Слейтер достал бутылку виски, прямо из горлышка сделал несколько глотков. Крепкое спиртное успокоило.

В комнату Слейтера вошел Паслер и доложил:

– Сэр! Ваше приказание выполнено. Перечисленные вами предметы доставлены и складированы в моем отсеке.

Сержант протянул ему бутылку:

– Выпьешь?

– А что, есть повод?

– Тебе ли, Фил, нужен повод?

– Тоже верно, а чего сейчас-то? Ах да, как же я забыл, вечером наш славный командир убывает в усадьбу Фаруха, а своих подчиненных оставляет на голодном пайке.

– Тебе вчерашнего было мало?

– Кайфа много не бывает!

– Так и лови кайф от спиртного! До следующей субботы.

Рядовой махнул рукой, принял из рук сержанта бутылку виски, выпил. Выдохнув воздух, закурил, затем ушел в свою комнату.

В 19.00 «Хаммер» американцев покинул территорию лагеря. В 19.20 он остановился у ворот усадьбы Фаруха. Умберг посигналил. Из калитки высунулась голова охранника и тут же скрылась. Ворота распахнулись. За ними во дворе стоял хозяин усадьбы. Но «Хаммер» не стал въезжать внутрь. Из салона вышел Слейтер и направился к старому сутенеру. Умберг же, развернув внедорожник, повел его в сторону дороги на Чевар.

Фарух, встретив Слейтера, выразил удивление:

– Вы сегодня решили позабавиться с девочкой один?

Сержант кивнул:

– Да! У подчиненных есть работа в лагере!

– Понимаю! Проходите, пожалуйста, в дом. Поужинаем или…?

Слейтер взглянул на часы:

– Поужинаем, я за весь день и бутерброда не проглотил.

– Так нельзя, господин сержант. Здоровье надо беречь. Здоровье – главное. Не будет здоровья, ничего не нужно будет. Ни денег, ни роскоши, ни девочек. Так что кушать надо вовремя и сытно. Я прикажу приготовить мясо молодого барашка.

– Лучше шашлык!

– Правильно! Что может быть лучше шашлыка из свежего барашка, сдобренного разными травами. Одну минуту, я только отдам соответствующие распоряжения. А вы проходите в дом. Находиться в гостиной под кондиционерами гораздо приятнее, нежели здесь на пекле.

Слейтер ответил:

– Ничего! Я подожду тебя. Заодно покурю!

– Дело ваше, мистер Слейтер. Здесь, как я неоднократно говорил, вы можете чувствовать себя как дома.

Фарух засеменил в отдельный домик, служащий кухней и столовой для охраны с обслуживающим персоналом. Слейтер присел на край топчана. Закурил.

В 20.00 сержант американской морской пехоты вошел в знакомую комнату на втором этаже.

Гульнара стояла у окна.

Обернулась, услышав звук открываемой двери. Подошла к Слейтеру и положила ему на плечи руки:

– Я рада вновь видеть тебя, Энди!

– Я тоже рад. Не прошло и дня, как мы расстались, а я уже успел соскучиться.

Молодая женщина улыбнулась:

– Мне приятно это слышать. Но ты наверняка попросил встретиться не только для того, чтобы уложить меня в постель?

– Нет! Давай сначала обсудим вопросы, касающиеся освобождения ваших пленных.

Он, прервав речь, указал рукой на рот, уши, с вопросительным видом кивнул Гуле, что означало: не могут ли их прослушивать здесь?

Гульнара, отрицательно покачав головой, ответила на немой вопрос сержанта:

– Нет, Энди, здесь нас никто не прослушивает!

– Уверена?

– Абсолютно!

– Ну да, конечно, тебя же наверняка прикрывает целая группа специалистов местной советской резидентуры.

И вновь женщина улыбнулась:

– Не совсем так, но близко к реальности.

– Посмотрим, как работают ваши спецы. Я специально оставил вне усадьбы своего подчиненного. Он парень хваткий, опытный, настоящий следопыт. И задача перед ним стоит простая – зафиксировать твое прикрытие. Не беспокойся, он не в курсе истинного положения дел. Я поставил ему задачу, объяснив, что за нами могут наблюдать люди Балани, а это нежелательно, так как, по сути, является сбором компромата на нас, которым новый начальник лагеря может воспользоваться в самый неподходящий момент. Понятно, что это полнейшая ерунда, плевать я хотел на компромат этих главарей движения сопротивления, но задачу должен был как-то обосновать. И если он заметит кого-нибудь из твоего прикрытия, то тут же сообщит мне о нем.

Гуля уверенно сказала:

– Твой Умберг, а ведь это он оставлен тобой вне усадьбы, уже под полным контролем наших людей. Хочешь знать, где он сейчас находится и что делает?

Слейтер рассмеялся:

– Нет! Не хочу! Позже послушаю его доклад. Итак, перейдем к делу?

– Да!

– Я сообщил Балани о контакте с русской разведкой. Сообщил о нем своему начальнику, генералу Робертсону. Сообщение вызвало серьезный интерес и у генерала, и у главарей моджахедов. Хикмат специально приезжал в лагерь, где беседовал со мной, выпытывая причину выхода на меня агента советской разведки. Я сбросил ему ту информацию, которую мы обсудили заранее. Решение Робертсона – оказать содействие вам, решение Хикмата – включиться в игру по плану советской разведки.

– Мы и рассчитывали на это.

– В общем, побегу ваших пленных дан «зеленый свет». Моджахеды уверены, что сумеют использовать его в своих целях. А цель у них может быть одна – ответный удар по встречающей пленных группе, месть за акцию в лагере. Кстати, Балани, как мне удалось узнать, срочно связывался с полевыми командирами Нури и Ханом. О чем они говорили, неизвестно. Думаю, начальник лагеря приказал им прибыть либо на плоскогорье, либо куда-то в приграничный район Афганистана.

– Нам известен замысел Хикмата! – ответила Гуля.

– Ну, ну! Далее, что со схемой подземелья древней крепости?

– Ты задал мне непростую задачу. Да что там мне, всей резидентуре. Но оказался прав, археологическая экспедиция 1980 года, пропавшая в подземелье, действительно использовала копию схемы лабиринтов. Мы нашли оригинал. Совершенно неожиданно. Здесь, в Чеваре, у хранителя частного музея. Не буду объяснять, как мы вышли на него, это очень нудная и долгая история. Главное, схема у нас. И ее копию я передаю тебе! Держи!

Слейтер взял свернутый конверт:

– Я ознакомлюсь со схемой в лагере. Она поможет мне.

Гульнара достала из сумочки радиостанцию.

Сержант удивленно посмотрел на молодую женщину:

– Зачем? Не уверен, что смогу скрыть рацию от Довлатова, а мне предстоит сотрудничать с ним в поиске и освобождении беглецов.

– Передай ее беглецам, как только найдешь их! По ней они получат распоряжение подчиниться тебе! А ее, в отличие от схемы, не надо скрывать.