Глава 33

Нашу беседу прервал звонок телефона. Сталину доложили из секретариата, что прибыл Молотов.

— Пусть войдет, — сказал генсек.

Я знал, что ни один человек даже из самого ближнего круга не имел права войти в кабинет Сталина без предупреждения. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем Молотов вошел в просторное рабочее помещение генсека, отделанное деревянными панелями по нижней части стен. Он казался мужчиной в расцвете сил, ему еще даже не исполнилось тридцать восемь лет. Но, обширные залысины уже наметились. А на носу сидели круглые стекла пенсне. Подражая Сталину, Молотов носил и усы.

Благодаря своим познаниям, подчерпнутым из различных статей, сильно дополненным воспоминаниями Менжинского, я знал, что Сталин и Молотов познакомились еще в 1912 году, когда они вместе готовили издание газеты «Правда». Молотов — это, конечно, такая партийная кличка, утвердившаяся за ним лишь к 1917 году, а настоящей фамилией была Скрябин. Его отец происходил из мещан и трудился приказчиком, а мать приходилась дочерью купцу. Правда, семья, в которой родилось десять детей, богатством не отличалась. А сам будущий Молотов рос шестым ребенком. Но Скрябины и не бедствовали, во всяком случае, они могли позволить себе выучить детей вполне неплохо.

В 1902 году вместе с другими братьями он отправился в Казань учиться в реальном училище. Там и примкнул к революционной деятельности. Потом он проучился четыре курса на экономическом факультете в Санкт-Петербургском политехническом институте. В армии он не служил, до Октябрьской революции 1917 года и немного времени после нее, он так и занимался изданием «Правды», после чего был отправлен партийным руководством на разные должности в провинции.

В 1919 году его назначили уполномоченным в Поволжье. В 1920 году его отправили руководить в Нижний Новгород, а оттуда откомандировали на Донбасс. Стремительным взлетом карьеры он был обязан лично Сталину, который вернул его в Москву и выдвинул именно его в марте 1921 года в ответственные секретари ЦК. Потом Молотов занял должность второго человека в партийной иерархии после самого Сталина, непосредственно занимаясь кадровой политикой партии. А наркомом иностранных дел он станет гораздо позже, лишь в 1939 году. Если только теперь все не изменится из-за моих действий.

Пока что Молотов занимался вовсе не дипломатической работой, а совсем другим. Когда Сталин уезжал в отпуск, именно он руководил партией, как заместитель генсека. Сталин уважал его за преданность, исполнительность, старательность, работоспособность и педантичность в работе с бумагами. Поскольку они много лет уже работали вместе, и Молотов никогда не подводил, Сталин привык полагаться на него во всем, как, пожалуй, ни на кого другого. Характер у Молотова оказался покладистым, во всяком случае, Сталину он старался не возражать. Скорее наоборот, он искренне поддакивал своему руководителю, за что тот его и ценил, не опасаясь каких-либо интриг с его стороны.

Менжинский, разумеется, Молотова знал. И им не было нужды представляться друг другу, что сильно облегчало общение. Просто я на время отошел в сторону, снова выпустив личность самого Менжинского. И он поздоровался, как всегда, вежливо, таким слащавым интеллигентским тоном, каким я здороваться просто не умел:

— Здравствуйте, Вячеслав Михайлович! Очень рад вас видеть!

Молотов ответил в том же духе:

— Здравствуйте, Вячеслав Рудольфович! И я вас рад видеть не менее вашего!

Со Сталиным Молотов не поздоровался, поскольку они уже виделись в течении дня по работе. Тем не менее, Сталин шутливо охарактеризовал его Менжинскому:

— Наш Славик очень усидчив, а еще и упрям. Если он упрется в своем мнении, то его и не сдвинуть. У него же просто каменная задница!

Оказывается, Сталин умел и пошутить, когда находился в хорошем настроении, как сейчас, после того, как он почувствовал облегчение в своей левой руке.

Следующим пришел Андрей Чемоданов, человек средних лет с наполовину облысевшей головой и тоже с усами.

— А вот и наш Страдивари бильярда явился! Он самый известный в нашей стране мастер по всему, что касается этой игры. Он сам делает прекрасные столы, кии и даже шары вытачивает из слоновой кости. Но, самое главное, что он лучше всех умеет в эту игру играть, — представил Сталин Чемоданова. И добавил, обращаясь к вошедшему:

— Андрей Петрович, мы поручаем вам очень ответственное дело, судейство в матче на бильярде между советскими руководителями. Справитесь?

— Постараюсь, товарищ Сталин, — заверил генсека мастер бильярдных дел.

Сталин предложил тост за советский спорт. И все присутствующие выпили еще по стакану вина, полностью опустошив большой графин. Лишь после этого к ним присоединился и Климент Ворошилов, который только приехал с подмосковного аэродрома, где ему показывали новый самолет-биплан У-2, разработанный под руководством авиаконструктора Поликарпова. Этот самолет предполагалось использовать как связной самолет или самолет-разведчик. Судя по всему, новый самолет наркомвоенмору понравился, во всяком случае, о нем Ворошилов сразу же рассказал с энтузиазмом всем присутствующим, едва лишь вошел и с ними поздоровался. А я слушал, удивляясь, как он расхваливает достоинства этого прототипа самого обыкновенного «кукурузника». Впрочем, машина получилась, хоть и неказистой, но простой, надежной и массовой.

Менжинский Ворошилова тоже знал довольно давно, потому несколько восторженная манера Клима рассказывать о технических новинках совсем его не удивляла. Ведь нарком по военным и морским делам, как бывший квалифицированный заводской рабочий, перепробовавший много разных должностей на производстве, поработавший, в том числе, и на орудийном предприятии, всегда воспринимал технические новинки с интересом. В отличие от многих других партийных деятелей молодого Советского Союза, Ворошилов не относился ни к дворянским отпрыскам, ни к интеллигенции, а происходил из русских рабочих Луганщины. Семья жила очень бедно, да и сам он был приучен к труду, работая с раннего детства.

Он пас скотину, собирал колчедан и уголь по заброшенным выработкам, бегал курьером-рассыльным. Став постарше, помогал в шахтах, где взрослые шахтеры научили его смазывать оборудование для добычи угля, чем он и занимался несколько лет. Потом он какое-то время проработал крановщиком, а в двадцать два года, в 1903 году, устроился на паровозостроительное предприятие в Луганске. Там он вступил в партию большевиков, активно занявшись революционной деятельностью. За это его арестовывали, бросали в тюрьмы, ссылали, но не сломили, поскольку он продолжал вести политическую работу.

К трехсотлетию царской династии Романовых Ворошилова амнистировали, и Первую мировую войну он встретил в Царицыне, рабочим оборонного предприятия, имеющим бронь от призыва на фронт. Таким образом, до 1917 года Ворошилов был человеком сугубо гражданским, никогда прежде не служившим в армии, пока в том же