— Где Данте? Где он?! — требую я, глядя на мрачное, почти что мёртвое лицо Демира, не выражающее ничего, кроме ненависти.

— Мне жаль. Нашего дома больше нет. Его сожгли. Нашей семьи тоже больше нет. Все погибли. Все. И… Данте.

— Нет! Что? Ты врёшь! Что ты такое говоришь?! Данте сказал… он сказал, что вернётся за мной! Он пообещал. Смотри! Смотри сюда, Демир! Видишь? Это его сын! Это. Сын. Данте! Ваша кровь!

— Он погиб, защищая тебя, Алиса. Закрыл тебя собой и получил… с-сука… пулю он получил. Череду пуль! В спину. Много крови. Раны серьезные, — пауза, свист в ушах, удары пульса глушат слух. — Смирись. Из-за тебя убили моего брата!

Больно. Больно! Очень-очень больно.

Не верю. Я никогда не смирюсь со словами Демира.

Он врет. Он меня ненавидит! Вот и врёт!

— Я уезжаю. Не могу взять тебя с собой. Ты со мной в опасности. Вильмонт сбежал. Его жена и дочь мертвы. Он вне себя от ярости! Он будет мстить. Живи здесь, в деревне, в глуши. И забудь дорогу в город, если хочешь жить.

— Нет! — моё сердце захлёбывается в крови.

Беглым взглядом он окидывает лежащего у моей груди новорожденного. Малыш на секунду открывает глаза, кряхтит, всхлипывая.

— Он — вылитый Данте. У малыша его глаза. Его взгляд. Данте будет жить внутри своего сына, — склонив голову, он с горем поминает потерю.

— Ты врёшь! — я продолжаю отрицать происходящее. Бесполезно.

Демир забыл о самом главном.

— Рокси, — мужчина лихорадочно оглядывается по сторонам. — Где моя сестра?

— В комнате, — кивком отвечает Рамена. — Она… — по щекам женщины скатываются слёзы. Знахарка опускает голову, качает ею, всхлипывает.

— Блять! Нет! — Демир в истерике хватается за голову, воет, будто побитый пес, направляясь к бездыханному телу сестры. Без слов. Он подхватывает на руки с дивана бесчувственное тело светловолосой девушки, направляется к выходу из дома.

— Нет, нет, Рокси! Не-е-е-т!

Кричу им в спину. Тяну к ним руки и не верю в то, что Рокси больше нет. Самого светлого, доброго, отзывчивого человека на всём белом свете.

— Данте… Данте… — жалобно рыдаю я. Силы меня покидают. Я слышу плач малыша. Где-то далеко-далеко. Эхом. В висках. В глазах мелькает тьма. Я будто растворяюсь в воздухе, закрываю глаза и больше ничего не чувствую.

Кроме одного. Ненависти и боли. По отношению к самой себе. В голове гудят те самые слова, которые в порыве гнева я наговорила Данте, после которых мы перестали общаться. Я ненавижу себя до такой степени, что готова вечность гореть в аду.

«Наверное, было бы лучше, если бы та пуля… задела не плечо, а сердце».

Мои проклятые слова стали реальностью. Но, увы. Уже поздно. Время безжалостно и беспощадно. Что не ценим, не храним. Потерявши… плачем.



Я отвернулась всего лишь на секунду. Нужно было грабли на место в сарай отнести. Оборачиваюсь, вдруг смотрю, машина незнакомая на всех парах мчится. За ней столб пыли вихрем стелется. А мой проказник… он со всех ног за мячом бежит прямо на дорогу.

Я вообще не поняла, что произошло. Всё случилось так быстро. Я думала, нас раздавит в лепёшку. Визг шин. Крики. Слёзы. Я почти умерла от ужаса. Думала, Данте насмерть собьют. Я успела закрыть его собой. Я приготовилась к боли… Слава богу, кошмара удалось избежать. Машина остановилась. А у меня закружилась голова. Я вдруг как-то странно себя почувствовала. Очень странные ощущения. Пульс быстро-быстро забился. Тело бросило сначала в жар, затем в холод.

Я поворачиваю голову на высокую тёмную фигуру, которая вышла из автомобиля. Я не дышу. Я не живу. Я не верю своим глазам. Что это? Призрак? Нас все же сбили? Я в рай попала? Он красивый. Он мой ангел. Мой Данте. Как же сильно я скучала… Ты пришел за мной. Любимый…

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Лишь когда я услышала его голос, реальный живой голос, когда увидела его необыкновенные аквамариновые глаза, когда кожей его кожу почувствовала… я поняла. Я не умерла. Я не сплю. Я реально вижу ЕГО. Живого. Данте. Моего бандита.

Не верю. Сумасшествие. Шок. Потрясение. Бред! Что происходит?

Семья воссоединилась. Какой сладкий, неземной момент. Сегодня я будто бы заново родилась. Мы родились. Потому что до этого дня были мертвы. Не только по факту, но и в душе. Наши сердца. Не бились. От них были утеряны ключи. Уничтожены. Топливо жизни. Истлело. Сгорело. Мы… Друг для друга. Исчезли.

Одной рукой мужчина обнимает меня, другой — сына. Мы идём к дому Рамены. Я не могу сдержать слёз. Я все рыдаю, рыдаю и рыдаю. Трясусь как проклятая, умру сейчас на месте! Апокалипсис какой-то среди белого дня.

Данте изменился. У него другая прическа. На лице щетина. Он немного похудел. Но он всё тот же татуированный здоровяк с крепкими ручищами и глазами цвета океана.

Рамена сама в шоке. Она наливает нам успокоительного чаю на травах, усаживает нас за стол.

— Как же так, Данте? Как? — я ни на миг не отпускаю его руку.

— Я обещал, что вернусь за тобой. Обещал ведь!

— Д-да. Но…

— Это все Демир организовал. Он врал нам, — грохот кулака по столу. Данте-младший сидит на коленке у отца. Господи! Как же сильно они похожи. Точная копия. Друг друга. Не отличить. — Меня ранили. Очень серьезно. Демир отдал Рокси Шраму, он взамен помог нам сбежать за границу.

— О, боже! Как отдал? Она же… мертва.

— Не уверен. Возможно, Рокси жива. Я это выясню. Я очнулся уже в самолете, Демир сказал, что на вас напали в дороге. Была стрельба. Машина упала в овраг. Сгорела. Я лично видел фото в интернете. Но там были не вы. Он все подстроил.

— Но зачем?

— Из-за тебя. Чтобы разлучить нас. Он считает, что от тебя одни неприятности. Из-за тебя сорвалась свадьба, ты разозлила Вильмонта, и он устроил резню. Это бред. Узнав о твоей мнимой смерти, я впал в кому. Сердце не выдержало. Очнулся, когда уже прошло достаточно времени. Потом о маячке вспомнил случайно, — беру ее за руку, нежно глажу запястье. — Молодец, что не снимала.

— Его невозможно снять. Ты же знаешь, — сладко улыбаюсь.

Я полдня ходила туда-сюда по дому, не могла успокоиться, поверить не могла. Рыдала. Улыбалась. Опять рыдала. И опять смеялась. Данте меня обнимал, целовал, слёзы мои вытирал. Мы говорили. О многом. Сидя за столом. Я сидела у него на руках, носом уткнувшись в его могучую и горячую шею, всхлипывала.

— Что дальше? Что мы будем делать дальше? — спрашиваю с тревогой.

— Уберёмся отсюда. В Италию. В наше секретное местечко.

— А Демир?

— Не знаю. Он должен на коленях ползать перед нами. Я думаю, придётся ему искать новый дом. Пока я не хочу его видеть… А у меня достаточно накопилось денег, чтобы купить ещё один. Ещё лучше. Только для тебя. И для нашего сына. Собирай вещи, нам нельзя долго засиживаться на одном месте. Надо бежать. Пока подельники Вильмонта не поняли, что мы живы. Но я был очень осторожен. Сейчас я позвоню знакомому, он организует нам чартерный рейс.