Да-да-да, она понимает. Нгурулы — это оборона мира Нрекдол. Ага-ага.

От кого, позвольте поинтересоваться?

От иномирцев? И когда лично вы в последний раз видели незаконного мигранта с Апрола? Ответ известен: никогда. Так зачем сия бескомпромиссная секретность? Наездники заняты бессмысленными тренировками, нгурулы прозябают в вольерах. Средства короны идут в распыл. Смысл?

Внутренние враги?

Это беглые, что ли? Они вам нужны, эти беглые? Убежали — и пусть бегают, какие от них проблемы? Ах, шайки на тракте.

Когда за беглым в последний раз наездника с нгурулом посылали, не подскажете? У вас даже по шикарной дороге почти не ездят. А нгурулы в вольерах скучают. Патруль организовать, не? Или сопровождение обоза? Хоть какая-то польза от наездников была бы. Бедные мальчики, тратят жизнь непонятно на что!

Почему бедные?

А какие же? Ни семьи, ни карьеры, ни личностного роста. Всех забот — нгурул. Всех развлечений — в городе покуражиться да друг перед другом повыделываться. Репутация у ваших наездников — как у последних поганцев, чтоб вы знали, господа офицеры. Не верите? У Серафимы поспрошайте.

И не надо заливать про тренировки! Вы наездника против уличного бойца выставьте и посмотрите, чего он стоит без нгурула и магии. Это не Ольгино мнение, это Пашкино. Парень пару недель после годового перерыва тренировался, а ваша лучшая тройка его только ножичком и магией свалила. По земным армейским меркам, на минуточку, парня даже бойцом назвать нельзя. Он сам так считает.

Эрик злился, горячился, возражал. И опять злился. По всему выходило, что их традиции потеряли смысл, а это… Это проблемы с советом. Ольга права в одном: нынешний образ жизни нгурулов — преступное расточительство.

А землянка подзуживала: у нас даже мелкая Тыря пользу приносит, бревна на дрова таскает, охотится. А не только жрет. Можно же использовать в мирных целях!

Не-не-не, ваш-вашество, не ей, Ольге, на сей счет напрягаться. Она вам нафантазирует такую профориентацию для звериков — замучаетесь воплощать. Найдите экспертов, которые в реалиях шарят, а у нее и так две должности. И одна зарплата. Две? Так в казне все одно денег нет.

Оля аккуратно повесила китель на распялки, занавесила зеркало и вздохнула — хотелось выпроводить мужчин и закончить эскиз ножного привода швейной машинки. Пусть будет, пока вспомнилось, пригодится. Семеныч нашел хорошей кожи для ременной передачи, прокладок и сальников. На шкуру одного из шести фруксов выменял. Теперь можно было начинать робко мечтать о скороварке.

— Ну-ка, ну-ка, что вы сейчас себе вообразили, драгоценная? — вторгся в ее сосредоточенность Эрик и словил увесистый заряд Ольгиного недовольства. С мысли сбил, противный! — Не хотите рассказывать, так покажите!

Ольга с недоумением покосилась на короля и продемонстрировала ухо — серьги нет. Надо тебе, смотри сам. Это эмоциональный посыл. А вслух — невозмутимо вежливое:

— Вы же сами просили защитку снять, господин Йорим.

Эрик аж дурноту почувствовал, так изумился. Поискал поддержки у загадочного Раима. Не помогло.

— Простите, голубушка, я правильно понял? Вы же серьгу третьего дня сняли. На хуторе. Не так ли?

Ольга все еще не понимала, потом спохватилась:

— Я так и забыла ее надеть… Ой!

Она провела три дня в крепости, набитой менталистами. Без экранирующего амулета! И ни одна сволочь ни полсловечка! Даже Ован. Эрика по очереди затопило смущением, раздражением и какой-то детской обидой — дескать, вам же хуже! А ей можно — у нее мозг травмированный, вот.

— Не расстраивайтесь так отчаянно, Оленька! — Раим даже потрепал Ольгу по руке. — Никто ничего лишнего не услышал, уж поверьте.

— Как это возможно? — пискнула Ольга — горло перехватило от нервов.

— Шенол? — с угрозой спросил величество.

Раима так и подмывало ответить в суровой манере Жеха: «Глаза разуй», но он сдержался. Лишь туману напустил — посоветовал присмотреться внимательнее.

Расстроенная Ольга сжалась — она физически ощущала давление от взгляда монарха, но осмотр выдержала стоически.

— Ничего себе! — совершенно не по-аристокрацки прищелкнул языком величество. — А с серьгой?

Оля не сразу, но сообразила, что от нее требуют вернуть амулет на место, и повиновалась. Она добросовестно снимала и надевала сережку раз пять, потом взбунтовалась — объясняйте! Эрик плюхнулся в облюбованное креслице, закинул ногу на ногу в совершенно отвязной позе и молчал. Раим улыбался. Ситуация его забавляла. И радовала. Объяснять он взялся с удовольствием:

— Вы создали уникальные щиты, дорогая. Могу с уверенностью сказать, что моя поделка вам больше не нужна. Вы прекрасно справляетесь сами. Даже против меня и Эрика устояли.

— А мундир освоить не смогла, — подкусил означенный Эрик. — И ментал у нее еще не проснулся.

Раим расхохотался. Эрик брюзжит, и это прекрасно! Подразнить бы его еще, подергать за любопытство. Пусть бы помучился. Но Ольга чуть не плачет, тяжко ей в зоне бурлящих королевских эмоций.

— Ваш щит, Оля, он очень мощный получился. Никто из менталистов крепости не смог бы эту защиту не то что сковырнуть — ослабить.

— Но вы же оба меня слышали!

— Слышали, — подтвердил лавэ, не скрывая довольства. — Вы нам позволили, и мы слышали. Понимаете, Оля? Только мы! И я подозреваю, что ровно столько, сколько вы действительно считали допустимым. Не волнуйтесь.

Оля недоверчиво всматривалась в лицо Заботыча. Не обманывает и не разыгрывает. Ей с трудом удалось наскрести силенок дойти до скамьи и присесть хоть с каким-то достоинством. Они не слышали. Слава всем небожителям! Они не слышали! Ольга только сейчас в полной мере осознала, что забылась и не следила за своими мыслями. А в мыслях сегодня то и дело мелькало что-то язвительное про третьего лишнего.

Мужчины что-то обсуждали, и довольно резко, Оля не вслушивалась. Договорятся — объяснят. Просто отдыхала от изматывающего эмоционального всплеска.

— Оленька, — Раим присел рядом на скамью, — не переживай так сильно.

На лице мужчины теплилось сочувствие. Оле захотелось придвинуться ближе. Она очень ценила эти редкие моменты, когда шеф переходил на «ты» и переставал быть шефом.

— Оленька, мы понаблюдаем еще. Но уже сейчас ясно, что ты исхитрилась сделать свой щит не монолитным, как у всех, а проницаемым. Уникальность в том, что проницаемость эта только для нас. Кстати, когда ты надевала свою сережку, твой ментальный поток глох. Удивительно, правда?

И чему радуется? Это, конечно, здорово, что она не опозорилась перед наездниками. Щиты тоже хорошо. А в остальном все объяснимо. Сережка — амулет проверенный. Хотя… в столовой она без серьги была.

Совсем запуталась

Ладно, примем за допущение, что сережка работает эдакой защелкой на ее подсознании. Надела — слуховое окошечко, под которым сидят господа доверенные лица, захлопнулось. Сняла — открылось. А научно-магические обоснования Ольге глубочайшим образом фиолетовы. И она спросила невпопад: