– Мяса хошь? – ответил Владимир вопросом навопрос.

– Кто откажется…

– Тогда шкуру сдирать тебе.

Олаф направил коня в кусты. Тот заупрямился, пришлось слезтьи пробираться пешком. За кустами открылась поляна, посреди рос могучий дуб.Желуди были частью разгрызены, часть втоптали мелкие копытца, а кровавый следвел в кусты напротив. Олаф вломился по следам капель крови, почти сразуВладимир услышал довольный вопль.

Олаф вернулся с подсвинком поперек седла. Стрела торчала излевого бока.

– И шкуру сдеру, – пообещал Олаф, – иразделаю по всем правилам, а не так, как у вас, невежд… Это ж целое искусство –разделывать дичь благородно! А вы только стрелять умеете, дикий народ… Правда,стреляешь неплохо, неплохо. Ты еще стреляй по дороге, учись.

Владимир скалил зубы. Викинги не умеют метко бить из лука иездить на конях, а бушующее море все как-то не попадается по дороге. Ну никакне показать себя во всей мужской красе!

К полудню подшиб еще рябчиков. Только одна стрела неотыскалась. Олаф умолк, посматривал задумчиво. Придется учить и стрельбе, понялВладимир.

После обеда, дав отдых коням, ехали все еще вдоль опушки.Проехали мимо веси, а когда были уже далеко, Олаф сказал вполголоса:

– Оглянись.

Далеко-далеко вздымалось небольшое пыльное облачко. Кто-тоскакал во весь опор по пыльной дороге, куда уже недели две не падало ни каплидождя.

– Конь не рабочий, – определил Владимир. –Движется чересчур быстро.

– Уйдем в лес?

– Стоит ли… Похоже, скачет один.

– Думаешь, кто-то из людей конунга Ярополка?

Владимир повернул коня поперек дороги:

– Скачет младший дружинник.

Олаф хмыкнул:

– Тебе отсюда видно? А если старший?

– Младший, – определил Владимир уверенно. –Пусть догонит.

Олаф возразил уже с раздражением:

– Ты уж не ври, что видишь так далеко! Тогда у тебяглаз должен быть как у орла. Круглый.

– Сам ты круглый, – сказал Владимир хмуро. –Видишь, поблескивает искорка? Только младшие, получив шолом, носят его днем иночью. Гордятся, чистят, перед девками бахвалятся. А старшие надевают толькоперед битвой, а так возят в обозе.

Олаф выругался. Он тоже видел искорку, что ползла по их следу.Даже очень отчетливо. И помнил, как бахвалился сам, когда впервые получил меч ищит, а железный шлем не хотел снимать даже во сне.

– Сколько тебе лет, Вольдемар?

– В дороге взрослеем быстрее, – ответил Владимирглухо.

Уже было видно скачущего всадника. Олаф сказал негромко:

– Он просто повернет и убежит.

– Ты бы убежал?

Олаф хмыкнул, отъехал на другую сторону дороги. Владимирвидел, как поводья переложил в левую руку, а правой потянулся за дротиком. Этоиз лука викинги не стреляют, а копья научат бросать кого угодно!

Всадник несся галопом, за спиной развевался синий плащ.Когда приблизился, Владимир и Олаф разглядели юное лицо, сияющее и розовощекое.Конь перешел на шаг, уже когда оказался на расстоянии броска дротика, чего несделал бы опытный воин.

– Кто смеет загораживать дорогу княжескомудружиннику? – вскрикнул он чистым молодым голосом.

Владимир хмуро смотрел, как молодец гордо выпрямился вседле. Шлем блещет, начищенный мелом, нестерпимо ярко сияют мелкие бляшки накожаном панцире. Даже уздечка, стремена, седло – все блистает и стреляет поглазам яркими солнечными зайчиками.

– Тот, – сказал Владимир грубо, – кого вашасвора ищет. Слезай и ответствуй, кто тебя послал, к кому и с какой вестью. Намтвоя голова не нужна, но коня ты лишишься.

Всадник смотрел расширенными глазами то на одного, то надругого. Похоже, только сейчас сообразил, опьяненный сладостными мечтаниями оподвигах, что нарвался на тех двоих, кого ищут.

– Так вы и есть… – пробормотал он ошеломленно. –Боги, какая удача! Только не дайте им уйти.

Он выхватил меч, в лице был страх, что видение исчезнет.Владимир бросил зло:

– Спрячь меч! Нам не голова твоя нужна. Где Варяжко?Куда разослал людей? Сколько вас?

Всадник молча пришпорил коня. Владимир выхватил меч. Ударбыл силен, скрежет и звон оглушили, он пошатнулся в седле – в дружину великогокнязя слабых не берут, отразил другой удар, и тут всадник вздрогнул, извскинутой руки вывалился меч. На груди внезапно вздулся доспех, кожапрорвалась, выпустив окровавленный клюв из булата.

Олаф крикнул издали:

– Ну как мой бросок?

Всадник медленно сполз на землю. Конь испуганно переступил,но не понес, остался, лишь кожа мелко вздрагивала. Олаф нагнулся, не слезая сконя, ухватил дротик и пытался высвободить.

– Он все равно бы не сказал, – объяснил онбеспечно. – Молод, горяч, отважен… Только в Валгаллу не попадет.

– Почему?

– Зачем меч выронил? Ты видел, чтобы викинг передсмертью выпустил из руки оружие?

Владимир покачал головой, глядя на друга:

– Это я не хотел бы увидеть.

Теперь у них один конь был заводной. На него сложили тяжелыемечи, доспехи, одеяла и седельные мешки. Владимир учил Олафа на скакупересаживаться с усталого коня на свежего, ну, еще не на скаку, а хотя бы находу, даже это может выкроить считаные мгновения, чтобы ускользнуть от погони.

Раздетое тело убитого оттащили с дороги в кусты. Владимирпоспешно отогнал видение мертвого лица с недоумевающе вытаращенными глазами.Мог бы остаться пахать землю, был бы цел!

«А разве я сам не выбрал ту же дорогу?» – сказал себесердито в оправдание. Остался бы рабом, кто бы гнался?

Прошла неделя, показалось даже, что от погони оторвались.Однако Варяжко словно мысли читал беглецов. Или догадывался, куда стремитсяВладимир. Однажды от пастухов узнали, что днем раньше вперед проехалидружинники, зачем-то согнали мужиков из окрестных весей, раздали оружие.

Владимир с тревогой посматривал на холмы, что с двух сторонподступили к дороге. Буреломы, выворотни, огромные пни, орешник, за которым такхорошо прятаться…

– Передохнем, – сказал он наконец.

– Устал, – сказал Олаф покровительственно. Он былбледный, изможденный, но спину держал прямо, а плечи разворачивал гордо. –А еще степняк.

– Я из леса, – напомнил Владимир. – Но мне ненравится запах дыма.

– Ты не любишь жареное мясо?