– Пойдем. Мне необычайно интересно взглянуть на нее.

Они прошли по длинным коридорам подземелья и Торес, отомкнув прочный засов, распахнул перед ней массивную дубовую дверь, обитую железом.

Къяра вошла в маленькую мрачную камеру с крошечным зарешеченным окошком под самым потолком. В дальнем углу на полу сидела худенькая невысокая женщина, в короткой открытой тунике. При их появлении, она моментально вскочила, затем быстро опустилась на колени и, уткнув голову в пол, хрипло скороговоркой проговорила:

– Здравствовать в веках Вам, мой повелитель. Пусть счастье, благоденствие и благополучие снизойдут на Вас на долгие годы.

– Встань, – отрывисто приказал ей вошедший вслед за Къярой Торес.

Женщина поспешно вскочила и, дрожа всем телом, вытянулась перед ними. Лицо ее еще хранило следы былой красоты, а остальное тело было сильно изуродовано. Все открытые участки тела были сплошь исполосованы шрамами и испещрены рубцами от ожогов.

– Что хочет мой повелитель? – срывающимся голосом спросила она, напряженно глядя в пол.

– Хочу видеть доказательства твоей преданности, Синтия.

– Я выполню любое повеление, мой господин, если оно будет в моих силах.

Къяра с любопытством разглядывала ту, которая решилась открыть дверь в их мир безжалостному чудовищу. Ее вид свидетельствовал о том, что всю ее жизнь после этого Торес постарался превратить в жестокую пытку, однако Къяра что-то чувствовала, что-то такое внутри этой сломленной с виду женщины, что держало ее дух и давало сил не сломиться внутренне. И это что-то, похоже, было ожиданием мести и расплаты за переносимые унижения и страдания.

– Пусть глаза на меня поднимет, – приказала она, устремив испытующий взгляд на колдунью.

– Выполняй! – тут же подтвердил ее приказ Торес, и Синтия, вздрогнув, подняла глаза и встретилась взором с взглядом Къяры.

Через несколько минут она хрипло вскрикнула, попятилась к стене и стала медленно оседать на пол.

Къяра отвела взгляд и, презрительно скривив губы, тихо осведомилась:

– Сама все расскажешь или помощь палача потребуется?

– Не надо палача… не надо… – колдунья рыдая склонилась к полу.

– Хочешь, чтобы ее при тебе наказали? – Торес с любопытством посмотрел на Къяру.

– Нет, не наказали, а допросили… потому что твоей колдунье есть, что рассказать, но как видишь, она что-то молчит пока…

– Я расскажу… расскажу… все что хотите расскажу, госпожа. Что Вы хотите, чтобы я рассказала?

– Синтия или как там тебя… еще один такой глупый вопрос и отвечать ты точно будешь палачу. Ты знаешь, что я хочу услышать! И если я сей же момент не услышу это, все предыдущие пытки тебе за счастье покажутся. Обещаю! – в голосе Къяры послышался металл.

– Да, госпожа… я все скажу, только не гневайтесь так… я признаюсь… признаюсь… – смешивая слова с рыданиями запричитала та, – я дала эликсир Грете и сказала… сказала, что это любовное зелье… но я не знаю, не знаю использовала ли она его… и если использовала то сколько раз… не знаю…

– Къяра, о чем это она?

– Тебе лучше знать, дорогой, – усмехнулась она в ответ. – Я понятия не имею, кто такая Грета и была ли у нее возможность тебя травить.

– Грета, это моя наложница, которую я старался не афишировать, чтобы не ронять твой имидж. Травить она меня, конечно же, могла, но какой ей смысл…

– Она же призналась, – Къяра указала глазами на скорчившуюся в рыданиях на полу колдунью, – что сказала ей, что дает приворотное средство, чтобы ты не разлюбил.

– И что теперь? – Торес раздраженно поморщился.

– Навскидку не скажу, – Къяра, усмехнувшись, пожала плечами, – все зависит от того на какой основе и на что она заговор делала и сколько этой дряни ты выпил.

Торес шагнул к Синтии и с размаха ударил сапогом:

– А ну все подробно рассказывай, тварь!

– Заговор делала на настойке мандрагоры… на то, чтобы сил лишить… я не хотела убивать Вас правитель, клянусь! – срывающимся голосом сквозь слезы и всхлипы проговорила та, клятвенно прижимая руки к груди.

– Ну еще бы убить… у тебя тогда бы кабалит сразу свернулся, и ты знала об этом, гадина… А так, конечно… Ну к кому бы я обратился за помощью, конечно же к тебе, мерзкая тварь, – Торес снова сильно ударил ее ногой так, что она аж взвизгнула, а потом рыдая сильнее вжалась в пол.

– Сколько он должен был выпить, чтобы под твою зависимость попасть? – тихо спросила Къяра.

– Две-три порции… я не хотела, чтобы сразу… боялась, что на меня подумают.

– Ладно, пошли, с наложницей твоей пообщаемся. С ней потом без меня развлечешься, – Къяра брезгливо поморщилась и вышла из камеры.

Торес еще раз пнул сжавшуюся на полу колдунью: – Жди, скоро приду, – после чего тоже вышел и плотно закрыл и запер дверь.

Они поднялись по красивой мраморной лестнице в отдаленное крыло дворца и тут Къяра неожиданно остановилась.

– Торес, я не пойду с тобой к ней.

– Почему? – он с удивлением посмотрел на нее.

– Ты априори магам не веришь, можешь подумать, что я и Синтию заставила тебе сказать то, что придумала, и эту твою девку лгать заставляю. Так что поговори с ней без меня. Только не убивай.

– Она нужна тебе для чего-то?

– Дорогой, пока я не знаю, как и насколько сильно они навредили тебе, будет лучше, если убивать ты никого не станешь.

– И детей?

– Чьих?

– Ее.

– У нее есть дети?

– Да, и один из них сын, ему пять.

– От тебя?

– Конечно. Неужели ты думаешь, я потерпел бы иное? – он недоуменно воззрился на нее.

– Детей не надо убивать, тем более сына. Неужели тебе не нужен наследник?

– У меня теперь есть гораздо лучший.

– Большое количество детей еще никому не вредило.

– Я в замешательстве, честно говоря, Къяра. Ты настолько чужда придворным интригам и наивна или все же умело делаешь вид, что столь неискушенна?

– Ты явно забываешь, на что я способна, дорогой. Подле меня интриги затевать не смеет никто, потому что я их чувствую… Ладно. Иди к ней и выясни, сколько этой отравы она заставила тебя выпить, а что осталось, забери и принеси мне, – она подошла к большому окну. – Я подожду тебя здесь.

– Хорошо. Как хочешь. Я постараюсь быстро, – он кивнул и стремительным шагом удалился в глубину переходов дворца.

Примерно через полчаса он вернулся и поставил рядом с ней на подоконник флакон темного стекла, заполненный примерно на треть.

– Это то, что осталось. Остальное она понемногу добавляла мне в питье.

– Ты приставил к ней охрану?

– Боишься, что сбежит?

– Нет, опасаюсь, что руки на себя наложит. Что-то мне подсказывает, что попасть к тебе в немилость