Малыш, полный жизни, глядел на мужа и ждал, когда тот бросит следующую палку. Оксана обхватила шею собаки руками. Вдохнула запах бега, улицы и преданности.

— Совсем рехнулся? — закричала она на Антона.

— Не глупи, — ответил муж. — Малыш бы не прыгнул.

Перед глазами до сих пор стояла картина, как ее пес летит за палкой.

— Он тебе доверяет!

— Собаки произошли от волков, ты это понимаешь? Его предки выжили в тундре. У него инстинкты в тысячу раз сильнее твоих или моих. — Она зарылась лицом в собачью шерсть. — Сан, да я просто прикалывался.

— Не смешно! — прикрикнула она.

В машину они возвращались, как часто бывало, порознь: Оксана метров на десять впереди, Антон сзади, а Малыш бегал от нее к нему и обратно. Когда он в сотый раз вернулся к ней, хозяйка взяла его за загривок и велела идти рядом. Они ушли от Антона достаточно далеко, его шагов не было слышно. Тело Малыша дрожало под рукой. Пес на миг прижался к ее ноге, а потом ринулся назад, нашел Антона и вернулся вместе с ним.

У Оксаны в жизни и прежде бывали тяжелые времена. Например, как-то раз на перемене в школе она укусила мальчишку. За это одноклассники не разговаривали с ней три месяца. Каждый праздник мать доставала старые фотоальбомы и заставляла Оксану смотреть армейские снимки отца из Афганистана. На третьем курсе института девушка лишилась стипендии. Когда мать переехала на материк, она несколько дней не могла встать с постели. Потом перестала принимать противозачаточные, но так и не забеременела. Или вот еще: в телефоне у Антона нашла переписку с другой. Да, ей и прежде приходилось непросто, но тот день на сопке был худшим в жизни: боль в ее наивысшей концентрации — миг, когда палка летит с обрыва, а твоя собака срывается за ней.

Катя завернула за угол. В окнах машины мелькали улицы. Обочины, припаркованные автомобили, пустые перекрестки. Покосившиеся частные дома, стоявшие вплотную одна к другой панельки. Подростки расходятся по домам, их место занимают старые пьяницы. Гаснут огни на холмах.

В поисках Малыша Оксана увидела Камчатку в истинном свете. В тот августовский день, когда она стала свидетельницей похищения, стояла теплая погода, в воздухе вкусно пахло маслянистой выпечкой. Утром Антон на коленях просил у нее прощения за связь с другой женщиной, клялся, что любит только Оксану. Она простила его. Вернувшись из института, забрала Малыша и поехала в центр — погулять у воды. Ей было легко. В сердце поселилась надежда. Даже на парковке, когда она застегнула ошейник и выпустила собаку из машины, город показался ей красивым. Ярко светило солнце, отражаясь от намытых капотов. Перед ней две девочки с ангельскими личиками сели в большую машину. Оксане казалось, что мир прекрасен.

Тех девочек больше не было. Антона тоже. Оксана их упустила и даже не заметила как. Если бы сейчас тот круглолицый детоубийца прошел мимо Катиной машины, она бы его не узнала. Разве его узнаешь? Он выглядел так же, как и все в этом ужасном месте. Оксана не видела ничего дальше собственного носа, и из-за этого случилась беда.

Когда она в последний раз говорила с Ряховским, следователь сказал, что дело закрывают. Оксана вздохнула:

— Почему? Вы уверены?

Тогда девушка запустила пальцы в густую шерсть своего питомца. Сейчас ей захотелось позвонить лейтенанту, но не для того, чтобы попросить о помощи, а чтобы сказать, что она все понимает.

Понимает. Надежды не осталось. За окнами машины очертания домов растворяются в ночном свете.

От адреналина, кипевшего в крови днем, не осталось и следа. Катя посмотрела в зеркало заднего вида, когда машина въехала на перекресток в микрорайоне, где жила Оксана.

— Уже поздно, — сказала подруга. — Где бы Малыш ни был, он наверняка уже спит. Может, и нам пора на боковую?

Катя повернула на Оксанину улицу и замедлила ход, объезжая ямы. Макс подхватил:

— Придешь домой, а там твой пес дожидается на лестничной площадке.

Бутылки, колесные диски, окна первого этажа — все виделось Оксане как белые пятна, которые могли бы быть Малышом, но нет, это не он.

— Хочешь, мы побудем с тобой? — предложила Катя.

— Нет, — ответила Оксана.

— Уверена?

Оксанино лицо — равнодушная маска.

— Да.

Машина катилась по улице на нейтральной передаче. У Оксаны на коленях зажужжал телефон. Она открыла его, посмотрела на экран и отключила звук. Макс повернулся к ней и вскинул брови, удивившись этому жесту.

— Антон? Все еще звонит?

— Думаешь, ты вправе задавать мне такие вопросы? Серьезно? — вспылила Оксана. — Поверь, пока я высматриваю на улицах тело моей собаки, у меня появляется все больше вопросов к тебе.

— Да я просто…

— Не сердись на него. — Катя встала на защиту возлюбленного.

Оксана ответила:

— Мне быть с ним повежливее?

— Пойми, он совершил ошибку. Ужасную, чудовищную! Он бы хотел, чтобы всего этого не было.

Оксана вперила взгляд в Катин профиль.

— Прекрасно понимаю!

Машина остановилась перед домом. Входная дверь зияла, как щель между зубов. Оксана вышла из машины, хлопнула дверью, а потом опять открыла ее. Зажглась лампочка, освещая Катю и Макса, этих роковых гостей, этих предателей. Они слушали, что она скажет, может, ждали приглашения подняться.

— Все, нашей дружбе конец, — заявила Оксана. — Катя, не пиши мне больше. Макс, я не буду с тобой обедать.

— Постой, — перебил ее Макс. — Я совершил ошибку, это целиком моя вина. Но… Катя ведь хотела помочь! Она-то тут при чем?

— Ты слышишь? — спросила Оксана. — Мне перефразировать, чтобы стало понятнее?

Макс с открытым ртом уставился на свою подругу. Она крепко вцепилась в руль обеими руками. Парень снова обратился к Оксане:

— Ты не шутишь? Лишаешь меня компании за обедом на работе — и ладно, но для Кати это пятнадцать лет дружбы!

— Тебя никогда бы не было в моем доме, если бы не она. Избавьте меня впредь от своих ошибок.

— Иногда ты бываешь настоящей сукой, — вмешалась Катя. Оксана не видела ее глаз и усмехнулась. — Мы же приехали помочь. Я понимаю, ты расстроена, но, если бы ты не была так сосредоточена на себе, ты бы увидела, что мы пытаемся помочь!

— Хороша помощь, нечего сказать! Я должна быть благодарна за то, что твой парень убил мою собаку?

Катя переключила передачу, мотор зашумел.

— Может, Малыш наверху. Хочешь быть одна — мы тебя оставим. Не понимаю, почему мне раньше это не пришло в голову?

— Да, теперь я точно буду одна, — ответила Оксана. — И все благодаря вам. Спасибо!

В подъезде было темно. На лестничной площадке никого. Дверь приоткрыта.