уснула. Надо вставать, ведь дел – непочатый край!

Умывшись, я направилась к тентам с пациентами, где суетились врачи и Мэдди.

– Почему ты меня не разбудила? – спросила я медсестру.

– Решила дать тебе выспаться, ведь вы с Тахиром долгое время тащили все на своих плечах, – улыбнулась она, однако улыбка вышла фальшивой.

– Что случилось?

– Еще двое умерли ночью. Никто не ожидал, ведь симптомы у них проявились только два дня назад! Если я правильно понимаю, время развития болезни сокращается?

Я неуверенно кивнула.

– Но в большинстве случаев между появлением первых симптомов и смертью проходит около пяти дней, – добавила Мэдди в попытке смягчить сказанное. – Кстати, некоторым новые антибиотики помогают лучше – может, это выход?

– Сомневаюсь! – покачала я головой.

Медсестра участливо коснулась моего локтя.

– Не расстраивайся, – сказала она. – Вот приедут ребята из министерства…

– И что? Если бы у них было лекарство, но ведь нет же! Мэдди, я понятия не имею, что делать!

– Давай-ка осмотрим пациентов? – предложила она.

– Что делают с телами? – спросила я, идя за ней. – Здесь чертовски тяжело заставить народ избавляться от трупов!

– Ты права, – вздохнула Мэдди. – Однако сейчас они по-настоящему испугались, поэтому ситуация меняется. Сжигать не сжигают, но на окраине деревни, у опушки, копают могилы.

Осмотр облегчения не принес. Больные все прибывали. Я уже забыла, как должны выглядеть нормальные белки глаз: у всех больных они были ярко-розовыми, и интенсивность окрашивания усиливалась по мере развития заболевания. Потеря сознания теперь наступала в течение двух-трех суток, у некоторых начинались судороги, и приходилось колоть противосудорожные препараты. Лечение было симптоматическим и, по сути, не помогало. Хотя были и хорошие новости: четверым пациентам полегчало, но мы так и не сумели разобраться, что именно им помогло. Скорее всего, собственный иммунитет, ведь не существует болезни, которая поражала бы сто процентов населения! Возможно, если эти больные окончательно поправятся, они станут ключом к изготовлению вакцины против «красной лихорадки»? Но процесс займет время, а его у нас нет!

К обеду прибыли обещанные приятелем Тахира врачи, и сам Жорж Рамиангула приехал с ними. Он сообщил, что в Тане зафиксировано несколько десятков случаев заболевания, и теперь Министерство здравоохранения зашевелилось.

– Каковы перспективы? – спросил он, когда мы на короткое время остались наедине.

– Неутешительные, – честно ответила я. – Болезнь развивается, и все группы применяемых антибиотиков лишь слегка ее замедляют!

– Мы готовы предоставить вам лабораторию и людей…

– Этого недостаточно!

– Скажите, что еще нужно?

– Оцепите район.

– Это можно устроить. Вы вернетесь со мной в Тану?

– Не сейчас, я должна дождаться Тахира. Но я снова возьму клинический материал. Вы доставите его в лабораторию?

– Разумеется. Это займет много времени? Министр созывает срочное заседание в девять.

– Кто-нибудь из туристов заболел?

– Судя по моим сведениям, нет, – покачал головой Жорж. – Значит, правда, что болезнь действует только на местных?

– Похоже на то.

Мы с Мэдди и другими коллегами принялись за дело, Жорж присоединился. Я видела, как Андрэ снует между импровизированными койками, поднося больным воду, изо всех сил пытаясь быть полезным. Я боялась за него, ведь он малагасиец, а значит, не застрахован от заражения. С другой стороны, не застрахован никто: то, что пока не заболел никто из европейцев, ничего не значит – возможно, они просто несколько более устойчивы к данному микроорганизму?

Уже темнело, когда мы наконец проводили Жоржа. Его люди остались с нами, и староста деревни разместил их в своем доме. Все тело у меня ломило, словно я целый день укладывала шпалы.

– Иди, – сказала Мэдди, – поешь, полежи. Мы установим график дежурств: с пациентами постоянно будут находиться врач и несколько добровольцев.

– Жорж обещал военных, – сказала я с надеждой. – Если министр согласится, что мы имеем дело с эпидемией. Жорж полагает, с этим могут возникнуть проблемы, ведь такая ситуация повлияет на туристический бизнес, а это здесь – дело святое!

– Будем надеяться на их благоразумие, – покачала головой Мэдди. – В конце концов, что важнее – деньги или здоровье?

Я вспомнила свой ночной разговор с Тахиром. Для него этого вопроса вовсе не стояло: Тахир считал, что выбор всегда делается в пользу денег. Мне хотелось верить, что он ошибается.

Когда я шла к домику, где мы с Тахиром провели прошлую ночь, меня нагнал Андрэ. Он выглядел усталым, но старался бодриться.

– Там пришел ваш друг! – выпалил он.

– Тахир вернулся?

– Нет, француз.

– Ив?! Что, интересно, он тут забыл, ведь ему нужно быть в больнице!

– Почему в больнице? – не понял Андрэ.

Ив сидел на земле возле тентов. Выглядел он не лучшим образом, ведь до деревни надо идти пешком по лесу, а в его состоянии этот путь наверняка показался переходом Суворова через Альпы!

– Какого черта ты здесь делаешь?! – прошипела я, подходя и опускаясь перед ним на корточки. – Как тебя отпустили?

– Я никого не спрашивал, – ответил он. – Что, плохи тут дела?

– У тебя, похоже, тоже не фонтан? Ну-ка, покажи бок…

Я протянула руку, но Ив перехватил мое запястье.

– Я в порядке, – сказал он. – Тебе нужно кое-что узнать, иначе я бы не приехал.

– Ты о чем?

– Ты просила меня навести справки об Эжени Леблан.

– Неужели ее?..

– Такой женщины на острове нет, – перебил он.

– То есть как это – нет?

– Эжени Леблан не числится ни в списках граждан, постоянно пребывающих в стране, ни среди временно проживающих. Она вообще никогда не прилетала на Мадагаскар.

– Но… Эжени ведь живет в моем отеле!

– Дама с таким именем и в самом деле там зарегистрирована, но ее уже двое суток не видел никто из персонала. Она не выписывалась и не забирала вещи.

– А «Биомедика»? Она же в этой компании работает…

– Они это отрицают.

– Но Эжени дала мне ключ от лаборатории!

– В «Биомедике» утверждают, что такого просто быть не могло.

– Ты пытаешься мне сказать, что случившегося позапрошлой ночью не было?

– Не я, Тамара, не я. Я отлично помню, что случилось: бок не дает мне об этом забыть, даже если бы я захотел!

– Что же такое происходит? – пробормотала я. – Словно кто-то все время бежит впереди нас и заметает следы!

– Ты верно говоришь, – тихо сказал Ив. – Похоже, мы разворошили осиное гнездо, и «осы» разлетаются, прихватив с собой доказательства своей деятельности! Ты уже в курсе, что в Тане зафиксированы случаи заболевания «красной лихорадкой»?

Я кивнула:

– Жорж сказал.

– Кто такой Жорж? – нахмурился Ив.

– Приятель Тахира из министерства.

– А кстати, где он сам?

– Поехал в свою деревню… Давай-ка пошли со мной!

– Куда?

– Надо тебя осмотреть и перевязать – не хочу делать этого здесь, где находятся больные.

– Но ведь