— Кстати, как вы собрались звонить? Квартира-топрослушивается.

Я схватилась за голову.

— Вот видите, — попенял мне Турянский, — даже вы, с вашимлегендарным умом, забываетесь, а чего же ждать от моей простодушной Лели? Онане проболтается в единственном случае.

— В каком? — заинтересовалась я.

— Если ничего не будет знать. К тому же, когда Перцевосознает, что я недосягаем, он может похитить мою Лелю и шантажировать ужеменя. Ради Лели я от всех капиталов откажусь! — с пафосом закончил Турянский.

— Хорошо, вы меня убедили, — согласилась я. — Ничего Леле нескажу, более того, постараюсь ей внушить, что надо остерегаться Перцева иРавиля.

— Софья Адамовна, поклянитесь, что сохраните тайну! Умоляю,поклянитесь!

— Господи, о чем разговор, конечно, клянусь, хотя достаточнои одного моего слова. Клянусь, ни намеком Леле вас не выдам, а вам советуюприлечь поспать. Да и мне поспать не мешало бы. Видите ли, я совсем замоталасьс вашим Перцевым и его Равилем. Признаться, еле стою на ногах.

Едва я успела это промолвить, как баба Рая ворвалась вкомнату и начала взбивать лежащую на диване подушку.

— Иди спи, — приговаривала она, — а я тут с тиллигентнымчеловеком сама разберуся. — И я отправилась спать.

Проснувшись, я с удивлением узнала, что явился с работы моймуж Евгений, который тут же (пока мы с банкиром спали в разных комнатах) и былвведен бабой Раей в курс проблем Турянского. Евгений как деятельный мужчинаоставаться в стороне не пожелал, разбудил Турянского и при всяческом егоодобрении энергично взялся за дело.

Нет, ну кто мог подумать, что Турянский такой ренегат? Ктомог подумать, что он к Женьке моему переметнется, когда ему так повезло и задело взялась я — умница и красавица с гениальными аналитическими способностями!

— Значит, так, — с глупой мужской самонадеянностью просветилменя Евгений, — все решено, я сам распутаю этот клубок.

— И добудешь на мерзавцев улики? — скептическипоинтересовалась я.

— И добуду улики, — подтвердил он, — потому что твоясамодеятельность у меня в печенках сидит. Оставайся дома и никуда не выходи, амы с Александром Эдуардовичем и бабой Раей срочно уезжаем.

Я опешила:

— Как уезжаете? Куда?

— К моей сестрице в деревню, — горделиво сообщила баба Рая,чувствующая себя гвоздем программы.

Однако мне этот самый гвоздь представился гвоздем, вбитым вкрышку гроба моей карьеры. Ха! Они уезжают! А я? Будто это не я разоблачилаРавиля и Перцева! Будто это не я гениальный детектив, рядом с которым все этиЭркюли Пуаро, Шерлоки Холмсы, Мегре, а также миссис Марпл и надоевший всемКоломбо словно малые дети.

Я кипела. Мой Женька увозит Турянского в деревню! Он егоувозит!

На каком основании, черт возьми!

«А и пусть себе увозит, — вдруг подумала я. — Мне толькобольше простора для деятельности. Чем меньше народу путается под ногами, тембыстрей я Перцева прищучу».

— Саньку с собой возьмите, — посоветовала я.

— А то как жа ж, — обиделась баба Рая. — Без тебя жа ж недодумалися. Брошу я на тебя, непутевая, ребятенка! Жди и держи карман шире!

На том и порешили. Евгений поехал к сестрице бабы Раипрятать Турянского от врагов, а я, пообещав мужу не высовываться из дома, тутже прыгнула в свой новенький «Мерседес» и покатила к консьержке Турянского. Входе непродолжительной, но познавательной беседы быстро выяснив, где живетнесговорчивая соседка Турянского, я сразу же отправилась к ней.

Должна сказать, что Турянский не обманул: ох и невзлюбила жеего эта тетка. Да что там его? Весь мир невзлюбила, даром, что ли, на моюСтарую Деву похожа. Одного поля ягоды: вместо волос бигуди, а вместо характераненависть, бьющая через край. Однако ненависть эта меня не остановила. Я решиласразу брать быка за рога, а потому, как выяснила, кто передо мной, так тут же изаявила:

— Я приехала, душечка, вас спасать от крупных неприятностей.

Бедняга даже попятилась и побледнела. Понятное дело,бизнес-то у нее непростой, если верить словам консьержки, впрочем, речь не отом.

Короче, после моего коварного заявления сообщение о сданнойПерцеву квартире она восприняла как нечто само собой разумеющееся и дажеприятное. Даже отпираться не стала, а ведь Перцев наверняка не один раз еепредупредил о секретности этой сделки.

— Ну сдала, — ерепенясь, ответила она, — да и что из того.Вам-то что за дело? Моя квартира, кому хочу, тому и сдаю.

— Это так, — скромно ответила я, — только будут у вас теперькрупные проблемы. В следующий раз смотрите, с кем связываетесь.

Даже слепому стало бы ясно, что у бедняги нервы пошливразнос. Глазки ее забегали, кровь прилила к лицу, а все же хорохорится ивизжит. Ну что за вредная бабенка! Прав оказался Турянский.

— Короче, так, — в самом пылу монолога оборвала ее я, — естьу вас ключ от сданной квартиры?

— Перед вами я отчитываться не намерена, — ответила она.

— Хорошо, — говорю, — не хотите передо мной, отчитаетесьперед милицией, куда я прямо от вас и направлюсь.

Тут уж она не выдержала и как закричит, позволяя себегрубейшее амикошонство:

— Чего ты хочешь от меня?!

Будто мы переходили на «ты»! Впрочем, я и ухом не повела,притворилась, будто задумалась, что мне характерно. Пришлось ей повторить свойвопрос, лишь тогда я снизошла до нее.

— Хочу, чтобы вы прихватили ключи от сданной квартиры ипоехали со мной, — ответила я ей с достоинством и строго добавила:

— Будете свидетелем. Кто знает, может, и миром договоримся.

Она сникла, и мы поехали. И едва вошли в квартиру, как янашла то, что искала. Рядом с радиоаппаратурой, словно по заказу, лежалинаушники. Я сразу надела наушники и услышала Лелин голос.

— Видите, — говорю, — что творится в вашей квартире. ПерцевТурянского на прослушку поставил. Вопиющее нарушение прав человека иКонституции.

Несчастная смотрела на электронные навороты, как баран нановые ворота, и явно горя своего не понимала.

— С помощью этого устройства Перцев может узнать, чтотворится в квартире вашего врага Турянского из любого уголка Москвы, — сообщилая, ничуть не преувеличивая мощность ретранслятора. — Теперь вы поняли, во чтовляпались? Тут уже пахнет не милицией, а ФСБ.

Мне даже жалко ее стало, так бедняга запаниковала.