— Малыш! — позвала она.

Доносился только звук ее шагов.

За последние годы в трудные минуты рядом с ней был один Малыш. Когда Антон предал Оксану, ушел, а потом опять начал звонить, Малыш слушал. Когда рубль рухнул, заморозили финансирование института и Оксана не смогла продолжать свой проект; ей пришлось оставить двухлетнее исследование известково-магматических горных пород. Под предлогом того, что ей нужно выгулять собаку, она тогда уехала с работы и всю дорогу до дома колотила руками по рулю.

Потом ей не повезло пройти совсем рядом с сестрами Голосовскими в момент похищения. Малыш и тогда был с ней. Увидев по телевизору их фотографии тем же вечером, она села на диван и сказала:

— Я видела их.

Муж переспросил:

— Что?

— Я их видела! — вскрикнула Оксана.

Внутри промелькнуло напряженное острое отчаяние. Только Оксана могла остановить их, помочь. Девушка позвонила в полицию. В трубке длинные гудки, она ходит по квартире, Антон не отстает, повторяя, что она все делает правильно. Что надежда еще есть. Малыш семенит рядом, высунув язык.

Даже после допроса, когда она описала похитителя, хотя толком приметы не запомнила — лишь взглянула на него, просто незнакомец; когда в городе поползли слухи, будто Оксанины слова — истина в последней инстанции; когда следователи обещали, что девочек вот-вот найдут, а коллеги и друзья избегали ее, будто она одна в ответе за исчезновение жертв; когда она думала, а вдруг и правда виновата, и убеждала сама себя, что нет, не виновата, — все это время Малыш лежал у ее ног, будто мир не сошел с ума, а остался прежним.

Рука потянулась к телефону. На миг Оксане захотелось позвонить лейтенанту Ряховскому. Правда, раз уж он почти за год не отыскал двоих детей, то ее собаку за ночь и подавно не отыщет.

В парке темнело. Девушка вышла на потускневшую улицу. Зазвонил телефон. Катя.

Подъехала машина, Оксана села назад. Макс сидел впереди. Он поглядел на нее глазами, полными раскаяния:

— Прости меня, Оксан. Я не знаю, как это получилось.

— Не знаешь? — переспросила она. — Зато я знаю. Ты его выпустил.

— Я не подумал.

Они ехали по ухабистой дороге. Катя держала руку на ручке переключения передач, Макс положил ладонь ей на колено. Оксана была в бешенстве: сидят, воркуют, а ей тошно. Зачем она вообще пригласила их к себе тогда? С самого детства она хотела быть независимой, сильной, не такой доверчивой, как мать, и все равно привела в свой дом людей, которые теперь больно ранили ее.

Она прижалась лбом к стеклу.

— Куда? — спросила Катя.

— На лыжную базу. Зимой мы там часто бывали. Хорошо, что темнеет, я его сразу увижу.

Может, Малыш убежал, потому что, как и бывший муж, терпеть не может Макса? Его хвастовство, Катин смех, их появление дома у Оксаны. Они въехали на пустую парковку у лыжной базы и стали разглядывать бесснежные треки и бескрайние леса. Оксана опустила окно и стала звать питомца. За деревьями никого.

Тогда, в августе, Ряховский допрашивал ее несколько часов подряд и дошел до отчаяния из-за того, что она так и не смогла описать похитителя.

— Припомните хорошенько, — попросил он. — Давайте еще раз. Вы увидели, как девочки садятся в машину к подозрительному человеку, и даже не остановились?

— Откуда мне было знать, что он подозрительный? — спросила Оксана. — Выглядел он как все.

Ряховский прищурил глаза. Она никак не могла привыкнуть: следователь казался ей мальчишкой в полицейской форме.

— Моему начальству таких сведений будет мало. Вспомните хоть что-то, любую деталь. Должна же быть какая-то зацепка! Вы не заметили ничего необычного? — Оксана посмотрела на него в упор. — Вы что, не хотите помочь следствию? Можете напрячь память в свободное время?

— Если я что-то вспомню, то это произойдет само собой, — с горечью ответила она.

Сколько всего она не увидела! Сколько всего не сделала!

Катя повернула на улицу, проехала по кольцевой развязке и взяла курс на центр города. Макс тем временем рассказывал, как Малыш вел себя днем. Все было нормально, пес встретил его ласково, обнюхал руки, ушел в спальню и лежал там, пока Макс собирал свои бумаги.

— Пошел искать приключения, только и всего, — сказал Макс. — Как устанет, сразу вернется домой.

Оксана сканировала взглядом тротуар. Немного помолчав, Макс поделился:

— Сегодня утром Романович…

— Пожалуйста, не разговаривай со мной, — взмолилась Оксана, и парень замолчал.

Проехали приземистое здание библиотеки, церковь с золотым куполом, краевую больницу. У памятника с танком на углу Ленинградской и Пограничной замедлились. Дуло пушки глядело в вечернее небо. В полумраке обшарпанных автобусных остановок Оксана искала тело Малыша. Кто-то приклеил скотчем к стене остановки плакаты с изображением пропавших летом сестер, их размыло дождями и снегопадами. Теперь Оксана поняла, что, должно быть, чувствовала мать Голосовских. Малыша на остановках не было. Его не было нигде.

Хозяйка звала собаку из открытого окна машины. Время от времени ей отвечали подростки из какой-нибудь компании. Машина ехала на юг, мимо одиноко стоящих гаражей и мига­ющих огней грузового терминала. Город имеет форму полумесяца. На дорогу из одного конца в другой ушел час. Катя с Максом о чем-то шептались впереди. Доехав до Завойко, где холмы Петропавловска превращались в скалы, глядящие на черный океан, подруга развернула машину.

Оксана представляла себе тело Малыша где-нибудь в грязи. Ничего с собой поделать не могла. На бамперах встречных машин пыталась разглядеть белую шерсть. Когда дорога опустела, девушка прикинула, где может оказаться бездыханный питомец.

Ей всегда казалось, что она в безопасности. Не выдает своих мыслей, скрывает истинные чувства, чтобы никто — ни следователь, ни мать, ни друзья — не смогли пробить ее броню. Получила научную степень и хорошую должность. Держит сбережения в иностранной валюте и вовремя оплачивает счета. Когда ее спрашивают о личной жизни, ничего не говорит. Работает на совесть. Ходит в спортзал. Подбирает красивую одежду. Ни к кому не привязывается, держит всех на расстоянии, чтобы знали: с ней нужно быть осторожными. Думала, что теперь-то уж точно под защитой, а оказалось, окружа­ющие все еще представляют угрозу.

Даже муж. В июне прошлого года они с Антоном поехали за город, оставили машину у небольшой сопки и забрались на полянку. Оксана села перевести дух, Антон стал бросать Малышу палку. От азарта у пса изо рта потекли слюни. Услышав шутливый тон мужа, Оксана подняла голову и увидела, как палка летит вниз с обрыва, а Малыш несется за ней. Перед глазами пронеслись события следующих секунд: совершенное тело собаки летит по дуге вслед за палкой, исчезает из вида, она не может это остановить, ей остается только смотреть, как любимец летит вниз. Она услышала собственный крик. Оксана уже приготовилась к самому страшному и не могла поверить в то, что Малыш передумал прыгать и вернулся к Антону. Опершись руками о землю, она зарыдала.