Беспорядок в коридоре и в самой комнате его мало удивили, так же, как и лежащий на полу в луже собственной крови рыжий оборотень. Господин Ранхаш стоял у окна и, нахмурившись, в задумчивости смотрел на улицу. На появление подчинённого он отреагировал не сразу.

– Нашли? – коротко спросил он.

– Нет. Мы проверили все дома в деревне, но госпожу Лоэзию и госпожу Майяри не нашли. Но господин Рладай велел передать, что они, похоже, были здесь, но сбежали.

Заинтересовавшись, Ранхаш взглянул на черноволосого.

– Мы обнаружили весьма странный… – оборотень смущённо помялся, – труп в конюшне. Господин Шидай предположил, что госпожа была вынуждена защищаться, – уточнять, какая именно «госпожа», не пришлось. – Сейчас он и господин Рладай пытаются найти их по следам.

Ветер швырнул в слюдяное окошко снег, и Ранхаш с сомнением прищурился. В такую погоду следы дольше минуты не живут.

– И господин Мариш тоже их ищет. Он как узнал, сразу обернулся и убежал.

– И вы пустили? – нахмурился харен.

– Извините, – оборотень виновато опустил глаза и не стал уточнять, что взбесившийся слуга едва не перегрыз ему глотку.

Вот это уже нехорошо. Насколько знал Ранхаш, у Мариша была похожая на Шидаеву проблема.

– Привести сюда лекаря госпожи Лоэзии, пусть он займётся этим, – кивнув на лежащего на полу рыжего, харен направился к двери. – Он пока мне нужен живым.

– А вы? – обеспокоенно спросил подчинённый, но господин молча шагнул за порог и уже за ним перешёл на бег.

Светляк осветил неровные земляные своды, и Майяри завалилась внутрь, подозрительно осматриваясь. Магия подсказала ей, что внутри вообще никого живого нет, но с некоторых пор она пришла к мнению, что проблемы бывают не только от живых. Пещерка оказалась довольно просторной, правда, с полностью ледяным полом, но главное, что она укрывала от царившей снаружи непогоды и была достаточно защищена от посторонних глаз. Майяри нашла её только потому, что знала, где искать. Узкий продолговатый проход закупоривала снежная пробка, через которую она едва-едва продралась, используя свои силы, которые со снегом справляться не очень-то хотели.

Аккуратно поставив завёрнутую в попону птицу на пол, девушка строго велела:

– Сиди! – и с интересом обвела взглядом укрытие.

Позади раздался странный нежный звук – клёкот не клёкот, отголосок того пронзительного крика, от которого у Майяри совсем недавно едва не защемило барабанные перепонки, – и девушка недовольно обернулась. Птица, вытянувшись макушкой вверх, стояла рядом с ней и всем телом прижималась к её ноге, преданно и даже как-то влюблённо смотря на неё красно-коричневыми глазами.

– Я же сказала: сиди, – недовольно пробурчала девушка и шагнула к дальней стенке.

Ястреб, нелепо взмахнув крыльями, поспешил за ней, цокая когтями по льду. Добравшись до Майяри, он прижался к ней сзади и застыл, подрагивая всем телом.

– А ты точно ястреб? – засомневалась девушка.

Так-то она хорошо разбиралась только в тех животных, с которыми ранее близко сталкивалась. Ястребов она видела только издали. У этого тоже вроде бы пестрая грудка, но вот размер… Макушка птицы доходила ей почти до середины бедра. А уж какой она тяжёлой была!

– Нас из-за тебя едва не нашли, – с упрёком бросила Майяри, и птица отозвалась уже знакомым нежным звуком, от которого дрогнуло сердце.

Едва обернувшись, оборотница начала так пронзительно кричать, что даже ветер был не в состоянии заглушить её голос. И как раз именно в этот момент из снежной пелены вынырнули ещё две фигуры. На какое-то мгновение Майяри понадеялась, что это харен и господин Шидай, но обе фигуры были слишком высоки для харена. Пришлось накрыть птицу колпаком беззвучия и опять вжаться в снег, пережидая, пока мужчины пробегут мимо.

Перетащив попоны и куль с одеждой Лоэзии к дальней стене, Майяри соорудила из них подстилку и, нацарапав на стене знак тепла, устало села и откинулась назад. И даже не воспротивилась, когда птица забралась на её колени и прижалась к её груди.

– Совсем ручная…

Так даже лучше. Майяри не была уверена, что смогла бы позаботиться о ней должным образом, если бы та сама не нарывалась на заботу.

– Отдыхай, – девушка осторожно погладила свою спутницу по спине и уже с любопытством пощупала её хвостовые жёсткие перья.

Птица отнеслась к такой наглости с кокетливой благосклонностью: отёрлась о лицо Майяри головой и ласково ущипнула её клювом за ухо.

– Не делай так больше, – недовольно прошипела та, прикрывая ноющую мочку.

Приманив ближе светляк, чтобы его сияние не выскользнуло наружу, Майяри перевела взгляд на выход и приготовилась терпеливо ждать завершения метели. Она совсем не собиралась спать, но тёплое живое тело, прижимающееся к ней спереди, и стена, пышущая в спину жаром, разморили её и глаза закрылись сами собой.

Снился ей харен в своём зверином облике. В очаге охотничьего домика потрескивали дрова, и под одеялом разливалось тепло, идущее от мощного волчьего тела. Майяри перевернулась набок и, вжавшись лицом в его шерсть, с наслаждением вдохнула запах перьев.

Зыбкий сон продолжался недолго. Сквозь марево дремоты до слуха донеслись тихие звуки: сперва будто бы чья-то лёгкая поступь, а затем возбуждённо-радостный птичий голос. Майяри приоткрыла глаза и обнаружила, что успела завалиться набок. Неудачно повёрнутая шея затекла и теперь болела.

– Лоэзия, – хрипло позвала девушка. – Ты где?

Сонный взгляд скользнул по пещерке и задержался на мохнатой горе, смотрящей на неё прозрачно-серыми глазами. Ещё несколько секунд Майяри была убеждена, что это ей снится, но слух защемил пронзительный и радостный птичий крик. Мозг проснулся сразу, и девушка, застонав, закрыла уши. И тут же вскочила, испуганно уставившись на волка.

Зверь ей был определённо не знаком. Точно не харен и точно не господин Шидай. Первый был чуть меньше, а второй чуть больше и шерсть его была седой как у луня. Широко расставив лапы, волк смотрел на неё исподлобья, угрожающе оскалившись. Огромный, лохматый, какой-то серо-чёрный… А эти прозрачно-серые глаза и вовсе наводили жуть. Майяри призвала силы, но, наконец-то заметив Лоэзию, в атаку не бросилась. Птица блаженно прижималась к груди волка, пощипывала его клювом за шерсть и выглядела невероятно довольной. Такой довольной, что Майяри присмотрелась и поняла, что волк всё же кажется ей знакомым.

– Господин Мариш? – неуверенно спросила она.

Волк глухо зарычал и пригнул башку ещё ниже.

– Доброй ночи, – нервно поздоровалась девушка. Внутри разлился холодок. Отчего-то показалось, что во взгляде зверя нет ничего разумного. Только дикое неуёмное животное сознание.

Господин Мариш явно не считал ночь доброй. Медленно мотнув башкой, он отстранил Лоэзию и, глухо рыкнув, скакнул вперёд. Майяри только и успела испуганно охнуть.