– Благородия – они все по кабакам подались, ты нас зря не смущай. Больше все равно не получишь. А за подсказку – спасибо.

Покрутив головой, парень быстро выхватил в толпе пробегающего мимо шкета и озадачил того:

– Петуха на палочке хочешь?

– Хочу.

– Мишку-чумного где найти? Проведи до него или сюда позови, с меня – леденец.

– Ща, только ты, дяденька, не уходи. Я мигом.

Пока пацаненок искал нужного человека, Макаров подошел к лотошнику и купил у него угощение – ярко-красное, с налипшими крупными кристалликами сахара на петушином хвосте. Только рассчитался – как за рукав уже дергали:

– Дядь, вот, привел. Давай конфету, ты обещал.

Посмотрев на щуплого подростка с упрямо нахмуренными бровями, Сергий уточнил:

– Здравствовать, ты Михаилом будешь?

– С утра был.

Вручив леденец, парень объяснил, зачем побеспокоил столь занятого человека:

– Мы только что с парохода на твердую землю вернулись. Хотим исподнего и что поприличнее прикупить. Деньгами не сильно богаты, но тебе за труды рубль я готов заплатить. Если подскажешь, покажешь и местным “ванькам” на растерзание не заведешь.

– Если поприличнее, так это можно к Нестору-греку сходить. Я к нему иногда приказчиков с ломбардов привечаю. Но дело такое, угол у него не очень хороший, разные вокруг трутся. Если подумают, что вы слишком богаты, могут и пощипать.

– А сам грек, он с клиентами не шельмует?

– Ему какой смысл? Он с другого кормится.

– Тогда веди. Вот четвертак задатка.

Еще раз внимательно оглядев пятерых мужчин и огромную гиену, которая задумчиво принюхивалась к рыбным запахам, Михаил махнул рукой, показывая направление:

– Разом заплатишь. Нам туда.

Протолкавшись через плотную толпу, демобилизованные прошли торговцев лошадиной упряжью и свернули вбок. Там вдоль забора тянулись крытые лавки и сараи.

– А чем грек нам поможет? – высунулся с вопросом Гаврила Безруков. Деревенский кузнец отличался изрядной любознательностью, за что периодически ему прилетало от старших товарищей. Но любопытство от этого не уменьшалось.

– Потому что грек ведет дела с приказчиками из ломбардов. А те продают ему подешевле то, что хозяева выкупить не смогли.

– И?

– Очень часто через эти же ломбарды “иваны” украденное сбывают. Поэтому – вопросов лишних не задаем, радуемся ценнику. Не думаю, что слишком много запросят.

* * *

Сарай у Нестора был добротным, с крепкими воротами, тесаной крышей. Кивнув проводнику, заросший черным жестким волосом полный мужчина пересчитал по головам посетителей, довольно потер руки и на всякий пожарный уточнил:

– Что господа хорошие хотят у меня найти?

– Исподнее, рубашки, штаны. Если сапоги есть короткие, то их бы еще посмотрели. Картузы, пиджаки. Домой возвращаться надо, а в таком виде и на порог не пустят. Но, сразу предупреждаю, златом-серебром не богаты.

– Знаю, в армии деньги обычно у того, кто на кассе сидит. А солдатики в очереди – последние... Все есть, прошу заходить, примерять будем.

После того, как все пятеро обзавелись новыми рубашками, брюками, вполне приличными пиджаками и остальными полезными вещами, грек выставил на тянувшийся вдоль стены прилавок штук двадцать сапог разной степени “убитости” и заявил:

– По пятнадцать рубликов с каждого выходит. С обувкой если.

– Не шути так, Нестор... Как по отчеству-то?

– Алексеич, а что?

– Значит, Нестор Алексеевич, красная цена на одного должна быть около восьми рублей. Брюки с пиджаком четыре, не больше. Рубашки и все остальное еще на полтора. И два с половиной за сапоги. Правильно считаю?

– Обидно ты считаешь, парень. Здесь товару только...

– Ты мне еще расскажи, сколько приказчик тебе скидку сделал. Я в лавке несколько лет стоял, все эти разговоры и цены посреди ночи до словечка перескажу и не запнусь. Давай так. Из уважения к тебе до десятки подниму. И ты еще каждому сидор хороший дашь, чтобы мы туда форму уложили. И ремни вон те, кожаные. Боюсь я, что отощали в дороге и штаны будут спадать на каждом шагу.

– По десять?.. Не, если только пару рублей со своей цены сброшу.

Покрутив по углам головой, Макаров ткнул пальцем в полки, заставленные коробками:

– Скажи, Нестор Алексеевич, а не кашляешь ли ты вечерами, как домой приходишь?

Вопрос удивил грека, заставил задуматься. Покосившись на товары позади, переспросил:

– Откуда знаешь? Я никому не жаловался.

– К доктору не ходи, бесполезно. К священнику сходи, пусть молитву очистительную прочтет. И вон те два свертка давай сюда, я с них проклятье сниму. Очень нехорошо хозяева с имуществом расстались, вот тебя и цепляет. Если все оставить как есть, можно и до церкви не добежать.

– Из орфеев, что ли?

– Да, ведающий.

Засуетившись, хозяин склада тут же притащил оба тюка и внимательно смотрел, как молодой человек поднял ладони сначала над одним свертком, потом над другим. Казалось, что воздух чуть задрожал под руками. Если бы торговец мог видеть колдовские плетения, то разглядел бы, как из вещей потянулись тонкие серые нити, собрались в небольшие шарики и рассыпались по приказу некроманта. Пошевелив пальцами, Сергий будто стряхнул пыль на пол и полез за пазуху. Достал несколько ассигнаций и начал отсчитывать:

– Десять, двадцать... Так, вот твои пятьдесят. Все честно?

Подумав, Нестор одну бумагу подвинул назад:

– Тебе спасибо, добрый человек. Что еще можешь посоветовать?

– Я слышал, что в Одессе есть старец в силе, служит в Церкви Всех Святых. Приход не богатый, но паломники туда захаживают. Зовут его Феофан. Придешь, скажешь, что поклон передает ученик покойного Германа Ерофеевича. Они раньше несколько раз встречались. Попроси у Феофана две ладанки. Одну нательную, вторую сюда поставишь. Домой не носи, там и личной хватит. А здесь людей много бывает, разное могут натащить. Плати, сколько запросит, не вздумай торговаться... Все запомнил?

Перекрестившись, грек повторил:

– Кланяться от ученика Германа Ерофеевича. Просить две ладанки. Понял.

– Удачи тебе, купец.

Убрав деньги, Макаров выбрал пару сапог под свой размер, переобулся и сунул армейское имущество в большой мешок, который подал Нестор. Через пять минут добровольцы выходили на улицу. Там, прислонившись к стене, их терпеливо ждал Мишка-чумной. Протянув ему бумажный рубль, Сергий уточнил:

– Вон те ребята, семечки лузгающие, по нашу душу?

– Похоже на то, господин хороший. Я тут своих спросил, кто мимо пробегал. Народ говорит, в порт корабль из Африки пришел, солдатики деньгами по ресторациям сорят. Похоже, срисовали вас.

– Ничего, разберемся. Если мы кого ненароком обидим, нас не попытаются потом в темном углу приголубить?

– Нет, “ваньки” с греком дружат. Если кто из дураков за свою наглость и пострадает, так это их проблемы. Эти все из шпаны местной, никакого уважения к ним у серьезных людей нет.