Однако… Однако того, что я хотела, так и не произошло. Наркоманы, просто жители города, остатки ментов, перешедших в мое распоряжение перелазили весь город и навели нас на очень многие мотоциклы, и похожих бородатых брюнетов, но ни один из них не оказался тем самым наемником Коппеля, и спустя уже неделю, как Гриша был похищен, у меня по-прежнему не было ни-че-го. Ни малейшей догадки о его местоположении.

– Почему? Почему, бл*дь?

Судорожно дыша, я громила все в кабинете. Даже стол умудрилась перевернуть, поставив финальный штрих моей отчаянной ярости, оборвав шторы вместе с карнизом. Последний зацепил черный ящик, и он с грохотом упал на пол.

Я убрала руки с растопыренными пальцами от волос, в которые буквально себе вцепилась, и, опустившись на колени, с трепетом подняла выпавшую из ящика винтовку.

Где же было то материнское предчувствие, что я видела в глазах Эвелины? Где же был тот правильный путь?

"Моя работа, видеть то, что не видит Борис…" – очень четко раздался в голове голос Гриши.

Это были далекие воспоминания еще с тех пор, когда Коппель только появился на сцене. Гриша первым, если не единственным в вечер банкета, который устраивал Ангелов, заметил, что ювелир ходил за мной по пятам, пока я искала Алешу.

Гриша все видел. Пусть и не всегда, но видел. Чего же не видела я? Город был моим. У Алеши телефон разрывался от звонков желающих предложить новой хозяйке свои услуги любого характера, и пускай мой даже временный триумф во многом был обязан Ибрагимову и его волкам, а также Яне, чья поддержка тоже оказалась очень важной, мой волкодав… Мой любимый не мог разделить его со мной.

Аккуратно положив винтовку обратно в ящик, я закрыла его и, вернув на место на подоконник, прошла в детскую. Где же мне еще было искать лекарство от невыносимой боли?!

Эвелина безмятежно дремала на диване, а мой главный мужчина не спал, будто ожидая меня. Я склонилась над его кроваткой и попыталась улыбнуться ему, но Никита смотрел на меня так вдумчиво, что мне сдавило горло, а губы скривились и задрожали.

Неужели мне все-таки было суждено растить его и будущего малыша, присутствие которого я все сильнее ощущала в себе, одной?

Нет! Я не верила в судьбу! Мы – это наши поступки, а не что-то там прописанное не понятно где и не понятно кем!

Коппель не был невидимкой. И его наемники тоже. Они должны были есть где-то, спать где-то… И это где-то не могло быть в другом городе. Нет! Они должны были быть поблизости, но не на виду, и должен был быть способ их найти, тем более с теми возможностями, которые у меня теперь были.

Но почему… Почему тогда я не могла их найти? Их ведь искали все! Все до единого в этом сраном городе!

Внезапно меня будто током ударило, и я до боли вывернула шею в сторону спавшей Эвелины.

"Твой отец заходил, конечно, к нам, но только, чтобы узнать, не обижает ли кто нас или, может, болтает что-то любопытное, но женщин он предпочитал чистеньких…"

– Эвелина! – закричала я, бросившись к ней. – Эвелина!

– Кирочка, ты чего? – Эвелина испуганно подпрыгнула.

– Вы должны мне помочь! – Вцепившись в нее, я ошалело вытаращила глаза. – Вы должны мне помочь! – повторила я.

Самая дохлая и отчаянная из всех моих надежд оказалась не такой уж и пустой: у сутенерши с дивным именем Жозефина, поддерживавшей с Эвелиной дружественную связь еще с тех времен, когда они обе торговали своими телами, оказалась обширная сеть девочек, и девочек смекалистых, бойких, особенно если им было предложить хорошую сумму за их старания.

– Ты уверена? – раздраженно спросила я.

Выдержать еще один день поисков для меня было той еще пыткой, и я хотела получить ответ более развернутый, чем дурковатый кивок соплячки, наматывавшей на палец то жвачку, то собственные волосы.

– Абсолютно, – ответила юная проститутка. – Бороды у него нет, но это точно он. Любит трахаться у своего байка, – мечтательно добавила она.

Я скомкала одну из многочисленных распечаток с изображением наемников и мотоциклов, которые мы распространяли среди наркоманов и всех прочих добровольно-принудительных помощников, и посмотрела на Серого, с кровожадным видом поглаживавшего свой автомат.

Со слов проститутки брюнета звали Богданом с ударением на первый слог. Говорил он с сексуальным акцентом, и она обслуживала его не раз на парковке за одним из генделей для дальнобойщиков, расположенного всего-то в десяти километрах от въезда в город.

Как мои ребята и другие многочисленные помощники туда не добрались, для меня было вопросом, что называется в ребро, но я готова была закрыть на все глаза и ухватиться за эту соломинку.

Расплатившись с девушкой и поблагодарив не принявшую деньги сутенершу, я вышла во двор, в который не проникал свет ни единого уличного фонаря, потому что их попросту там не было. Не тот это был райончик, чтобы тратить на него бюджетные средства, не говоря уже о том, чтобы оборудовать хотя бы подобие игровой площадки для детей проституток. Надо будет это исправить как-нибудь на досуге,

Я прошла к небольшому импровизированному футбольному полю и прислонилась к пыльным, давно поржавевшим воротам. Много лет назад здесь играл и Гриша, и насколько я могла судить, в его родном дворе мало, что изменилось.

– Поезжай домой и помоги Марте закончить с алмазами, – сказала я подошедшему Серому.

– Ехать надо сейчас! – жестко возразил с рычащими нотами в обычно хриплом голосе.

– Ты поедешь домой, – ледяным тоном повторила я, повернувшись к нему лицом, – и поможешь Марте закончить с алмазами. Тебе ясно? Или мне повторить третий раз?

Хотела бы я сказать, что не злилась на Серого, да не могла, но сейчас было не до этого, и мой приказ вовсе не был наказанием, просто было то, что я должна была сделать сама. Я так чувствовала, хоть и понимала, что одной я ни в коем случае не буду.

Алеша оставил внедорожник в зарослях каких-то кустов и далее мы с ним пошли пешком.

– Я против, – хмуро сказал брат, проверяя пистолет. Он не любил оружие, отдавая предпочтение когтям, но сегодня был исключительный случай, и брат одолжил у кого-то из ребят пистолет. – Один удар и ты труп, – добавил он, засунув пистолет за пояс и прикрыв его пиджаком.

– В его работу не входить меня трогать, – возразила я.

– Да, пока ты не трогаешь его.

Я ничего не ответила, рассматривая на парковке несколько стоявших бок о бок мотоциклов. Наемник был здесь и наверняка был не прочь развлечься.

На мне было красивое белое платье на тонких бретельках с узкими полосами по диагонали, вышитыми черными пайетками. Вообще оно было достаточно дорогим и таковым же выглядело в примерочной, но за ее пределами коварно проявило себя самым дешевым образом, что сейчас мне как раз и нужно было.

Так и не сказав ничего Алеше, я прошла парковку и вошла в шумный гендель, именуемый закусочной. На мой взгляд, это скорее был бар, в котором можно было и поесть, и в бильярд поиграть, и снять комнатушку с девочкой в соседствующем с ним мотеле, но я не придиралась и, улыбкой отвечая на свист многочисленных посетителей мужского пола и неопрятного вида со всеми запахами дальнего следования и бензина, протолкалась к барной стойке.