каждым пиком горы Тайцаншань поднялись тёмные тучи. Призраки взмыли в небо и, подобные густому дыму, устремились в одном направлении.

– Куда они летят? – спросил Чжу Ань.

– Ты что, совсем мозгов лишился? – выругался советник. – Там же дворец Сяньлэ!

Они так быстро побежали туда, словно их самих подгонял в спину ветер. Тем временем чёрные клубы дыма со всей горы продолжали стекаться к дворцу, пока не слились над ним в огромную воронку.

– Да что ж у вас там такое? – удивлённо спросил советник. – Почему туда всю нечисть тянет?

Се Лянь и сам недоумевал:

– Ничего такого! Разве что… – И тут Се Лянь вспомнил про спасённого ребёнка!

Вдруг послышался крик брата Чжу:

– Советник, беда! Пожар!

Действительно, один из углов дворца уже занялся, языки пламени взмывали прямо к небесам, и в их отблесках туча отливала красным. А под горой Тайцаншань жители столицы, которые ещё не успели отойти ко сну, не зная, что случилось несчастье, с восторгом обсуждали это дивное зрелище:

– Смотрите! На священной горе божества явили чудо!

Прислуги во дворце Сяньлэ оставалось немного, и несколько десятков сбежавшихся с других храмов монахов усердно таскали воду в попытках потушить пламя. Принц взглядом поискал в толпе товарищей и, не найдя их, сломя голову бросился во дворец. Внутри было черным-черно от беспокойных духов, что слетелись сюда со всей горы. Почувствовав, что в центре зала кто-то есть, принц позвал:

– Фэн Синь! Му Цин!

Ему ответил голос Фэн Синя:

– Ваше высочество, не подходите! С этим ребёнком что-то не так! Нечисть к нему так и тянет!

Двое юношей очертили себя защитным кругом и с трудом удерживали рвущихся внутрь духов. Се Лянь заметил за их спинами тень: мальчик свернулся на полу клубочком, обхватив голову.

– Это не я! – кричал он.

Понаблюдав с минуту, принц приказал:

– Хватит, уберите преграду!

– Нельзя! – ответил Му Цин. – Нечисть совсем обезумеет! Погодите, надо найти среди них самую…

Но Се Лянь прервал его:

– Не бойся. Убирайте. Сейчас!

Му Цин стиснул зубы, и они с Фэн Синем одновременно опустили барьер. Почуяв, что преграда пала, духи громко заверещали и пришли в неистовство, но уже в следующую секунду Се Лянь вскинул руку и вслепую ухватил клубок тьмы. Стоило ему сжать в ладони этот сгусток, как все остальные поблизости замедлились.

Люди, что наблюдали за дворцом снаружи, понимающе закивали: когда целый сонм растревоженных духов собирается в одном месте, все они интуитивно следуют за самым сильным. Схвати его – и другие, лишившись вожака, собьются с курса.

Се Лянь выбрал верно; не дав противнику ни единого шанса, он сжал кулак, и дух рассеялся, исчезнув без следа. Сразу же после этого советники подняли руки и закричали:

– А ну, возвращайтесь!

Духи, утратив своего предводителя, бесцельно метались по дворцу, как тараканы с оторванными головами. В конце концов они нехотя повиновались и возвратились в бездонные хранилища цянькунь[17], спрятанные у советников в рукавах. Послушники же не переставали тушить пожар; дым внутри зала постепенно рассеялся, и Се Лянь смог оглядеться.

Фэн Синь и Му Цин, ещё не отошедшие от потрясения, стояли на коленях, а за их спинами ребёнок стиснул ручками голову и не издавал ни звука. Советник с порога спросил:

– Кто этот мальчик? Мы слышали, как Фэн Синь кричал, что духи слетелись именно на него. Как это понимать?

– Это тот самый ребёнок, что посреди церемонии поклонения Небесам упал с городской стены.

Сановники опешили, а главный советник решил уточнить:

– И зачем вы его сюда притащили?

Се Лянь покачал головой и, не тратя времени на разъяснения, обратился к Фэн Синю:

– Что он натворил? Почему сюда слетелась вся нечисть из хранилищ душ?

Фэн Синь, чья рука до сих пор безвольно висела сломанная, встал на ноги и сказал:

– Я сам не понял! Но как только он вошёл во дворец, со всех горных пиков сюда ринулись чёрные создания и закружились вокруг него. Они всё прибывали и прибывали, не выпуская нас наружу.

Се Лянь окинул взглядом опалённые дочерна колонны и стены.

– А пожар откуда?

Му Цин, чьё лицо было перемазано в саже, ответил:

– Мы не могли выйти. Пришлось очертить защитный круг. Тогда духи опрокинули свечи и подожгли тюлевые занавеси, чтобы заставить нас опустить барьер.

Фэн Синь добавил:

– Вы подоспели как раз вовремя. Ещё немного – и мы бы сгорели тут заживо.

Му Цин прикрыл глаза и склонил голову, а советники окружили ребёнка и стали его рассматривать.

– С ним что-то не так? – спросил Се Лянь.

Если бы в малыша вселился демон, принц бы сразу это понял. За годы, проведённые в Хуанцзи, он в совершенстве овладел этой наукой, и мало что могло укрыться от его внимательного взгляда. В этом малыше он не видел ничего дурного. Советник покачал головой – судя по всему, он тоже не видел – и спросил мальчика:

– Каковы твои восемь циклических знаков по рождению?[18]

Хунхунэр, похоже, сторонился людей и ко всем был настроен враждебно. Он лишь взглянул на советника, но ничего не ответил. Тогда Се Лянь обратился к нему ласково:

– Ответь, пожалуйста. Господин хочет узнать твою судьбу. Это ради твоего же блага.

Принца Хунхунэр сразу послушался и перечислил требуемое. Советник нахмурился и начал считать, загибая пальцы. Остальные же, посмотрев на него, зашушукались; лица их при этом становились всё мрачнее. Глядя на них, Се Лянь тоже разволновался.

Сановник казался молодым мужчиной лет тридцати с лукавым взглядом, но Се Лянь-то отлично знал, что он из себя представляет. Советник государства Сяньлэ Мэй Няньцин был непререкаемым авторитетом в монастыре Хуанцзи и не знал себе равных в предсказаниях, так что словам его доверяли безоговорочно.

Се Лянь учился у наставников владению оружием и магией, а вот искусство предсказаний прошло мимо него: советник отказался преподавать ему эту науку, сославшись на то, что гадания – низкое дело, недостойное наследного принца, и ему оно не понадобится. Впрочем, Се Лянь сам не питал к прорицанию особого интереса и потому не настаивал.

Советник считал, считал, и на лбу его постепенно выступил холодный пот.

– Теперь понятно… – забормотал он себе под нос. – Ясно, почему он испортил церемонию, и почему злые духи из хранилищ ему так обрадовались, и почему дворец Сяньлэ сгорел… Вот это да…

– Что такое? – спросил Се Лянь.

Советник вытер лицо, а потом вдруг отпрянул:

– Ваше высочество, вы бы знали, кого привели в горы! Этот ребёнок рождён под несчастливой звездой. Ему суждено быть одиноким, к нему тянется всякая нечисть; кто с ним свяжется – того ждёт беда, кто с ним сблизится – распрощается с жизнью!

Едва он это сказал, Хунхунэр с пронзительным криком вскочил, бросился вперёд и со всей силы врезался советнику головой в живот.

Тонкий голос мальчика в тот миг преисполнился гнева, боли и отчаяния, и от этого вопля у всех присутствующих сжалось сердце. Малец весь