– Рода чуть не убила Циллу, – продолжила Нара. – Уделала до полусмерти.

– Ты так плохо владеешь мечом, Цилла? – поддел Ариус.

– Нет, – ответила за нее Нара. Затем, широко раскрыв глаза, и с такой искусной театральностью, какой от нее Цилла не видела ни разу, Нара поведала историю того дня. К моменту, когда она закончила свой рассказ, все взгляды были прикованы к Цилле.

– В твоих устах все звучит гораздо благороднее, чем было на самом деле, – пробормотала Цилла.

– Нет, – возразила Нара. – Это произвело воодушевляющий эффект. Ты воодушевляешь. Каждый день. Но Рода… Цилла, тебе следует держать ухо востро со своей сестрой.

– Согласен, – сказал Кейн, впервые приняв участие в разговоре. Он поднял руку, будто отдавая голос в пользу сомнительных качеств ее сестры.

– Ага, – согласился Ариус. – С этой женщиной точно что-то не так.

Флинн ткнул локтем своего первого помощника.

– То, что она не захотела переспать с тобой, еще не означает, что с ней что-то не так.

– Кто же не хочет попробовать немного вот этого? – Ариус поиграл мускулами.

– Я не хочу! – одновременно отозвались Цилла и Лорелея.

– Если честно, Цилла, – сказал Флинн, когда смех утих. – Я думаю, что тебе не стоит ей доверять.

Желудок Циллы сжался. Она вдруг перестала чувствовать голод. Теперь ей захотелось выблевать все, что она успела съесть.

– Она моя сестра, – заявила Цилла. – Конечно, она побила меня на дуэли, но мечи в наши руки вложила бабушка. Рода просто исполняла приказ. Она – моя семья. Кроме нее у меня больше никого не осталось.

– У тебя есть друзья, – тихо предположила Лорелея. Щеки девушки стали алыми от солнечного ожога. – Я тут совсем недавно, но даже мне заметны нити, связывающие вас всех вместе.

Цилла могла бы согласиться с ней. Она могла бы улыбнуться и отворить свое сердце собравшейся компании, но она не сделала этого. Слишком часто ее подводили люди, от которых она не ждала зла. Никогда больше она не ослабит бдительность.

Огонь горел ярко, но вокруг них повисла кромешная тьма. Улыбки ушли с лиц, шутки стихли, и Цилле стало зябко, хотя пламя согревало кожу. Она была в компании людей, но никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Флинн внимательно наблюдал за ней. Она чувствовала его взгляд поверх огня, наблюдающий ее неуверенность и печаль. Несколько мгновений она избегала его взгляда, а потом он снова нарушил молчание, будто понял, что чувствует Цилла, и захотел отвлечь ее. Если таков был его план, то он сработал.

– Твоя история о том, как ты стала капитаном, безусловно, много интереснее, чем моя, – сказал Флинн. – Верно, Ариус?

Он толкнул своего друга, и тот с готовностью кивнул.

– Ага, – сказал Ариус, хлопнув себя по колену. – Когда наш капитан Шеймус умер, светлая ему память, мы провели голосование, и Флинн победил. Знаю, знаю, такое разочарование. Уверен, вы, дамы, хотели бы услышать, как мы сражались на дуэли.

Цилла фыркнула.

– Я бы предпочла посмотреть на дуэль цыплят.

– А если бы мы были обнажены по пояс? – подмигнул Флинн, не подозревая, что она отлично помнит, как выглядит его грудь под изорванной кремовой рубашкой и поношенным кожаным жилетом.

– Нет. Даже. Тогда, – выдавила из себя Цилла, мужественно стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, несмотря на ложь.

Нара хмыкнула и присоединилась к разговору.

– А я бы посмотрела, только чтобы еще дождь шел. А что насчет грязи? Грязь будет? Добавим еще к этой драке Кейна, и мы отлично проведем время.

Цилла ничего не смогла с собой поделать. Она расхохоталась. Она смеялась долго и заливисто, хотя шутка была не самой смешной. Взгляд Флинна был снова прикован к ней, и, когда она взглянула на него, его губы изогнулись в такой улыбке, которую обычно приберегают для встреч наедине. Цилла так привыкла видеть его коварные ухмылки, что была застигнута врасплох блеском этой настоящей улыбки. Она вздохнула и поклялась себе, что задушит любого, кто это заметил.

– Лорелея, – невнятно произнес Ариус. Его глаза затуманились благодаря содержимому фляги. – У тебя есть возлюбленный, ждущий дома?

Кейн закашлялся и быстро сменил тему.

– У нас на «Стальной Жемчужине» не было ни дуэлей, ни голосований, – сказал он. – Когда отец умер, корабль перешел мне по наследству. – Ему было немного больно рассказывать свою историю, но он все равно продолжил. – Я обнаружил его в кровати в луже собственной рвоты, он захлебнулся. Вот почему я ненавижу ром, Цилла.

Она почувствовала себя виноватой из-за того, что заговорила сегодня об этом. Она могла бы извиниться, но не на виду у всех. Вместо этого Цилла задала Кейну вопрос, который давно не давал ей покоя.

– Когда ты стал капитаном, почему ты заключал сделки с Роувом? – то, что он, по слухам, делал по ночам, было слишком не похоже на Кейна. Он всегда был молчаливым и вспыльчивым, но при этом оставался хорошим человеком, он был одним из них. Пока Кейн шел темной дорожкой, ей казалось, что он исчезает у нее на глазах, но теперь он будто понемногу возвращался.

– Корабль стал моим, – откликнулся Кейн, понизив голос. – Но это вовсе не значило, что экипаж признал меня своим лидером. Они же видели, как отец швырял меня по палубе как игрушку. Они видели, с каким сомнением он смотрит на меня. Поэтому они предпочли последовать за Громилой Джарнисом, и мне пришлось сразиться с ним за свое законное место. Я победил, но его топор едва не разрубил меня пополам.

Кейн оттянул ворот рубашки, обнажив ужасный неровный шрам. Цилла смотрела на него слишком долго, ощущая, как чувство вины зародилось в ее сердце при мысли о том, что Кейну пришлось жить со всей этой болью один на один.

– Я сохранил корабль, – продолжил Кейн. – Сохранил часть экипажа, но отец не оставил после себя золота, истратив все на выпивку и шлюх в свои последние дни. Корабль был моим домом, и он разваливался. Со мной осталась небольшая часть экипажа. И я понял, что у меня нет другого выбора, кроме как отправиться к Роуву, чтобы вернуть «Стальной Жемчужине» былое величие. – Кейн пожал плечами. – Клянусь, я чертовски невезуч.

Пальцы Циллы рассеянно потянулись к перу жакии, болтавшемуся у нее в ухе.

– Что ж, – сказал Флинн. – Теперь, когда я подавлен, мы можем обсудить и другие мрачные вещи. Например то, что я никогда не стану королем.

– Из тебя все равно бы получился дерьмовый король, – рассмеялся Ариус. В его глазах плясали блики огня. – Ты же едва можешь командовать людьми на «Анафине», что говорить