— Природа убрала преграды с вашего пути? — не унимается Библ.

— Патриция, — поворачиваюсь к своей бете, которая сверлит гневным взглядом двух друзей. — Ты же просила срочно приехать. Зачем? Вам было скучно и хотелось поболтать? Или есть что-то важное?

Я благодарен своим людям за их небезразличное отношение к моей личной жизни. Но меня оторвали от Дженни, которая лежит в клинике Эртала, и ничего здравого, кроме левых шуток я пока не услышал. А это порядком раздражает.

Силу я не применяю, но, видимо, голос срабатывает нужным образом, так как, опередив Пат, за неё отвечает Саймон:

— Босс, сорян. Мы с Эриком рады за тебя, и только. Не смогли удержаться.

— Но обещаем заткнуться. — активно кивает головой эликсирщик.

— А важная информация действительно имеется. — громила подаётся вперёд. — Я сразу после того случая со слежкой отправил Рика в Дройн, а Виго в Палмерс. Они молодцы, достали много интересных сведений. К тому же мы с Эриком съездили в Фитс, встретились с несколькими готовыми делиться знаниями нейтралами. Посетили Золотую библиотеку. Нарыли много новых ниточек, а Эрик достал какие-то забытые временем рецепты, уверяет, что нашел клад. — эликсирщик в соседнем кресле снова утвердительно кивает.

— Ближе к делу, самопиарщики. — строго вмешивается Пат. — Оуэн, ребята хотят сказать, что теперь мы знаем, кто за нами следил.

— И?

— В общем, один оборотень уже долгое время набирает в свою стаю всяких отшибленных последователей, помешанных на идее, что удачно пробужденная в теле хйла подарит не только силу, но и продлит молодость, а если совсем повезет — вознаградит бессмертием.

— Оборотни и так остаются молодыми дольше обычных людей и подвержены долголетию. — перебиваю рассказчика. — Бессмертие — сказка для наивных идиотов.

— Наши 100–150 лет для последователей этого мужика, судя по всему, кажутся не таким длинным сроком. — присоединяется к обсуждению Эрик. — И они реально верят в бессмертие. Там очень плотная промывка мозгов.

— Об этом почему-то никто не говорит и все отмалчиваются, но они отвоевали часть территории у галлов и келлов. Их стая расположилась между двумя соседями и как будто скрылась там же. Они постепенно подминают и тех, и других под себя. Но что интересно — на Тэрру они не суются. И, несмотря на их действия, как я уже говорил, о них в той же Галле и Келле мало кому известно. Короче, мутная стая. Почти все их оборотни химичили со своим телом. Или над ними их главарь химичил, хрен поймешь.

— Один нестандарт уверенно заявил, что там все с пробужденной хйлой.

— Численность? — резко спрашиваю. Новости паршивые.

— Точно неизвестно. Известно лишь, что их не так много, как бы им самим хотелось.

— Но они все больные на голову фанатики.

— Так кто главный? И зачем им следить за моей стаей?

— Главного зовут Эрнандо Крус.

— Эрнандо? Ты уверен? — имя дяди пробуждает на душе светлые воспоминания. Я как-то давно пытался его найти, но не нашел зацепок.

— Да. Мы даже фотку его добыли. Это младший брат твоей матери.

— И, наверное, стоит уже сообщить твоему отцу. — звучит голос Патриции.

— Зачем моему дяде тайно следить за мной, вместо того, чтобы просто прийти и поздороваться.

— Ты самый сильный альфа, Оуэн. — отвечает Саймон. — Без обид, но, исходя из информации на твоего родственника, он малец честолюбив до самых костей и жадно хочет подмять под себя не одну стаю. Вот и штопает эксперименты на своих волках. Ну а ты у нас тот, кого просто так не поставишь на колени, как многих других. Я думаю, он выискивал слабые стороны нашей стаи.

— Он мой дядя. И он тот, кто обучал меня с детства. — сурово осекаю я. — Многому я обязан именно ему.

— Да, но многое ведь могло измениться?

— Я тебя услышал. Сможешь организовать встречу? Я с ним встречусь и спокойно поговорю.

В кармане начинает звонить телефон. Достаю аппарат и тут же прикладываю к уху, увидев на экране имя целителя. А затем зверь внутри меня яростно воет, услышав:

— Оуэн, Дженнифер похитили.

* * *

Открыть глаза оказывается не просто. Тело ломит. Голова тяжелая, будто в неё насыпали свинца. Кое-как разлепив веки, смотрю на незнакомый деревянный потолок, а потом поворачиваю голову в сторону и взгляд фокусируется на женской фигуре возле окна.

Расслышав движение на кровати, девушка резко поворачивается, и я удивлённо моргаю, не веря своим глазам.

— Руби? — шепчу я. — Это ты?

— Наконец-то, ты проснулась. — она быстро подходит, обеспокоенно наклоняется надо мной и пару секунд тревожно вглядывается в лицо. Затем расслабленно улыбается и выдыхает признание. — Хозяин чуть не убил Дункана, когда ты вчера вечером не очнулась. Я очень переживала.

— Что? — воспоминания неровными светлыми пятнами разрезают темную неопределенность, царящую в сознании.

Возвращаюсь к тому страшному письму… за ним следует мое решение встретиться с его автором, а по итогу — чёрный фургон и теперь я непонятно где… До чего же ты глупая, Дженнифер!

— Где я? — озвучиваю волнующий мысли вопрос.

— Ты среди друзей. — искренне улыбается Руби. — Отвратительные Стефенсоны больше не причинят тебе вреда. Ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось прийти к тебе в комнату и сказать, что ты не одна. Что я рядом. И передаю хозяину все твои печали и горести. Все издевательства ужасных сводных братьев и сестер. Просто ему нужно было время, чтобы тебя вызволить. Но теперь все позади, Дженни. Он самый добрый альфа на свете. Нам так повезло, что он встретился нам.

— О чем ты говоришь? — приподнимаюсь на локтях, и она услужливо помогает мне сесть на кровати. — Какие печали? Ты шпионила за мной?

— Нет! Я ни за кем не шпионила. Я лишь служила глазами и ушами хозяина в доме этой мерзкой семьи.

Я ошеломленно смотрю на Руби. Ее слова пугают. А еще настораживает нездоровый блеск в глазах девушки, который я ранее никогда не замечала. Она была тихой и милой помощницей, орудующей на кухне. Все члены семьи Стефенсонов всегда относились к ней с уважением. Даже Лу никогда не применяла свои шалости, тогда почему в ней сейчас столько ненависти?

И зачем Руби быть чьими-то глазами и ушами?

— Называй меня Салли. — говорит она, вставая с края кровати. — Это мое настоящее имя.

Подходит к шкафу, открывает деревянную дверцу и достаёт оттуда длинное платье-сарафан небесно-голубого цвета.

— Как это настоящее? — переспрашиваю я, и лишь через минуту до меня доходит, — Ты не настоящая Руби? Не племянница Виолы?

— Верно. Ты очень догадлива. — удовлетворенно улыбается и протягивает мне наряд. — Вот, оденься. Хозяин специально просил купить платья похожие на те,