-Она не любит меня. Больше нет…

Морис Б. с другой стороны попытался поднять его, перекинув руку Рея через плечо, но тот, передёрнув всем туловищем, сам вскочил на ноги, показывая, что он в теме. Правда, при этом едва не упав.

-Я в порядке, парни. Физически. Это сердце – разбито. Она не любит меня…

-Сердце – это мышечный орган. – Морис Б. впервые видел друга в таком состоянии, и ему это было в диковинку. – Его нельзя разбить. Только разорвать или разрезать.

Мартин прыснул со смеху, пытаясь сдержаться. Но Рейману всё равно было не до смеха.

-О, малыш Морис! Ты ещё слишком мал, чтобы понять это… Плевать, если сердце режут… Это не так больно. А вот если разбивают…

Рей держался на ногах сам, а братья – диады шли рядом, по обе стороны от него – на всякий случай. Но выдержке молодого гвардейца всё равно можно было позавидовать, он спотыкался, но не падал, и точно знал маршрут, по которому нужно идти при том, что мозг его сейчас работал практически на автопилоте.

Они проделали уже не малый ( в относительных мерках) путь, но за ближайшим поворотом все трое услышали голоса, насторожившись. Рей, казалось, в секунду протрезвел, а братья ошарашенно напряглись, вникая в суть разговора…

-Это отец? … - Шёпотом спросил Рейман, само собой не желая показываться на глаза родителю в таком состоянии.

-… и Сантор. Чёрт! – Воскликнул Март.

Когда они, вслушавшись в недолгий разговор этих двоих, поняли его суть, прятаться смысла больше не было. Они выбежали из-за угла именно в тот момент, когда Сантор схватил Майкла за плечи, намереваясь столкнуть вниз, на крутую лестницу, похожую на ту, с которой недавно свалился Вейч. Тому повезло, а вот Тайлеру могло и не повезти…

-Сукин ты сын! – Взревел Рейман, бросаясь на не ожидавшего нападения Сантора. Тот тоже был пьян, хотя и не настолько, но желание во что бы то ни стало привести свой план в исполнение брало в нём верх, и он всё же попытался столкнуть Майкла вниз.

Но вовремя подоспевшие принцы успели помешать этому, а Рей, разъярившись до предела, повалил негодяя на пол, и принялся наносить ему удары кулаком по лицу, один за другим. Он был настолько силён, что Сантор даже почти не сопротивлялся, и вскоре перестал подавать признаки жизни.

Но Реймана это не остановило.

-Рей, всё, хватит! – Попытался удержать его Мартин, но тот грубо отпихнул его в порыве злости, и тот больше не лез на рожон, попутно удерживая младшего брата.

-Рейман! – Майкл, успевший прийти в себя скорее всех остальных, грозно прикрикнул на казавшегося оглохшим сына. – Ты убьёшь его, прекрати!

-Так пусть сдохнет, мерзавец! – Рей отчаянно продолжал колошматить уже бесчувственное тело, распухшими, покрывшимися ссадинами, кулаками.

-Нет, тебя ждёт тюрьма, Рейман!

Майкл в конце концов бросился на сына, пытаясь его сдержать физически, тот сопротивлялся, но всё же остановился и, уткнувшись в плечо отцу, разревелся как маленький ребёнок.

Тайлер прижал его к себе, чего даже не позволял себе в детстве, а потом обратился к смущённо стоявшим рядом Мартину и Морису Б.

-Бегите скорее за графом Анедо. Если этот придурок умрёт, Рею не поздоровится…

И те послушно бросились выполнять данное требование, совершенно сбитые с толку неожиданным поворотом событий.

***

Сантор обнаружил себя лежащим ничком, распластанным на горячем песке, в незнакомом ему месте.

-Что за…

Выругался он, поначалу решив, что младший Тайлер и его дружки-принцы попытались таким образом проучить его за выходку с Советником Тайлером. А то и вовсе избавиться, увезя его куда-то далеко за пределы Мила-Гросса; туда, где его ждала верная гибель.

Но, поднявшись и осмотревшись, Сантор понял, что скорее сошёл с ума – так странно выглядело это место, где он сейчас находился. И он не помнил, чтобы ему доводилось бывать здесь когда-либо ещё.

Однако ж он был крайне спокоен, и сам не понимал, почему.

Море, доходившее до края горизонта, имело зеленоватый оттенок – казалось, оно было здесь повсюду, и Сантор, находящийся в центре небольшого, совершенно пустого, островка, не переставал гадать, как он здесь всё-таки очутился.

На свой страх и риск, окунувшись в прохладную зелень воды, парень понял, что даже у берега глубина была просто огромной – ноги не дотягивали до дна, которого и видно не было. Положение казалось безвыходным, он просто умрёт от голода или жары, или, может, от шторма – в любом случае, помочь ему было некому…

-Добро пожаловать в Иномир. – Внезапно раздался Голос, исходивший из ниоткуда – Сантор, крутя головой, решил, что уже свихнулся, но попытать счастья всё же попробовал.

-Кто со мной говорит?! Где я?!

-Успокойся. – Хохотнув, медленно произнёс Голос – ему некуда было спешить. – Ты на грани жизни и смерти, временный перевалочный пункт для всех сверхлюдей, и, думаю, тебя скоро вытащат отсюда. Меня можешь звать доктор Родрикс, увы, для всех я почти невидим…

-Ладно. – Сантор, переваривая услышанную информацию, всё ещё недоверчиво пытался понять, в чём же шутка. – А от меня тебе что надо?

-Совсем немного. – Уклончиво ответил Голос. – Разумеется, на взаимовыгодных основаниях. Я слышал, у тебя есть враги? Поможешь мне, и у тебя их не останется.

Сантор, криво усмехнувшись, крепко задумался. После чего алчная ненависть взяла верх над всем его жалким существом.

-Идёт. – Согласился он.

-Слушай…

***

Звёздное чёрное небо ночной Грессии было поистине впечатляющим зрелищем, и Майкл, пожалуй, скучал по нему более всего. И всё же он знал, что прямо сейчас, над ними, разворачивалось феерическое зрелище мерцающих звёзд и спутников, метеоров и прочих космических тел, привыкших к вечной круговерти своих орбит, но остающихся столь же великолепным представлением для смотрящих на него снизу вверх.

На балконе, ведущим из спальни Советника Тайлера прямиком под открытое небо, их было двое – отец и сын, слепой, вечно молодой супранормный и совершенно обычный, страдающий от неразделённой любви, парень. Они были похожи внешне, даже выглядели как ровесники, и совершенно различны внутренне. И всё, что их объединяло, носило название кровного родства. И то чувство, название которого Майкл старался не произносить вслух, а если и произносил, то скрипя зубами – любовь отца и сына.

Глаза и нос Рея распухли, и подоспевшее похмелье только добавляло неприятных ощущений. Разбитые кулаки донимала тупая боль, но он не обращал на это внимания – ему было невыносимо плохо в моральном плане.

Они молчали, но Рейман не был создан для долгого молчания, и вскоре его взор был направлен в сторону Майкла.

-Пап, почему вы расстались с мамой? Из-за меня?