инспекцией, позавтракал с начальником иркутского гарнизона, с главой французской военной миссии генералом Жаненом, которого терпеть не мог, и с командующим чешским корпусом в Иркутске капитаном Гайдой, который терпеть не мог Колчака. В одиннадцать тридцать адмирал посетил казармы. Всюду и во всем был недостаток: в оружии, боеприпасах, обмундировании, даже в обуви. Солдат плохо кормили. Как бить большевиков с такой армией? Помощь, обещанная союзниками, все еще была где-то в пути, видимо, в самом его начале. Удрученный нищетой войска и убогостью казарм, адмирал хотел отменить банкет, назначенный на вечер, но дал себя уговорить начальнику гарнизона. Необходимо было ободрить общество, вселить в городских буржуа уверенность, что большевики не вернутся.

Банкет проходил в зале дворянского собрания. Глядя на длинные столы с шампанским, ананасами и черной икрой, на пеструю публику, адмирал с раздражением думал, что даже свергнутая монархия на время войны отменила все балы и банкеты.

К Колчаку подошел британский генерал Нокс.

– Адмирал, я бы хотел представить вам офицера британской разведки, прибывшего к нам со специальной миссией.

Колчаку об этом не докладывали.

– Что это за миссия?

– Он направлен в Россию, чтобы установить точно, что произошло с Романовыми …

– Это установлено: Романовых расстреляли большевики. – Колчак позволил себе показать раздражение.

– И тем не менее британское правительство сочло необходимым прислать специального агента. Вы же знаете, слухи о том, что Романовы живы и их видели на Транссибе, продолжают циркулировать.

– Хорошо, я приму его завтра.

– Да он, собственно, здесь …

По знаку генерала от толпы гостей отделился невысокий штатский, черноволосый и черноглазый.

– Позвольте представить, Сидней Рейли, специальный агент британского правительства, – сказал генерал Нокс.

Рейли коротко поклонился и нацелил на Колчака маленькие умные глазки.

– Ваше высокопревосходительство! Имею честь представиться! Надеюсь на ваше содействие в выполнении моей миссии, – сказал он по-английски.

– Видимо, вы имеете какие-то сведения о Романовых, каких не имею я, раз приехали в такую даль, – тоже по-английски сказал Колчак.

– Только слухи, но их необходимо проверить. Разумеется, результаты моих изысканий я доложу вашему высокопревосходительству.

Колчак, конечно, знал о происшествии в чешском эшелоне, подтверждающем слухи о побеге Романовых, но не хотел делиться с союзниками.

– Хорошо. Вам будет оказано всяческое содействие.

Кивком головы Колчак дал понять, что аудиенция окончена, и Рейли отошел.

– Еврей? – спросил Колчак.

– Что?

– Этот ваш агент – еврей? Он говорит по-английски с русским акцентом, разве вы не слышите?

– Да … пожалуй, но мне неизвестна его родословная, – сказал генерал Нокс.

– О чем думали в Лондоне, направляя сюда еврея? Многие наши офицеры имеют предубеждение против этого народа.

– А вы?

– Я?.. Нет. Идемте, пора уже покончить с этим.

После речей и приветствий Верховному правителю, когда официальная часть закончилась и публика могла уже напиваться без тостов, к адмиралу подошел полковник Пугачев, начальник иркутской контрразведки.

– Ваше высокопревосходительство, сегодня утром задержан подозрительный субъект, пытавшийся в гостинице пройти к вам в номер.

– Подпольщик?

– Пока неясно. На вопросы отвечать отказывается. За целый день так и не разговорили.

– И что же?

– Он твердит, что должен передать вам послание от некоей важной персоны. Но что это за послание и что за персона, он готов сообщить только вам лично.

– Чушь какая-то. Разберитесь с этим сами, полковник.

– Разбираемся. Но только один вопрос, ваше высокопревосходительство. Арестованный написал несколько слов. Утверждает, что вы примете его, если прочтете.

Адмирал посмотрел на полковника с раздражением. Если бы это был кто-то другой, то получил бы уже нагоняй и был отправлен восвояси …

Колчак взял из рук полковника сложенный лист бумаги. Прочел несколько строк, нацарапанных нетвердой рукой. Прочел еще раз. Лицо адмирала ничего не выражало, но пауза затянулась.

– Это имеет какой-то смысл? – спросил наконец полковник.

– Имеет, – сказал Колчак. – Где этот человек?

– В контрразведке, разумеется.

– Привезите его ко мне в гостиницу.

– Это затруднительно, ваше высокопревосходительство.

– Почему?

– Он едва передвигает ноги. И вид у него … С ним работали целый день.

– Хорошо, едем в контрразведку.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Слушаюсь!

Сославшись на дела государственные, Верховный правитель покинул банкет. Сопровождал его только полковник Пугачев.

В автомобиле Колчак спросил:

– Вы знаете о прибытии британского агента?

– Так точно. Сидней Рейли. На самом деле он еврей из Одессы. Георгий Розенблюм, он же Герша, Соломон, Сигизмунд Розенблюм. Авантюрист. Давно уже работает на британцев.

– Откуда вам это известно?

– Служба моя такая. Его опознал полковник Курочкин. Помнит его еще по Порт-Артуру. Этот Рейли крутился там при штабе. Украл секретные документы и продал японцам.

– Вам известно о его задании?

Полковник кивнул.

– Прикажете убрать его?

– То есть как – убрать?

– На войне всякое бывает: шальная пуля, подпольщики …

– Нет. Окажите ему содействие, насколько это возможно.

– Будет исполнено.

В камере на соломе лежало тело – окровавленный кусок мяса.

– Он говорить-то может? – спросил Колчак.

– Так точно! – ответил один из двух офицеров, умаявшихся за день с арестантом.

Подняли тело, прислонили к стене. Окатили водой из ведра. На куске мяса, багровевшем вместо лица, открылись два человеческих глаза. Они посмотрели сначала на полковника Пугачева, потом на Колчака. Ниже глаз разомкнулась щель, и тело заговорило, с трудом выдавливая слова:

– Ваше высоко … высокопре …

– Оставьте церемонии, – сказал Колчак.

– Вы адмирал Колчак?

– Да, это я.

– Я – письмо. Но только вам лично.

– Где письмо? – не понял Колчак.

– Я – письмо! – повторило тело с некоторым даже раздражением. – Я передам все устно, но только наедине …

– Выйдите все, – сказал Колчак. – Ну? Ваше имя и звание?

– Мичман Анненков.

– Анненков? Не родственник атаману?

– Нет …

– От кого послание?

– Сначала скажите, что было двадцатого октября шестнадцатого года?

– Говорите, что за послание и от кого!

– Извините, ваше высоко … но я должен убедиться, что вы – это вы … Что было двадцатого октября …

Адмирал заиграл желваками.

– Взрыв линкора «Императрица Мария» в Севастополе.

– Государь император прислал вам по этому поводу телеграмму. Вы помните ее содержание?

Адмирал помедлил, но ответил:

– Да, была такая телеграмма: «Скорблю о тяжелой потере, но твердо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесете это испытание. Николай».

Тело перевело дух.

– Ваше высокопре … пре … вам письмо от государя императора.

Тело снова замолчало, прикрыло глаза, точно засыпая. Колчак встряхнул его за плечо:

– Эй! Я слушаю.

Глаза открылись. Смотрели пристально и будто бы издалека.

– Ваше высоко … высоко … превос… – Тело упрямо пыталось выговорить длинное титулование.

– Да оставьте вы это! Говорите толком!

– Прежде чем я оглашу письмо, вы должны знать … что без меня никакие переговоры невозможны … Если я не