- Она детей иметь не могла. После болезни.

Прокатило на "ура". Больше принц о его личной жизни не спрашивал, и слава богу. Рассказывать о том, как отказал всемогущему Санину и на следующий день вылетел с работы, а потом загремел под суд, у Руслана не было ни малейшего желания.

Да и сложно одновременно делать три дела: грести, думать и трепаться.

А над дворцом Священного Кесара вот-вот должно было подняться солнце. Оно уже согрело воздух и чуть-чуть, совсем слегка подкрасило край неба малиновым.

Солнце никого не разбудило. Но не потому, что было деликатным. Так вышло, что в эту ночь во дворце никто не спал.

- Ищут, - величественная старуха во вдовьем покрывале с неудовольствием наблюдала со стены, как толпа воинов прочесывала сад, тыкая по кустам палками. В окнах крыла напротив метались огни ламп. Внезапно послышался сухой, жалобный звон, словно что-то разбилось и следом над темным садом полетели проклятья...

- Ищут, - согласился Агар. - Но никого не найдут. Второго дня двое рабов упились и подрались. До смерти.

- Священный...

- Госпожа моя, это были всего лишь "нижние" рабы. Никто не стал беспокоить священного такой малостью, отрывая от важных государственных дел, - последние слова евнуха прозвучали, как издевка.

- Хорошо, - кивнула Зара, - надеюсь, змею поймают. Этой имперской твари словно демоны ворожат! Трижды она избегла ловушки...

- В четвертый раз непременно попадется.

Уверенность Агара была заразительна. Старуха кивнула, уже спокойнее.

- Священный приказал принести ему списки всех, кто жил в "женском" крыле при Великом, - сказал Агар, - и всех, кто живет здесь сейчас. Я писал их весь день.

Зара смерила его нечитаемым взглядом:

- Надеюсь, ты написал их хорошо. Разборчиво.

- О да, госпожа моя. Очень красивыми рунами. Священный разберет все... что мы позволим ему разобрать.

- Куда их понесло? - спросила Зара, наблюдая, как открываются ворота и выпускают небольшую кавалькаду всадников. Один конь был заседлан дамским седлом.  Он бежал рядом с черным жеребцом Священного, стремя в стремя, и кесар сам держал его поводья, правя своим конем только коленями.

В первый раз в голосе женщины прорезалось глухое раздражение. Или это была зависть? К Равноправной, которой было позволено гораздо больше, чем обычной женщине Шариера, пусть даже знатной, возлюбленной - и матери первенца.

- В крепость. Не переживай, госпожа моя. Ничего они там не узнают. Мошенник связан клятвой. Он будет молчать.

В крепость Шери, выстроенную у моря и сторожившую порт Шариера, женщины не допускались. Но для Равноправной закон и обычай делали исключения. Кесара, венчанная малой короной, вообще была здесь исключением из правил, так что комендант крепости не удивился, когда Священный протянул руки и снял с коня кокон из кучи покрывал.

И ничего не сказал, когда правитель направился к U-образному корпусу тюрьмы, выстроенному рядом с куполом бани для воинов и длинным зданием верфи.

Тюрьма в Шери была небольшой, всего двадцать восемь камер и то, половина из них пустовала. И - нет, не потому, что в кесарии царила несказанная благость. Просто большая часть преступлений расследовалась на месте и там же выносился приговор - как правило, какое-то количество плетей, на усмотрение десятника. Получил, сумел уползти - Святой Каспер тебя любит. Не повезло - отвезли за город и закопали.

А в крепости содержали лишь тех, кто был зачем-то еще нужен Священному.

Сбежать отсюда, наверное, не сумел бы и принц без титула - это было первое, о чем подумала Росомаха. Не полагаясь на охрану крепости, комендант пустил патрули по внутренней стене самой тюрьмы.

Решетки на окнах внушали почтительный трепет своей толщиной и малым расстоянием между прутьями.  А сами камеры были вырыты в земле, под ногами, и запирались сверху. Пахло сыростью, из-за близости моря даже стены сочились влагой, а кое-где в ямах вода стояла по пояс взрослому мужчине.

- Наш не здесь, - сказал Янг, словно прочитав мысли кесары, - я приказал его поберечь. Через клепсидру достанут и доставят сюда. Садись пока.

Росомаха любезным приглашением не воспользовалась.

Привели заключенного. Лесс с трудом узнала нагловатого разбойника в это оборванном, сутулом, кашляющем несчастном, со следами побоев и рукой, на которой не хватало пальцев.

- Палач одевается, - отчитался смотритель, - сейчас будет, но... Бесполезно это, Богоравный, палача уже применяли.

- Вижу. Палача не нужно, сам справлюсь.

Смотритель тюрьмы подобрал челюсть и с сомнением посмотрел на юношу.

- Прислать пару аскеров? Поздоровее. Какие-нибудь э-э-э... инструменты?

- Благодарю, у меня все есть. Никто не нужен. Оставьте нас.

Тяжелая дверь пыточной захлопнулась с таким скрипом, который был слышен, наверное, на той стороне Великого Моря.

Бывший наемник взглянул на Янга как на... не очень умного человека. Немного же ему понадобилось, чтобы снова обнаглеть.

- Не боишься руки запачкать, Богоравный? - сипло спросил он.

- Нет, - отозвался Янг. - К небу грязь не пристанет, сколько в него не плюй.

Наемник, морщась, выпрямился. И оказался почти на голову выше Янга и шире в плечах. Настороженность из его глаз уходила, уступая место превосходству. ...На что он рассчитывал? Сбежать отсюда нельзя. Если он поднимет руку на кесара - немедленная казнь. Или просто для того, чтобы чувствовать себя хозяином положения, парню хватило одних суток без боли?

- Зачем вы напали на женщину? - спросил Янг.

- Так то не женщина была, - быстро отозвался наемник. Видно было, что линию защиты он хорошо продумал. - Демон - то, в обличье женщины. И это он на нас напал. Разве могла женщина отправить по облакам двоих храбрых и умелых воинов, а на третьего, - он чуть усмехнулся, - наслать паралич. Я до вечера шевельнуться не мог.

- Печальная история... А если я скажу, что есть свидетели, которые видели другое?

- Так демон глаза и отвел! Поймать его нужно, Священный. И сжечь. Нечего демонам землю святого Каспера поганить - и на том перед жрецом стоять буду. - Наемник уже скалился не скрываясь.

- Жрецу солгать - не велика доблесть. Святому Касперу, как предстанешь перед ним, тоже болты отливать будешь?

- Как можно? - наемник распахнул глаза... Совиные, наглые.

- Ну, его наместнику на земле ты врешь лихо.

- Да ни единой буквой. Шенгу поцелую! - наемник истово осенил себя кругом, морщась от боли в покалеченной руке. - Демон и был. Морда жуткая, клыки - с палец, глаза адским огнем горят. Ни за что с человеком не перепутаешь!

Янг прохладно улыбнулся.