрубил у ей да буйну голову,

Он зарыл-то ей во матушку в сыру землю.

30 Как не знат-то про то княжно дитё, не ведает.

Стаёт она по у́тру всё по раньному,

Ише стала-то она да приросплакалась:

«Уж вы гой еси, вы нянюшки да бабушки!

Ише где-то моя да ро́дна матушка,

35 Ише та ли кнегина Марья доць Ондреевна?»

Говорят-то бабушки, всё нянюшки:

«Ише нету у тя да ро́дной матушки;

Твоя матушка ушла всё во Божью́ церковь,

Ушла Господу, всё Богу помолитисе».

40 Уж и тут-то всё как княжна́ дитя

Приходит скоро она во Божью́ церковь,

Шьто не у́брана она да не наря́жона,

У ей буйна голова всё не учёсана.

Все попы, отцы духовны огледелисе,

45 Все причетьники церьковны здивовалисе:

«Ише шьто же у нас топерь княжно́ дитя

А не убрана идёт, всё не наря́жона,

У ней буйна-та головушка всё не учёсана?» —

«Уж вы гой еси, попы, отцы духовныя,

50 Уж вы гой еси, приц́етьники церковныя!

Не видали ли родимой моей матушки,

Ише той ли кнегины Марьи свет Ондреевны?»

Отвечают тут скоро́ попы, отцы духовныя:

«Не видали мы твоей-то ро́дной матушки,

55 Не слыхали мы тайком про ро́дну твою матушку:

Он убил-то, князь Роман всё