Затем все исчезло. Буквально все. Я потеряла сознание.

Очнулась я в охотничьем домике на деревянной кровати. Рядомстояла другая кровать, на которой лежал Макс. Он уже пришел в себя. Я удивиласьтому, что мы живы.

— Эй, красавица, тебе необходимо хорошенько выпить и поесть,— сказал один из глазевших на нас мужчин и показал на стоявший рядом со мнойстолик. Немного приподнявшись, я выпила полстакана водки и с жадностью засунулав рот огромный кусок хлеба с соленым огурцом. Макс последовал моему примеру, испустя какое-то время мы почувствовали себя значительно лучше.

Мужчин, приехавших на охоту, было семеро, и, конечно же, ниодин не признал во мне звезду.

Да и как меня можно было узнать? От перелома переносицыстрашно опухло лицо и отекли глаза.

Я была укутана в смоченную уксусом простынь.

Мою ногу перебинтовали эластичным бинтом, ссадины натерликакой-то мазью, и, по всей вероятности, нога нуждалась в гипсе.

Макс полусидел, тоже закутанный в простыню, и буквальноблестел от приятно пахнувшей мази. Один из мужчин достал какую-то жидкость иаккуратно обтер мое лицо.

— У тебя нос сломан, — озадаченно сказал он и потрогалопухоль.

— Я знаю.

— И причем сильно сломан. Смотри, как опухоль поползла.

Я кивнула полупьяной головой и заплакала, потом началарыдать.

— Эй, девушка, прекрати плакать! Самое страшное уже позади.Успокойся. — Мужчина растерянно посмотрел на своих товарищей и погладил меня поголове. — Давай, я тебе еще водки налью. Легче станет. Ты много не ешь, послеголодовки для желудка очень вредно.

Я слегка успокоилась и опять выпила полстакана водки,закусив куском хлеба с красной икрой.

— Вот и правильно. Ешь икры побольше. Она силы дает. Утромпоедем в город. «Скорую» сюда не вызовешь. Мы на трех машинах приехали, утромтронемся. В Москве оба будете в больничке. Главное, что остались живы. Моглобыть намного хуже.

— Макс, ты как? — спросила я, дожевывая печеную картофелину.

— В порядке. Видишь, водочку пью.

— Ты ешь больше.

— Больше нельзя.

Макс заметно оживился и стал рассказывать мужчинам о том,как мы упали и как пытались выжить. Мужчины внимательно слушали, непрерывнокурили и попивали водочку. Макс тоже закурил. Я не выдержала и погрозила емукулаком.

— Ты что курить-то вздумал?! Толком не оклемался, а уже.Брось сигарету!

— Что?

— Брось сигарету!

— Ань, ты же знаешь, как я мечтал покурить.

— От табачного дыма ты можешь запросто сознание потерять.

— Ничего я уже не потеряю. Терять больше нечего. Теперьнужно только приобретать.

Когда мужчины возобновили свой разговор, я приподнялась,оперлась о стену, обитую вагонкой, и улыбнулась пьяной улыбкой. Я попросилахозяев мобильный телефон и набрала Светкин номер. Трубку взяла Светка.

— Але, але, — повторяла она и не бросала телефонную трубку,словно чувствовала, знала, что это я.

— Але, але…

— Свет, это я.

В трубке воцарилось молчание. Наверно, Светка потеряла дарречи. Она просто не могла поверить, что слышала мой голос.

— Але, Света, это я, Аня.

— Аня, с тобой все в порядке? Ты жива? Ты где?

— Со мной не все в порядке, — я плакала и говорилаодновременно. — Я разбилась на самолете. У меня сломан нос и нога. Мнетребуется медицинская помощь. Завтра утром я буду в Москве.

— Я не слышала, чтобы на днях разбился какой-то самолет.

— Я летела на частном самолете. Светка, родная, ты хотьрада, что я осталась жива?! Ты не представляешь, как сильно я по тебесоскучилась!

— Аня, я просто не могу поверить, что это ты. Конечно, яочень рада. Я просто не могу представить… Мы же сбились с ног… Мы уже ненадеялись на лучшее…

— Светулька, а как там Денис?

— А что будет с твоим Денисом? Переживает. Почернел от горя.Он сейчас рядом. Сидит, убивается, плачется на жизнь, как баба, ей-богу.

— Он рядом?

— Ну да.

— Дай ему, пожалуйста, трубку.

Услышав в трубке родное дыхание Дениса, я громко всхлипнула.

— Денис, милый, это Анна. Здравствуй, родной.

Макс грустно посмотрел на меня, налил полстакана водки ивыпил залпом.

— Анна?! — Я чувствовала, что Денис растерялся, что онпросто опешил.

— Денис, это Анна! Я жива, понимаешь, жива! Я не скажу, чтоздорова, но я жива. Скажи, ты рад тому, что я жива?!

— Анна, о чем ты говоришь?! Я очень рад! Господи, ты даже непредставляешь, как сильно я рад. Я еще никогда в жизни так ничему не радовался.Где ты находишься?!

— Денис, извини, я звоню по чужому мобильному телефону. Немогу долго разговаривать. Я расскажу тебе все при встрече. Завтра буду вМоскве. Когда буду подъезжать, обязательно позвоню, чтобы ты меня встретил. Яочень по тебе скучала. Ты не можешь представить, что я пережила.

Вернув мобильный одному из мужчин, я посмотрела напогрустневшего Макса и осторожно спросила:

— Макс, может, тебе тоже нужно кому-нибудь позвонить?

— Нет.

— Может, тебе нужно поставить близких в известность, что тыжив?

— Нет. — Макс отвернулся, чтобы не встретиться со мнойвзглядом.

Мужчины пожелали нам спокойной ночи и ушли в другую комнату,оставив для освещения мерцающий ночник. Макс вновь налил водки и с жадностьювыпил.

— Макс, а тебе не кажется, что ты слишком много пьешь?

— Нет.

— Но ты еще слаб…

— Я уже нормально себя чувствую.

— Ты бы ел побольше.

— Я знаю свою норму.

— Макс, да что случилось?

— Ничего.