Цилла чуть не осталась болтаться на висилице из-за этого предателя. Она пыталась держаться подальше от Флинна, но Нара будто подталкивала их друг к другу. Должно быть, Нара заметила колебания Циллы, она выпрямилась и сказала:

– Но если тебя это не устраивает, решай сама. Ты мой капитан.

Цилла взглянула на Флинна, наблюдая, как он заботливо вынимает из пальцев Ариуса фляжку. Он всегда заботился обо всех вокруг, почему же он не смог позаботиться о ней? Почему он позволил инцендианцам схватить ее? Теперь она была готова получить ответы, какую бы боль они ни причинили.

– Разумный план, – произнесла Цилла, сжав плечо Нары. – Твое мнение ценно для меня.

– Тогда до завтра, – сказал Флинн, вставая и перекидывая руку Ариуса через плечо. Он помог другу подняться, и они отошли от костра.

Его голос продолжал раздаваться в голове Циллы, пока она пыталась уснуть под звездным небом.

Глава 25

Кейн

Перекрестие Костей

Поздний Красновей

Кейн постоянно проверял, что Лорелея идет рядом с ним, когда они шли к дальней части острова. Должно быть, мышцы ее болели, а руки пылали огнем. Он заботливо перевязал ей израненные пальцы и руки после их ссоры, сейчас оба молчали, напряжение между ними было таким плотным, что можно было резать ножом. Она немного оттаяла, когда все сидели у огня. А потом он лег рядом с ней на траву, чтобы немного отдохнуть до рассвета, и наблюдал, как она смотрела на звезды, пока, наконец, не уснул.

Он хотел, чтобы она сказала ему хоть что-то. Но она молчала все утро, и это выводило его из себя. Обычно молчание было его верным другом, но сейчас он мечтал избавиться от него.

Казалось, минули часы, когда они наконец остановились у обрыва, Лорелея задела его, поравнявшись. Он услышал, как она ахнула от открывшегося ей вида. Внизу на солнце сверкала гладь лагуны, длинная песчаная отмель отделяла бирюзовую воду от моря. Лагуна была тихой, спокойной, даже рябь не тревожила поверхности воды, но Кейн знал, какую смертельную опасность таит это спокойствие.

Что-то выпрыгнуло из воды, перевернулось в воздухе и нырнуло обратно. Все произошло так быстро, что им удалось разглядеть только темно-зеленые плавники, сразу же скрывшиеся под водой.

– Это…

– Русалка? – закончил за нее Кейн. – Да.

– Русалка! – взволнованно воскликнула Лорелея, ее глаза мерцали на солнце, как вода в лагуне. – Они живут здесь? О, поплавать с русалками! Поверить не могу!

Ее прекрасные голубые глаза смотрели на Кейна, затем она откашлялась, собираясь с мыслями, и поправила ремень. Злоба, которую она затаила на него, должно быть, улеглась на мгновение, потому что она говорила с ним так, как говорила раньше, пока не узнала о хранимых секретах.

– Каждая маленькая девочка в Порте Барлоу мечтала стать русалкой, – мягким голосом произнесла она, углубляясь в воспоминания. – Обладать безупречной кожей, красивым голосом, блестящим хвостом. Когда зов русалки достигнет возлюбленного, поцелуй свяжет их души навсегда, и любовь их будет вечна.

Она мечтательно вздохнула.

– Эти русалки не похожи на тех, о которых рассказывают сказки Инцендии, – мрачно ответил Кейн. – Они могут казаться красивыми, но внутри них нет ничего, кроме морской пены и гнили. Их зов достигает мужчин в самые темные и полные одиночества моменты жизни, а поцелуй русалки лишает странника души, таким образом им удается сохранять свою красоту.

Кейн приподнял бровь, ожидая реакции.

– Ты имеешь в виду… – голос Лорелеи упал, а кончики пальцев коснулись губ. – Они крадут их красоту?

– Да. Чем чище душа, тем прекраснее результат. Вот почему ты не станешь плавать с ними ни сегодня, ни когда-либо еще.

– Ты думаешь, твоей душе ничего не грозит? – спросила Лорелея, сдув прядь волос, упавшую на глаза.

Кейн оторвал от нее взгляд и стал смотреть прямо перед собой.

– Нет. Не знаю. Моя душа запятнана деяниями прошлого.

Лорелея на мгновение замолчала. Отлично. Снова вернулось молчание, едва они успели заговорить о русалках.

– Что ты натворил? – спросила она, поймав его врасплох. – Ты упоминаешь прошлое, но до сих пор так и не рассказал, за что винишь себя.

Как ей удавалось видеть его насквозь? Ее вопрос чуть не заставил его признаться, но потом он вспомнил все те вещи, что мог бы ей рассказать. Он не собирался вновь наблюдать, как ее лицо в очередной раз превращается в маску ненависти. Не было простого способа рассказать ей о вещах, которые он сделал ради золота Роува. Стоит только поведать, что под покровом тьмы он заставлял людей замолчать навсегда, а их хладные тела бросал в море, и она никогда больше не посмотрит на него так, как раньше. Он делал все эти жуткие вещи, чтобы восстановить команду. Так он себе все время говорил. Но каким человеком он при этом становился?

В воздухе разнесся треск. Кейн мгновенно рухнул на землю, увлекая за собой Лорелею. Они прижались к земле, его рука лежала на ее спине, ее сердце бешено колотилось под его ладонью.

Они ждали, выглядывая за край. Еще один резкий щелчок эхом отразился от скал, затем раздался крик боли. Как раз в тот момент, когда Лорелея собиралась спросить Кейна, что происходит, кто-то вырвался из стены джунглей внизу и упал на колени на песок. На нем не было рубашки, бледная кожа была обожжена солнцем, брюки изрешечены дырами и прорехами. Он сгорбился, свернувшись клубочком на песке. На спине виднелись две длинные красные раны.

– Борн, – сказал Кейн. – Сын ведьмы.

– Ему нужна помощь, – прошептала Лорелея. Она хотела встать, но Кейн крепко сжал ее запястье, удерживая на траве.

– Подожди, – прошептал он в ответ. – Смотри.

Из-за деревьев вышел еще один человек. Роув держал в руке длинный хлыст и зловеще улыбался.

– Встань! – крикнул он мальчику.

Мальчик оставался недвижим.

– Я сказал, встань! – Роув выкрикнул последние слова и ударил ногой по песку перед собой, отчего песчинки полетели в раненого.

Кейн стиснул зубы и сжал в кулак траву, его ненависть к Роуву росла с каждой секундой. Мальчик застонал от боли и поднялся, ноги его подкашивались. Он был хрупкого телосложения, и даже с места, где притаились Кейн и Лорелея, было видно, как блестят его золотые глаза. Они мерцали на солнце, излучая ту же притягательную магию, что и у его матери. Взгляд Кейна задержался на Роуве, который хищно кружил вокруг, его глаза были темными, а улыбка жестокой.

– Что он делает? – прошептала Лорелея. – Как он узнал, что нужно идти к лагуне?

Кейн долго молчал,