– Я так хочу до тебя дотронуться, – говорит он, почти касаясь моих губ. Мы дышим в унисон, обмениваясь теплым, страстным дыханием. – Хочу почувствовать, как ты будешь реагировать.

Я снова киваю, потому что не могу найти слов. Голосовые связки мне отказали.

– Черт, – снова говорит Кэл в ответ на мое безмолвное согласие. Он проводит рукой по внутренней стороне моего бедра и отодвигает шелковые трусики. Когда он находит огненное озеро моей страсти, промочившее ткань, его лицо меняется от вожделения, губы приоткрываются, и он стонет:

– Боже. Ты вся намокла.

Он легонько поглаживает меня, а затем скользит внутрь одним пальцем. Я ахаю и чуть не падаю.

– Все хорошо. – Он тяжело дышит. – Я здесь. – Кэл проникает пальцем туда и обратно, придерживая меня за талию другой рукой, пока я бесстыдно извиваюсь. – Тебе нравится?

Он потирает мой клитор основанием ладони, и мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Каким-то чудом мне удается отрывисто простонать:

– Да.

– Тебя раньше никто так не трогал?

– Никто.

– Только я?

Я в силах лишь кивнуть, закусив нижнюю губу.

– Скажи, – хрипло приказывает он.

Я снова испускаю стон, едва сдерживая себя.

– Только ты.

– Боже, Люси… – Он целует меня, глубоко, жадно. Его палец движется во мне с влажным звуком. На миг отрываясь от моих губ, он говорит:

– Как же мне хочется овладеть тобой прямо здесь.

Я рывком возвращаюсь в реальный мир. Мое сердце колотится быстрей. Мне нужно прийти в себя и рассказать ему правду.

– Кэл… Прежде, чем мы сделаем это, я… Я должна тебе сказать…

– Не должна.

– Пожалуйста. – Я чуть ли не хныкаю. – Это важно.

– Ты собираешься мне отказать? Если нет, то сегодня я все равно оттрахаю тебя до беспамятства.

Он усиливает напор, оставляя влажные поцелуи на моей шее и активно двигая пальцем, и в этот момент я говорю:

– Я умираю.

И он замирает.

Его палец останавливается.

Звуки нашей страсти сменяются жуткой, неестественной тишиной. Я зажмуриваюсь в ужасе от произнесенных мной слов.

Поверить не могу, что я это сказала.

Поверить не могу, что я сказала это вот так.

Спустя несколько мучительных, безмолвных секунд Кэл убирает руку и отстраняется; чувство потери заставляет меня вновь открыть глаза.

Мы смотрим друг на друга.

Не мигая, тяжело дыша.

Он бледнеет прямо у меня на глазах.

Его лицо становится мертвенного цвета.

Он задыхается, будто сам вот-вот упадет.

– У меня врожденный порок сердца, – поспешно объясняю я. – Тетрада Фалло, или просто ТФ. Это не лечится. Сейчас со мной все нормально, но… у моего сердца есть срок годности, и он выйдет намного раньше, чем у тебя. Я просто… я не хотела делать тебе больно, Кэл. – Я плачу от бессилия, всхлипывая над каждым словом. По щекам у меня текут крупные слезы, будто грустный дождь. – Я пыталась этого избежать, потому что ты и так слишком много потерял.

Кэл смотрит на меня стеклянным взглядом и слегка покачивает головой, будто пытается осознать все, что я наговорила. А может, он даже не услышал ничего, кроме:

«Я умираю».

Полный боли звук отдается у меня в ушах сходящей лавиной.

Это уродливый звук. Тот, который вырывается у человека, увидевшего что-то ужасное. Невольный, как улыбка или вздох, только лишенный всякого достоинства.

На верхней губе у меня скапливаются реки соленых слез, и я слизываю их.

Этот звук вырвался у меня.

Боль Кэла – моя боль.

– Кэл… Прошу, скажи что-нибудь. – Мои колени дрожат, я обхватываю себя руками, чтобы согреться.

Он не отвечает. Молчит.

Только хватает себя за волосы обеими руками и делает шаг назад. Еще один. И еще.

Он бросает на меня взгляд, полный боли и растерянности.

И непонимания.

Потом, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, он стремительно уходит.

У меня подгибаются ноги, и я падаю на колени прямо в грязь и полурастаявший снег. Гравий и лед врезаются в мою кожу. Прижав руки к лицу, я сотрясаюсь от рыданий.

Я так старалась сберечь свое сердце от любви. Спрятать его, укрыть, защитить. Я боялась подпустить к нему хоть кого-то.

Но я забыла обезопасить его от огня.

И теперь, когда все вокруг полыхает, оно съеживается у меня в груди, пытаясь избежать страшной участи.

Глава 19

Я пробираюсь сквозь толпу на танцполе, и в глазах у меня мутится от слез. Розовые платья, синие костюмы, невеста в ослепительно-белом. Красно-белые букеты. Разноцветные неоновые огни.

Но для меня мир будто стал серым.

Мои глаза подернуты пеленой скорби.

Краем глаза я вижу знакомое лицо и короткие светлые волосы, но делаю вид, что ничего не заметила.

– Люси? – Алисса перехватывает меня, не давая сбежать. – Эй, дорогая, в чем дело?

– В-все нормально, – с запинкой отвечаю я и утираю слезы. – Мне просто нужно найти Кэла.

Она берет меня за плечи и осматривает с ног до головы.

– У тебя платье порвано на коленях, волосы растрепаны, глаза распухли. Кажется, тебе разбили сердце.

Моя нижняя губа дрожит; я опускаю голову. Вот как выглядит разбитое сердце? Рваное платье, растрепанные волосы и красные глаза? Я могу думать лишь об ошеломленном выражении лица Кэла. По-моему, это и есть разбитое сердце.

Может, оно у всех выглядит по-разному.

Я не знаю, что сказать Алиссе. Она ничего не знает про мои проблемы со здоровьем. Я лгала своим близким и теперь расплачиваюсь за это. Я обманщица. Предательница. Мои благие намерения прогнили насквозь, и меня мутит от последствий.

Остается лишь поднять голову и расправить плечи.

– Я все тебе расскажу, Лис, но сначала мне нужно поговорить с Кэлом. Ты его не видела?

Она мотает головой.

– Нет, я слишком увлеклась танцами. Он тебя отверг? Скажи, что нет.

– Нет, – отвечаю я. – Дело не в этом. Я скоро вернусь, ладно?

Алисса кивает, отпускает меня и делает шаг назад, обеспокоенно нахмурившись. Я натянуто улыбаюсь и иду дальше. Пробравшись между столиками, я поспешно направляюсь к главному входу. Когда я выхожу на парковку и кручу головой из стороны в сторону, до меня доносится запах сигаретного дыма.

Я смотрю влево и вижу Кэла, сидящего на земле у стены здания. Он подтянул колени к груди, а в руке у него зажата сигарета.

– Кэл.

Он делает затяжку и откидывает голову на кирпичную стену.

– Что, – бурчит он, закрыв глаза. Это даже не вопрос, а просто реакция на мое присутствие.

– Ты куришь, – осторожно говорю я, приближаясь к нему.

– Какая ты наблюдательная. – Он снова