в их открытом варианте. И кому совершенно не на руку была ссора двух соратников, на плечо и удачу которых он всегда хотел рассчитывать одновременно.

— Вы чего, драться собрались, что ли? — подал голос Булат. Он сдвинул русые брови, отражая тем самым, что наконец уловил серьезность происходящего. — Вам что, тренировок мало?

— Да мы не ссоримся, с чего вы взяли? — отозвался Алан почти удивленно. — Просто разговариваем, правда, Ираклий?

— Правда, Красавчик, — ответил Ираклий сквозь зубы. Его рука отпустила меч. — Я думаю, Бул прав, мы действительно продолжим разговор на тренировке.

— Не сомневаюсь, — Алан отвел глаза.

В зале повисло тяжелое молчание.

— Кто куда? — спросил Дементий.

— Отдыхать, — сухо ответил Алан.

— Да, как раз насчет отдыхать! — оживился Каз. — Я тут местечко нашел…

Алан развернулся и пошел из зала. Казимир поглядел на лицо Ираклия и, увидев, что тот не в настроении, морщится и чуть не плюется, быстро принял решение, окликнув второго генерала.

— Я тут местечко на Земле нашел, — повторил он, мгновенно догоняя Алана и заглядывая в его лицо, — там потрясающие девчонки! Вот только такие своенравные, что к ним не подойти так просто, но это ведь не беда! Не хочешь туда прогуляться?..

— Хочешь-хочешь, — услышали все звенящий как натянутая струна ответ. Дверь в зал хлопнула.

— Дохлая… крыса, — одними губами произнес Ираклий, вглядываясь в каменный косяк. — …Маленькая скотина, только попроси у меня еще куда-нибудь тебя взять. Я на Земле, — бросил генерал удовольствий.

Ираклий сделал несколько шагов и, вышвырнув себя из рабочего зала, растворился в жадной атмосфере ада. Булат и Дементий остались вдвоем на несколько минут, и вскоре, ни о чем не сговорившись, пошли каждый в свою сторону.

Глава 8

Когда Аня раскрыла глаза, адский ливень на улице перестал напропалую хлестать в стекла ее комнаты. Она шевельнула плечом и выпустила из груди совсем тихий стон. Солнце уже не освещало ее окна, оставляя наедине с вечерними сумерками. Девушка смогла подняться, не чувствуя ни ног, ни желудка. Все ее состояние тянуло вниз, призывая прилечь на пол и полежать в пьяной истоме повисшего в теле расслабления. На правой руке виднелись розовые шрамики.

Заставив себя стоять на ногах, Аня принялась собирать разбросанную по полу одежду. Непослушные, словно чужие руки откопали в брошенной на стуле сумке зеркальце. Припухшие от слез глаза щенка заглянули внутрь. Она не впала на этот раз в истерику, мужественно ее пальцы полезли в косметичку. Она присела на стул, запудривая выступившие на коже бордовые пятна и запрятывая под яркой косметикой выдающие ее следы на глазах.

В коридор она вышла уже совсем другой, со сжатыми губами и непроницаемым взглядом. Колени, не дрогнув, завернули в собственную кухню.

Анна остановилась в дверях. Воздух был прокурен от потолка до пола. Отодвинувшись от стола, под приоткрытым окном на табуретке сидел Денис. Закинув ногу на ногу и стряхивая пепел в хрустальную пепельницу, он наслаждался горячим кофе. Перед ним стояла открытая бутылка коньяка.

На этот раз не столь широкая улыбка, но столь же пронзающий насквозь взгляд перекрестил шпаги с потемневшими до болотистого цвета глазами.

— Тебя так учили: лазить в чужие вещи в чужом доме? — проговорила Аня сухо, и ее тело передернуло нехорошей волной.

— Да ладно тебе, — пожал плечами Денис. — Я принесу потом еще покруче коньяк, чем этот.

— Меня не интересует, что ты принесешь, — голос Ани запнулся от негодующего раздражения. — Это коньяк моего отца. И не тебе его брать, понял?..

— Ладно, понял, — Денис поднял ладони. Аня забрала у него из-под носа бутылку и отодвинула блюдце с чашкой. — Я думал, что чашечку кофе ты уж мне нальешь…

Он прочитал по ее губам нецензурную брань. Аня развернулась к раковине, опрокидывая туда почти непочатую кружку. Она резко включила воду, с тщанием вымывая посуду.

— Еще и накурил… как у себя дома…

— Раз ты так, — промолвил Денис почти неразличимо. Аня услышала шумный выдох и звук ножек об пол. Она повернулась и увидела, что он, однако, не встал, но продолжает сидеть, придвинувшись к столу и положив локти на столешницу. — Я не понимаю этого взгляда, — сказал он.

— Да?.. А вот это понимаешь? — Аня метнула руку в задний карман джинсов и швырнула на стол пачку купюр по сто баксов. — Что это такое?!

Он прочитал в ее зрачках, как она рвет его на части и закапывает на месте. Девушку всю колотило от бешенства.

— По-твоему, я проститутка?.. Считаешь, что в этой жизни все можно купить за твои г… деньги?.. — под ее взглядом он наконец-то соблаговолил медленно подняться с места.

— Почему ты говоришь такие вещи? — произнес он упавшим и серьезным голосом. — Это тебе, может, что-нибудь купить… из шмоток. Ты себя не очень балуешь, как я вижу…

— Я уж как-нибудь без тебя разберусь, усек?.. Забирай свои деньги и уваливай отсюда… И забудь мою квартиру, иначе я клянусь… — Аня выговаривала эти слова и задыхалась.

— Ладно, ладно, как хочешь… — согласился он, медля собрать со стола деньги.

— …я тебя выпру отсюда, ты слышал?.. — продолжала она. — И не смей… не смей на меня смотреть… Иначе, я тебя просто… убью… Ничто… меня не остановит…

— Напрасно ты так… Я ничего тебе плохого не сделал, — молвил он, морщась.

Если до того Аня как-то могла еще собой управлять, то теперь ярость ее сломала плотину и вылилась наружу неуправляемой лавиной.

— Урод… Паршивый козел… П… …, я тебя ненавижу, мразь!.. Пошел вон отсюда!!! Пошел вон, я сказала!.. — кроя страшными матерными словами, Анна двинулась на него, указывая на дверь и желая только одного: уничтожить все, что случилось.

— Тихо! Тихо!.. Руками не надо трогать! Не сам я сюда вошел! — Денис отстранился от нее. — Что ты… бесишься?! Сейчас уйду, я сказал!..

— Так уходи быстрее!.. Что встал?!..

— Да ухожу, твою …!..

— За словами следи!..

— Слежу, тебя не спрашивал!..

— Спросишь в следующий раз!.. …!

— Что?! Знаешь, иди-ка ты сама туда же!.. — не выдержал наконец южный темперамент Дениса. Под напором Ани он сдвинулся с места к входной двери. — Очки не разбей, красотка!.. Кстати, где они там у тебя?!..

— На столе в комнате лежат, блин!.. — выпалила Аня.

— Хорошо ж ты меня видишь, странно!..

Денис словно ждал этой реакции, когда руки Ани опустятся, и она перестанет вытеснять его и уставится в глаза.

— Что? Надоело? — спросил он, отвечая оскорбленным взглядом.

Но Аня не слушала слов. Она кинулась в ванну и припала к зеркалу лицом.

— Этого… не может быть!.. — на придыхании выговорила она.

Пауза повисла на две секунды, позволяя осмыслить и переоценить все, что