— Тем не менее, — вздохнула леди Катарина. В ее вздохе мне послышалось сочувствие.

— Раз нельзя отчислить студентку за учебу, нужно искать другие пути, — я опустила взгляд на свои колени. — Через неделю после нашей размолвки, когда я возвращалась в академию из ближайшего городка, на меня напали, — я нервно облизнула губы. — Три мага. Они прятали лица, но я запомнила татуировку на руке у одного из них, — я похлопала себя по запястью, указывая, где была та самая татуировка. — То были старшекурсники. Я видела их мельком в коридорах, тату была приметная.

— Что они сделали? — голосом леди Катарины было заморозить. — Неужели…?

— Нет, — оборвала я ее и нервно мотнула головой. — Даже не пытались. Они били. Вполсилы, но мне и этого хватило. Сказали, что таким, как я, не место в академии. В общем, намек был предельно ясен, — выдавила я из себя улыбку.

— Хочешь сказать, что их подослал ректор Готтер, — констатировала мать Вольфа.

— Я в этом не сомневаюсь, — вздохнула я. — Когда я лежала в целительском корпусе, ректор заходил ко мне. Выражал сожаление и желал скорейшего выздоровления. И прямо сказал, что если я пожелаю уехать из академии, то он поймет меня и подпишет все документы без промедления.

— И он вот так просто отпустил тебя? — не поверила она, что все может быть так просто.

— А что ему оставалось? — мрачно усмехнулась я. — Мое избиение и так вызвало скандал. Убийство студентки академии могло и вовсе лишить его должности. Он знал, что я живу очень далеко от академии, в деревне, вот и сделал все для моего отъезда.

— И ты не пыталась жаловаться?! — с насмешкой спросила Катарина.

— Тогда придется признаться, что я изготовила яд, — вдохнула я, вновь качая головой. — Это запрещено.

— Но он был для крыс, — заметила мать Вольфа.

— Любые виды магических ядов запрещены к изготовлению, и он это прекрасно знал, — с сожалением произнесла я. — Как и я.

Я не сказала леди Катарине главного. Если бы мной заинтересовалась полиция, им бы очень быстро стало понятно, что я не имею никакого отношения к друидам. Зато к лесным ведьмам имею самое прямое отношение. Дядя Горан изначально был против моей учебы в академии, но вместе с ним мы смогли придумать правдоподобную легенду. Мне удалось убедить его в том, что мою силу нужно развивать, она не должна пропадать зря. Дядя достал для меня поддельные документы. Понятия не имею, где он их взял, но никто не заметил подвоха. Подделка оказалась очень качественной. Даже ректор Готтер, и тот до последнего верил, что я друид.

Если бы правда вплыла наружу, меня бы ждало заточение в темнице и пожизненная блокировка магии. Удивительно, как мне удалось отделаться лишь эпизодом с избиением и сохранить при себе свои силы и свою тайну.

— Что ж, я разберусь с ректором, — пообещала мне леди Катарина. — О нем ходили слухи, как я уже сказала. Говорили, что он причастен к некоторым загадочным смертям, но доказательств этому не нашлось. Вольф сам контролировал расследование, — заявила она, будто от этого что-то зависит.

— И кого он убил? — спросила я после паузы.

— Давай не будем делать преждевременных выводов, — мягко попросила леди. — Вдруг это просто совпадение?

— Дайте я угадаю: погибшие умерли внезапно, вскоре после визита Готтера, на вскрытии было обнаружено лишь больное сердце, хотя погибшие никогда ни на что не жаловались? — полюбопытствовала я.

— Откуда ты знаешь? — искренне изумилась леди Катарина. По ее вытянувшемуся лицу я поняла, что попала в яблочко.

— Так выглядит смерть от черной жабы, — пожала плечами я. — Если не знать, что именно искать, то истинная причина смерти остается невыясненной. Многовато совпадений, не находите?

— Ты права, — потемнела лицом мать Вольфа. — Если все так, то Готтера необходимо арестовать. Я скажу об этом сыну, но нужны основания, чтобы предъявить обвинение Готтеру.

— Да? — не удержалась я от саркастической насмешки. — Мне показалось, Вольф как раз тот человек, который делает то, что считает нужным, не оглядываясь на закон.

— Почему? — с искренним недоумением поинтересовалась леди Катарина. Да она издевается, что ли?

— Потому что в отношении меня он нарушил тот самый закон, который его не остановил, — любезно сообщила ей я.

— Уверена, что это не так, — заявила мне дама. — Вольфганг хитер, не отрицаю. Я не раз видела, как он принуждает людей делать то, что ему выгодно, но в этом суть власти — подчинять своей воле. Он мог принудить тебя, но не заставить силой.

— Мне от этого не легче, — прохладно заметила я.

— Ошибаешься, — не сдается леди Катарина и улыбается, будто во всей этой ситуации есть хоть что-то хорошее. — Именно тот факт, что он не нарушил закон, дает тебе пространство решений. Вольфганг очень совестливый человек, как бы ты это ни отрицала. Если он и вправду был не прав, то стоит тебе надавить на его больную мозоль, и он поспешит загладить свою вину.

— Вы советуете мне манипулировать вашим сыном? — заподозрила неладное я.

— Я советую тебе наладить с ним отношения, — ничуть не смутилась дама. — Ты — его суженая. Если тебе нужно отпустить свои обиды, поговори с ним.

— А ведь вы начали наше знакомство с того, что я должна безоговорочно подчиняться вашему мальчику, ибо все, что он делает — правильно, — поддела я свою «свекровь».

— Я ведь не знала, что ты его суженая, — округлила глаза та. — Это обстоятельство меняет дело. Ты — будущая мать моих внуков. Нет никакого смысла вступать в противостояние.

Интересная позиция. Эта женщина вообще не рассматривает вариант, в котором мы с Вольфом так и не будем вместе и не родим ей долгожданных внуков. Она воспринимает меня как данность и готова принимать такой, какая я есть, потому что другой боги не дадут. Разумно, ничего не скажешь.

Когда мы благополучно допили новую порцию чая, экзекуция под видом моего обучения продолжилась. Меня заставляли не только ходить с книгой на голове, но и основам придворного этикета, основам бальных танцев, тонкостям взаимоотношений приближенных ко двору. Последнее оказалось особенно трудно. Ну не могла я никак уяснить, почему лорд Гренвин на дух не переносит