После того как мы расстанемся, Дженнифер останется здесь в Семиградье, в фамильной резиденции Агилар готовиться к свадьбе, мы же вчетвером – по заранее согласованному с Никласом плану, должны отправиться в город Таврос, в морские ворота Империи. Откуда наш путь будет лежать в Северный круг, по морю. По морю, потому что официально в Северный круг не ведут порталы – острова архипелага Гейл находятся севернее Варгрии, и яркость зеленой короны Сияния там много выше, так что портальные переходы нестабильны.

Вот только… я не был уверен в том, что нам следует действовать по этому плану. В Златогорье, оттого что оттуда особо и не сбежишь, я взял паузу, сейчас же настало время действий. Вот только каких именно, я еще не знал.

Судя по тому, как в этот момент сжала мою руку Дженнифер, она сейчас также волновалась о будущем. Повернувшись к девушке, я подмигнул ей ободряюще. И взглядом показал, что все будет хорошо.

Благодарно кивнув, Дженнифер мне улыбнулась несмело. Улыбнувшись в ответ, я снова обратил внимание на проплывающие мимо виды столицы. Думая о том, что мне бы кто так подмигнул и улыбнулся ободряюще, с уверенностью что «все будет хорошо», вот я бы ему благодарен был.

Сегодня и завтра, после бала, все должно происходить по четко утвержденному и многажды обговоренному с Никласом плану. Но весь этот план, с момента окончания Бала героев – пыль. Двуликий бог показал мне гибель Блайда в Скаргейле и совершенно ясно, что о нашем предполагаемом прибытии уже знают.

Несмотря на терзавшие меня сомнения, я так и не открыл это знание Никласу перед расставанием. Как бы это цинично не звучало, но его жизнь, в сравнении с нашими, мне менее дорога. К тому же ему особо ничего и не угрожает – так, дежурный риск. Если он играет или против Корпуса, или против лично нас, мои слова-предупреждение могут стоить нам всем жизни. Если же Никлас не в курсе гибели Блайда, и действует в интересах Корпуса… в интересах той группы командования Корпуса, что поддерживает нас, вернее, то когда Никлас не увидит нас завтра ночью в Тавросе, уж сам догадается что что-то пошло не так, не маленький. И сбежать если что сможет, одному ему это будет несложно.

Вот только на этом: «не увидит нас в Тавросе», мои планы пока и заканчивались. И куда нам двигать после бала, или даже перед самым балом, не являясь на него чтобы не рисковать лишний раз, я пока не знал.

Вариант пока видел только один – уходить, даже бежать, в Новогород.

У новогородского князи и его индигетов боярского собрания передо мной долг жизни. Долг, которым не манкируют – этот долг засвидетельствован перед богами. И это полученное мною от Веры обязательство позволит нам получить передышку. Я в принципе уже практически решил не отправляться в Скаргейл на самоубийственную миссию, и не отдавать Дженнифер фамилии для дальнейшей передачи Дракенсбергу. Только я еще не решил, когда именно нам уходить – до или после бала.

А уходить надо. Потому что воевать с инквизицией я пока не готов. Не морально не готов, а физически и ресурсно – мои возможности в сравнении даже не со всей Инквизицией, а с любым региональным отделением Конгрегации пока таковы, что меня просто сметут и не заметят.

Вопрос теперь, самый главный, только в лояльности Ливии. Как она на все это отреагирует, я не знал. И как мне узнать пределы ее лояльности. Тем более что именно в ее власти сделать так, чтобы наше бегство в Новогород не стало дезертирством. С одной стороны, Ливию, как и нас, в Скаргейле ждет смерть или плен. Если она с нами… А если нет? Но она оперирует зеленым Сиянием, и по всем признакам пользуется покровительством Морриган… Но татуировка Асклепия?

От многочисленных вопросов и напряжения момента у меня гудела голова.

Между тем по ходу движения площадь перед Пантеоном исчезла из вида и нашему взору открылись шпили императорского дворца на Палатине, также уже блиставшие на рассветном солнце. Императорский дворец, в котором бывал не раз, я проводил долгим взглядом.

Несколько минут езды и мы подкатили к парадному входу гостиницы «Новогород», в котором Корпус забронировал нам номера. Увидев название гостинцы, я только усмехнулся – словно само провидение намекало мне на правильность мысли о бегстве в Новогород.

У стоек администраторов царила рабочая суета, лишь усилиями сотрудников не превращающаяся в толкучку. Заселяющихся гостей было много. К столичному Балу героев приурочили ускоренный выпуск многих военных училищ, сопряженный с Посвящением. Кроме того, на такое мероприятие съехались многие аристо из разных уголков Империи, поэтому с номерами в Семиградье, с номерами категории люкс, конечно же, было непросто.

Нам на шестерых оказалось забронировано два двухместных номера. Впрочем, после продуваемого холодными ветрами щелистого барака из горбыля в горной долине, где мы недавно ночевали, накрывшись скрепленными плащ-палатками, греясь только теплом собственных тел, подобная неурядица никого сильно не расстроила. И после пары уточняющих вопросов на стойке администраторов нам обещали доставить в номера дополнительные кровати.

Собравшись в одном из номеров, мы побросали грудой наши, собранные к отправке в действующие части стражей границы рейдовые ранцы, привезенные подносчиками багажа. Я собрался было в очередной раз повторить краткий инструктаж по нормам поведения (просто сидеть в номере и никуда не выходить, ничего сложного), и рассказать наконец о смерти Блайда. Сообщив всем, в том числе Ливии, о предполагаемых вариантах действий, которые обдумываю, как вдруг в двери постучались.

Гостей мы совсем не ждали, поэтому ко встрече подготовились, держа наготове артефакторное оружие. Впрочем, чтобы никого не удивить своим воинственным видом, встали по стенам незаметно. Аккуратно приоткрыв дверь, чувствуя вокруг тепло сформированного Ливией невидимого защитного кокона, я увидел в коридоре младшую жрицу Живы.

Посмотрев на меня заполненными зеленым сиянием глазами, как будто сканируя для узнавания, девушка вручила мне небольшой свиток пергамента. Едва я его принял, жрица кивнула, после чего накинула полностью скрывший лицо капюшон, развернулась и ушла. Вот так вот, без лишних условностей, приветствий, напутствий и прощаний.

Закрыв дверь номера, я прошел в угол комнаты и развернул свиток. Чистый лист желтоватого плотного пергамента. Пустой.

Ну, кто бы сомневался. Разложив и распрямив свиток на журнальном столике, я медленно провел над ним рукой. Мы с Верой общались в купальне на Месте силы, так что ауру она мою считала наверняка не один раз, хорошо ее запомнив. Правильно догадался – реагируя на движение руки, свиток перестал быть пустым.

На пергаменте (на бумагу подобным образом переносить скрытые послания невозможно), начала проявляться схематичная карта Запада. На которой зазеленели очертания Фегервара.

Заполняемая рисунком карта постепенно превращалась в яркую, живую: лес, стиснутый отрогами Варгрийского хребта, зазеленел, заалел неподалеку шрам разлома. На пергаменте выделенный участок территорий выглядел сейчас так, словно я смотрел на него живым взглядом, с огромной высоты. Изображение между тем видоизменялось: из Разлома, одно за другим, начали появляться потоки как будто раскаленной лавы.