унять разбушевавшуюся супругу меченосца, поскольку командир отряда лежал, сраженный заклинанием зависания.

Спасение пришло к магу оттуда, откуда он ждал её меньше всего.

– А что в свитке? – спросила мага Белинда. Аманда тут же замолчала и с неподдельным интересом стала смотреть на мага. Бэйб разочарованно хрюкнул и направился в кусты, за ним, обиженно сопя, затрусили Бойб и Буйб. Микки закрыл рот и перестал смотреть на Аманду.

Раздался мелодичный звон и Эрвин зашевелился, разминая затекшие члены. На него, однако, никто не обратил внимания, так как все смотрели на мага. Маг важно посмотрел на присутствующих и солидным голосом заявил, что сообщение секретное, и он не намерен разглашать его кому попало. Хор возражений был ему ответом. Особенно настойчивы были Аманда, Белинда и Микки с’Пелейн. Маг начал было возражать, но тут к нему подошел мрачный меченосец и без лишних церемоний силой отобрал свиток, после чего Белинда, заглядывая через плечо, громко огласила содержимое свитка. Свиток гласил «Идиот! Чем вы там занимаетесь?». Маг получил ещё одну затрещину от Эрвина. Девушки и Микки ограничились хихиканьем.

В этот миг в воздухе снова раздался громкий хлопок, и появился чёртик с пакетом в руке. Этот чёртик первым делом деловито посмотрел на большие наручные часы и с удовлетворением сказал:

– На три секунды быстрее. Прогресс, замечу в частности!

На этот раз выхлоп был помощнее, и неважно пахнущей жидкости досталось всем. Эрвину – вторично.

– Важная депеша! – веско сказал чёртик. – От вашего друга, замечу в частности!

Мрачный Эрвин забрал и этот пакет, вскрыл, а Аманда, заглядывая ему через плечо, громко прочла:

«Дорогой Сомик! («Сомик»! – ехидным колокольчиком хихикнула в стороне Белинда) Спешу сообщить тебе важное известие! В Северный Ортаск вам лучше не заходить, вам тут грозит опасность, так что лучше вам как-нибудь обойти наш город и двигаться по своим делам дальше. С дружеским приветом, твой друг Зелькав».

– Ну бывайте, так сказать, пока, замечу в частности, – сказал чёртик, и все разбежались в тщетной надежде спастись от усовершенствованного способа магической передачи почты.

Контрглава,

в которой

красочно, с множеством тонких психологических подробностей описывается немужской поступок с типично мужской мотивацией

Составители приступают к этой контрглаве данных хроник c тяжёлым сердцем. Лишь мысль о том, что среди наших читателей могут быть дети, смогла сподвигнуть нас на это, ибо дети, особенно мальчики и тем более юноши, должны знать, что бывают в жизни вот такие вот коллизии.

Впрочем, к делу.

После того, как наши друзья покинули Северный Ортаск, маг Зелькав Беньяминас впервые в жизни оказался предоставленным сам себе. До сих пор как-то получалось так, что в его жизни всегда была какая-нибудь женщина, на плечи которой выпадало не то чтобы тяжкое, но всё-таки бремя заботы о Зелькаве Беньяминасе. Сначала это была его мать. Затем жена его брата Рамселя, в ту пору, когда они с братом и его семьёй делили кров. Потом, когда они поделили дом и брат с семьёй обосновался на юге, это были братовы дочери, племянницы Зелькава Аманда и Белинда, отправленные учиться в столицу Северного Ортаска. И вот теперь, когда маг Зелькав Беньяминас достиг в своей жизни довольно-таки преклонных лет, он остался в доме один.

Первые сутки всё складывалось не так уж и плохо, но вот на следующий день чувство голода стало нестерпимым. Сходив на рынок и набрав там коё-какой еды, маг смог частично эту проблему решить. На третий день в доме кончились чистые носки. На пятый протухла часть продовольствия, которое Беньяминас не удосужился спрятать в погреб. На шестой день в открытую форточку налетели полчища мух.

Обстановка в доме стала невыносимой. Ни о какой работе не могло быть и речи. Досуг потерял всю свою прелесть. Сон стал беспокойным. Пробуждение неприятным.

В общем, быт не то что дал трещину – быт стремительно разваливался, грозя под обломками своими похоронить пожилого мага.

В какой-то из этих дней Беньяминас понял, что надо бороться. Это, безо всякого преувеличения заметим, был пусть и небольшой, но самый настоящий катарсис. В целях борьбы с «этим вот всем» он вынул из своего письменного стола среднюю тетрадку, перо и чернильницу. Вырвал из тетради три листка, аккуратно раскроил каждый на четвертушки, положил одну из них перед собой и задумался. Затем каллиграфическим почерком стал выводить: «Молодому (зачёркнуто) пожилому, но всё ещё крепкому (зачёркнуто) Умному блондину (зачёркнуто) Мужчине средних лет требуется женщина (зачёркнуто) Чёрт!!!! (зачёркнуто дважды)».

– Чёрт! – сказал маг и вслух.

Дальнейшие полчаса из жизни Зелькава Беньяминаса мы опустим, дабы не терзать читателя ужасающими разум картинами умственной работы мага, и сразу перейдём к итогам этой работы. В конце концов, маг составил объявление следующего содержания:

«Требуется домработница. Обращаться по адресу: улица Кожевников, дом 17. Спросить мага Беньяминаса. Оплата по договорённости».

Затем он написал это объявление ещё на десяти листках, отдохнул полчасика, надел свой последний чистый костюм (его наличие маг счёл добрым знаком и приметой того, что он на верном пути) и отправился на расклейку объявлений.

Спасение пришло даже раньше, чем он ожидал. Когда, наклеив последнее объявление на двери ратуши, он вернулся домой, возле крыльца его уже ожидала девица в деревенском платье, с румяными щеками и толстой русой косой.

– Здрасьте, – застенчиво сказала она. – Я по объявлению.

– Здравствуйте, – сказал воспитанный Зелькав Беньяминас.

– Где тут у вас чего прибрать-то надо?

– А отчего же вы такая молодая красивая – и в домработницы?

– Так ведь на филфак-то не поступила, – нараспев отвечала девица, – а дома, в деревне чего делать? А здесь-таки город, барды поют на концертах, парни вон какие по улицам ходют.

– Парни, значит, – неопределённо сказал маг, с удивлением чувствуя что-то похожее на ревность.

– Ага, парни. А сколько платить-то будете? А то бесплатно работать или там только за харчи я не согласная, и выходной бы мне нужон, желательно в воскресенье.

– Выходной, значит, – повторил маг, немного удивлённой деревенской хваткой.

– Ага, так давайте в дом зайдём, что ли, а то чего нам на крыльце-то стоять.

– В дом, значит, – сказал маг.

– Ага, – сказала девица и, ступая по-хозяйски, вошла в дом. Следом за ней вошёл и Беньяминас.

– Ох и воняет же у вас, – сказала девица. – А мух-то!

– Да уж, – маг стыдливо хохотнул.

Так, в одночасье и волшебно, изменилась жизнь мага Зелькава Беньяминаса.

Исчезли мухи и несвежие продукты. Вернулись горячие завтраки, обеды, ужины и чистая одежда с чистым же бельём. Но вместе со всеми этими изменениями изменилось и поведение стареющего мага. Он стал нетерпимо относиться ко всем репликам