Вокруг собралось столько туристов, что пыльстояла столбом, и мне не удалось как следует разглядеть примечательные чертытой группы любопытствующих, в центре которой мы оказались. Нет, настоящимитуристами назвать их было невозможно – меня окружала добрая сотня любителейсамосуда, линчевателей-самоучек. Пятеро или шестеро из них тоже были одеты врубашки военного образца и вооружены пистолетами. На первый взгляд, они былипохожи на обычную компанию деревенских ребят из любого сельского захолустья вСьеррах. Но при более пристальном рассмотрении оказалось, что многие запаслисьдеревянными дубинками, а у других на поясах висят охотничьи ножи. Нельзясказать, чтобы они были злобными и неприветливыми, но как пить дать! –держали ухо востро и были готовы кое-кому настучать по головам.

Торговец Уильямс нанял нескольких частныхстрелков, чтобы защитить свои денежки, выгодно помещенные здесь, в озерныхкраях; остальные были добровольцами – крутые быки, весь день изнывающие вожидании драки с кодлой волосатых ребят из города, носивших цепи вместо поясови вонявших человеческим салом и потом. Я припомнил настрой Ангелов там, нагоре, и в любой момент был готов услышать первых байков, несущихся собезвоженных вершин в город. В такой ситуации налицо были все возможностиустроить этакую вселенскую уличную заварушку, но, жаль, такую все-такисимпатичную картинку портило наличие пистолетов.

Именно в то мгновение, когда я об этом подумал,дверь телефонной будки за моей спиной распахнулась, и наружу выскочил Мор. Он слюбопытством посмотрел на собравшуюся толпу, нацелил на нее свой объектив:чик! – коллективное фото было готово. Мор выполнил свой маневр как быслучайно, невзначай, как сделал бы любой фотожурналист, выдавая на обложкуглянцевого издания кадры пикника, устроенного Американским Легионом. Затем оноседлал свой байк, вернул его к жизни, нажав на стартер, и с грохотом помчалсяк вершине холма в сторону полицейского заграждения.

«Ежик», казалось, пребывал в замешательстве, ия воспользовался этим, чтобы вальяжным прогулочным шагом направиться к своеймашине. Никто и слова не сказал мне вслед, а я и не оглядывался, но, однако,все время ждал, что мне вломят по почкам невъебенной палкой. Несмотря на всеудостоверения прессы, наши с Мором физиономии четко ассоциировались с«отверженными». Мы были городскими ребятами, незваными гостями, и присложившихся обстоятельствах единственными нейтральными персонажами оставалисьтуристы, которых было трудно с кем-либо спутать. По пути из города я гадал смогбы кто-нибудь в Бейсс Лейк обменять мои чеки цвета осиновой листвы нафлуоресцентный гавайский пляжный прикид и какие-нибудь стильные сандалии.

У полицейского заграждения на удивление былотихо и мирно. Байки были снова припаркованы по обе стороны хайвея, и Баргерснова разговаривал с шерифом. Рядом с ними стоял главный лесной рейнджеррайона, который с готовностью объяснял, что совсем неподалеку для Ангелов былподготовлен другой кемпинг… Уиллоу Кав, около двух миль по главной дороге ипрямо на берегу озера. Это звучало слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, ноБаргер дал указание своим людям следовать за джипом рейнджера и проверить всена месте. Странная процессия медленно проследовала вниз по хайвею, затем резкосвернула в сосны по колее, оставленной колесами джипа, которая вела в кемпинг.

На этот раз никто не жаловался. В Уиллоу Кавнедоставало только автомата с халявным пивом, тогда все было бы в полном ажуре.Около десятка Ангелов соскочили со своих байков и в полной экипировке ринулисьв воду. Я оставил машину под деревом, решив посмотреть, что к чему. Мыоказались на небольшом полуострове, врезавшемся в озеро Бейсс и отрезанном отхайвея полумилей соснового леса. Идеальное место для съемок кинофильма исовершенно неподходящее для дикой оргии. Однако других вариантов больше ждатьне приходилось, и «отверженные» принялись обосновываться здесь, словно армияпобедителей. Шериф Бакстер и главный рейнджер объяснили Баргеру, что существуюттолько два условия использования этого места под лагерь: (1) Ангелы оставят еготаким же чистым и незахламленным, каким оно было до их приезда; и (2) здесьникто не будет им мешать, если outlaws обещают не угрожать покою стоянок надругой стороне озера, где полным-полно туристов. Сонни с этим согласился, итаким образом первый кризис уик-энда был разрешен благополучно. Клан outlaws,насчитывавший уже двести человек, ко всеобщему удовольствию был размещен всвоем частном королевстве, и ни у кого не было никакого повода, чтобы пиздить ижаловаться. А кроме того на Верховного Ангела была возложена задача держатьсвоих людей под контролем. Таким образом Баргер оказался в неестественном длянего положении. Вместо того чтобы весь уик-энд перегонять свой пьяный легион содного участка враждебного района в другой, он очутился сейчас со своими людьмив шикарной ловушке, окруженный со всех сторон и все время терзаемый жестокимивластями с пушками и значками … Теперь «отверженные» пребывали в состоянииредкого равноправия с остальной частью человечества, которую они могли бы какдважды два вывести из себя, учинив какой-нибудь безобразный беспредел и нарушивсоглашение, скрепленное словом самого Преза.

Сделка была выдержана в духе заключениядоговора между белыми и краснокожими, согласно принятым в Голливуде стандартам.В диалоге между Баргером и представителем закона то и дело проскакивала искрадетской простоты, бесхитростности и наивности:

– Если ты ведешь с нами честную игру, тои мы будем честными по отношению к тебе, Сонни. Мы не хотим никакихнеприятностей, и мы знаем, что у вас, чуваки, имеется столько же прав разбитьлагерь на берегу этого озера, сколько и у всех остальных. Но, как только тыпричинишь неприятности нам или кому-нибудь еще, мы придем и возьмем тебя за жабры,и для всей твоей банды это будет равнозначно загоранию на бочке с порохом совставленным фитилем.

Баргер кивал головой, и создавалосьвпечатление, что он все понимает.

– Мы приехали сюда вовсе не за тем, чтобынарываться на неприятности, шериф. Наоборот, до нас дошли слухи, что это вызадумали устроить колоссальный напряг.

– Хм, а ты как думал? Мы ведь слышали,что вы направляетесь сюда, чтобы подраться и разнести все к чертовойматери, – Бакстер изобразил некое подобие улыбки. – Но я не вижупричин, почему бы вам не отдохнуть здесь так же, как и всем остальным. Вы же,чуваки, отвечаете за свои поступки. С вами все в порядке. И мы это понимаем.

Выслушав Бакстера, Баргер улыбнулся весьмасаркастически… А улыбается он так редко, что любая гримаса на его лице означаетпоявление на горизонте чего-то совсем уж очень смешного или забавного.

– Да бросьте вы, шериф. Вы же знаете, чтомы все просто охуительные ребята, иначе нас бы здесь не было.