— Тр-тр-тр, — поздоровалась Тыря, радуясь Пашкиной радости и новому человеку, от которого так хорошо пахло Ольгой. — Трряф-ф, — добавила она для убедительности, чтобы уж все поняли, что она тоже рада, и полезла за осязательными впечатлениями.

Серафима аж замерла — вот это зверюга! Попятилась бы, но Жех по-мальчишечьи хихикнул и удержал. А неведома тварюшка, собака-не-собака размером с подтёлка и соответствующими клыками, сопела, ластилась, вела себя как непуганый щенок, урчала и тарахтела что-то нетерпеливое. Руки Симы своевольно потянулись к рыжему, теплому от солнца меху. Семеныч с Пашкой понимающе переглянулись — настоящая женщина завсегда дитя учует, даже в страшном звере.

— Это что за собачудушко? — Серафима упоенно ласкала Тырькину морду, что-то ворковала себе под нос и, кажется, готовилась перейти к поцелуям. Щена млела, часто дышала и явно нацелилась облизать добрую двуногую. Пашка еле успел со своим «фу».

— Ты поосторожнее, тёть Сим. Мы ядовитые. — И шлепнул мелкую по носу, чтоб не забывалась. — Уж прости, предупредить не успел — кто ж знал, что вы так быстро сконтачитесь! — Серафима насторожилась и отдернула руки. Тырюха недовольно урукнула — чешите меня, чешите, а парень продолжил:

— Да не бойся, просто осторожнее. Помереть бы не померла — мы еще маленькие, не сильно ядовитые. — Пашка ласково посмотрел на щенулю. — Но кожу бы попортила. Не давай себя лизать и царапать, тёть Сим, а все остальное можно.

— Это чудо твое, что ли?

— Ага, — гордо осклабился Пашка, — наше с тёть Олей. Клевая, правда?

— И нахальная, — пророкотал Семеныч, отталкивая настырную морду. Тыря недовольно заворчала — знала, что от этого человека нежностей не дождешься, но все равно его любила. Хороший. Дорогая подруга его обожает.

— Это что же за зверь такой? — поинтересовалась Сима. Страх, вызванный упоминанием яда, прошел, и ее руки опять потянулись к шелковистой шкурке.

— Нгурул, кто же еще? — Пашка даже обиделся. Как это можно не догадаться?

— Да ладно, — как-то безразлично отреагировала Серафима. — В народе треплются, что нгурулы страшнючие, а тут такая лапочка. — Павел закатил глаза. Ну прям как тёть Оля, только хуже — сплошное мимими.

Тырино тарахтение вдруг сменило тональность с умильного на настороженное. Щена отстранилась, напружинилась и уставилась куда-то за спину Жеха. Все непроизвольно проследили за ее взглядом — никого. Пусто. Потом охнул Пашка — догадался посмотреть глазами щены. И сразу вытянулся в струнку — там стоял гость лавэ. Старший по званию, и не только. По наблюдениям Пашки, этот вроде как простой наездник (ага, щаз) чином повыше лавэ будет. Казалось бы, друзья, а рамочек шеф придерживается строго. Да и тёть Оля намекала: очень важная птица.

Эрик тихо крякнул от досады — разоблачили — и сдернул невидимость.

Несколько секунд вязкой неловкости прервала Серафима.

— Здрасьте, — растерянно поздоровалась она. Оторопеешь тут. Маг! Всамделишный маг, а не артефактор из затрапезной лавчонки на рынке. Вот она, магия! Раз — и появился!

— Ваше благородие, — коротко склонил голову Жех. Эрику совсем не понравилось, как кузнец постарался заслонить собой гостью. Впрочем, эта мимолетная досада быстро потонула в потоке иных впечатлений. Эрик, если уж совсем честно, ощущал себя слегка контуженным — чувства, которые испытывали земляне, шибали в голову не хуже, чем самолучшая тройная огневка на жаре. Они сладко пьянили, и трезветь совсем не хотелось. Запомнить, впитать, чтобы в минуту уныния вспомнить — и такое бывает. Пожалуй, только с братом Эрик мог позволить себе такую открытость и не ждать подвоха. Да, пожалуй, именно так: доверие, радость и забота. Взаимные и всепоглощающие. Даже капельку завидно. Наверное, поэтому голос короля стал требователен и брюзглив.

— Почему здесь чужие?

— Разрешите доложить. — Пашка честно собирался убеждать, что Сима не чужая, она своя — землячка. По нынешним временам — больше чем родня! Эрик жестом велел молчать и уставился на Жеха.

— Моя гостья — мой ответ, — набычился коваль. — Кому клятву давал, вашбродь, перед тем и отвечу.

Не сказанное «не твоя территория — не лезь» вслух произнесено не было, а про себя старый Кобзарь сопроводил эту мысль таким развесистым загибом, что самый зверский боцман кинулся бы конспектировать. Понимал ли Жех, что перед ним менталист? А то ж! Все наездники такие, а этот явно не из последних. Ольга как раз ничего ему не говорила, да и Паха молчал. А Семеныч и сам не дурак, давно срисовал, что благородие Шенол и этот… Как его? Йорим! Подозрительно понятливые товарищи — договорить не успеешь, а они уже все сообразили и делают. Ольгин начальник — тот простой, хоть и золотопогонник, а этот в черном — та еще закавыка с двойным дном.

Эрик лица не потерял, но пара мгновений, чтобы в себя прийти от такого отпора, ему понадобилась. О да! Заклинание коваля произвело впечатление. И неважно, что магии в нем нет. Правда, величество так и не понял — это его мужской силы лишить попытались или, наоборот, посулили ее избыток? Тоже наказание, если задуматься.

А потом наезжать на строптивого предводителя хуторян стало поздно и неуместно. Вскинулась Тыря, чпокнула разорванная пленка подпространства, и в пяти шагах материализовался Свап. Огромный зверь так притягивал к себе взгляд, что Раим и Ольга потерялись на его фоне.

От землянки даже сквозь щиты плеснуло радостью и тревогой.

— Симушка! — Женщины кинулись друг к другу, как будто год не видались, хотя расстались несколько часов назад.

— Не волнуйся, не пугайся! Все отлично! — Сима тараторила по-русски, но кому оно мешало? — Пришла предупредить, чтобы завтра торговлю отложили, если есть возможность.

— Запретили? А с Агавом почему не передала? Тебя не обидели? Ты не… — Ольга выплескивала свои тревоги, считывая безмолвные ответы с лица подруги.

— Ш-ш, Олька! Закрой краник, — давя ухмылку, вклинился Евгений Семенович, и — о чудо! — Ольга замолкла.

— Рапортую, — шутливо вытянулась во фрунт Серафима, стреляя глазками в сторону черного мундира, — продали все. Поэтому завтра лучше не ездить, не стоит.

Ольга поняла — не стоит перенасыщать рынок. Позже она еще подумает над этим, а пока — Симушка. Она глупого не посоветует: завтра разумнее проехать по ресторациям. Да по самым крутым и модным! Мясо везти большими оковалками и цену непременно поднять!

— Вот посмо́трите, — убеждала землянка, — не в первом заведении, так во втором все скупят! И чтоб конкуренту не досталось, и чтоб избранную публику дефицитинкой удивить.

— Так ты скажи, чего сама прискакала? — осторожный Жех не забыл недовольства чужого барина.

— Нужно же глянуть, что у вас в запасе. Мясо же. Быстро портится. Я хотела с выручки вам артефакт прикупить. Для сохранности. Да этот ваш не дал. — Сима весьма красноречиво двинула локтем в сторону мнущегося Агава — ка-ак врезала бы! — Долги, говорит, у них. У-у-у, дурень.