Он аккуратно, помня о скорости и силе подопечного, положил руку ему на плечо. Подержал. Не дождался реакции и несильно надавил. Принц шевельнулся, пытаясь освободиться. Есть контакт!

- Как тебя зовут, - негромко, но предельно четко произнес Руслан, не обрывая тактильный контакт.

- Нарима-Ката-Энгу... Нарима - Изгнанник.

- Хорошо, - порадовался Руслан, - какой сегодня день - знаешь?

Этот вопрос оказался слишком сложным. Но мальчик слегка расшевелился.

- Как ты себя чувствуешь?

- Отвратительно, - буркнул он, и это было уже больше похоже на того Нари, который похитил Руслана, "обратил в рабство" и всю дорогу мотал ему нервы то пьянством, то еще чем-нибудь.

- Очень хорошо, - обрадовался психолог, - Осознал, что тебе плохо, значит, одной ногой встал на путь, который приведет к улучшению.

- Ты тупой? - спросил Нари грустно, но уже насквозь нормально. Руслан не обиделся. Врач на больных не обижается. - Это... необратимо.

Принц коснулся рукой того места, где халат топорщился. Видимо, там лежал злосчастный свиток.

- То есть, вернуться в род тебе нельзя? - уточнил Руслан. - Ну так это же здорово! Чего ты куксишься? Я бы на твоем месте до потолка прыгал! Хотя... потолок тут низкий. Как врач - не советую. Сотрясение в полевых условиях лечится плохо.

- Не понимаю тебя?

- Что тут понимать? Твой братец - дебил тебе прямо княжеский подарок сделал. Он тебе жизнь подарил.

Нари встрепенулся. До него начало доходить. Как до жирафа, правда!

Руслан не выдержал, оседлал скамейку напротив и принялся объяснять: подробно, обстоятельно, понятно. Как своим практикантам:

- Насколько я понял, это отречение означает, что ты больше не связан с правящим родом, ничем и никому не обязан. Ты можешь спокойно свалить отсюда в любом направлении и это не будет считаться дезертирством, потому что эта писулина официально освободила тебя от присяги.

- Я никуда не поеду без Сейди, - угрюмо буркнул принц.

И Руслан окончательно успокоился, по крайней мере, на счет этого пациента. Нарима-Изгнанник выглядел как человек, у которого на этом свете есть дела. Значит, в ближайшее время рецидива не будет.

А потом... нужно его, правда, уболтать на кодирование. Когда безусый мальчишка так квасит, это трэш. Он же, наверное, еще растет!

Каша получилась преотвратная, но голодный принц не привередничал. Или ему нормально было, у них в каменном замке, да в немытых котлах, может, так и готовили. После ужина он ненадолго вышел и вернулся с хорошим, даже на вид тяжелым дрыном.

- Палку себе сделаю, - объявил он.

Ну, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. Кстати, может быть, Нари был и прав. В такие времена ходить по острову совсем без оружия, наверное, было рискованно. А чем мечи-то не устроили? Или... изгнанник не имеет права на меч? Сурово, однако.

Сам Руслан пошарил по сундукам и обнаружил оставленную одежду. Самую простую, крестьянскую... но не в его положении привередничать. За время путешествия костюм, пошитый очень недешевым портным, пришел в такой вид, словно его носили бомжи, долго и по очереди, а потом все-таки выкинули. Посчитав, что в таком виде ни на одну приличную свалку не пустят.

- Пойду, - объявил принц, закончив вооружаться и облачаться в одежды, согласно новому статусу. - Ты со мной не ходи. И один изгнанник привлекает внимание, а уж двое... Подходить к нам, конечно, не будут, кто рискнет навлечь на себя гнев небес! Но заметить - заметят, будь уверен. А я пройду так, что ни одна собака не тяфкнет.

В этом Руслан как-то вообще не сомневался. После того, как принц украл весла в деревне, в его криминальный талант он верил как в восход солнца и в то, что земля - круглая.

- Буду утром, - постановил Нари и вышел, аккуратно и без стука прикрыв за собой дверь.

Ночь прошла спокойно. Землю не трясло, и это давало некоторую надежду, что, если Нари, и впрямь удасться привести сестру, и завтра они отчалят, то вполне успеют до очередного извержения убраться подальше.

Интересно, в каком состоянии девушка? Нормально ли ест? Насколько ей повредит переход по морю в лодке? Как она отреагирует на незнакомого человека и радикальную смену обстановки. Это может подтолкнуть к улучшению, а может и вовсе загнать заблудившееся сознание в тупик.

Но придется рисковать. Оставаться на крохотном острове, где вот-вот рванет здоровенный вулкан - это уже даже не глупость, а вполне осознанное самоубийство.

Как ни удивительно, психолог отлично выспался, только к утру замерз, как бобик. Но тут ничего поделать было нельзя. Устройство здешнего очага не предполагало никакой его самостоятельности. Протопить и лечь спать тут бы не получилось. В лучшем случае - прогорит, потухнет и очень быстро выстынет. А в худшем - сгорит к чертям вся эта будка и половина, а то и больше - города. Да, наверное, и горело - Руслан только сейчас понял, почему все это убожество не разваливается от естественных процессов гниения - это у воды-то! А потому и не гниет, что не успевает. Выгорает раньше.

Желание убраться из "нахаловки" и, вообще, с острова, стало почти нестерпимым...

Принц вернулся в аккурат к завтраку. Один - и в таком настроении, что, похоже, психотерапию надо было начинать заново.

- Что еще случилось? - ворчливо спросил Руслан.

- Ай хочет отдать Сейди демонам. Чтобы гора снова заснула. Я так и не смог ее увидеть. Но говорят, ей хуже. Она уже не встает.

До заката оставалось недолго, поэтому обратно во дворец не поехали, а разместились в комнатах коменданта. Он уступил их Священному с великий охотой: и комнаты, и ужин, и собственную жену "послужить богоравной"...

- Что такое Золотой Мост? - спросила Лесс, едва мужчины покинули комнаты.

Женщина, пышная, как копна сена, с глазами, чернеными так, что хлопья краски сыпалась на щеки - прижала ладонь к сердцу... ну или к чему-то в том месте. До сердца там было не добраться.

- Это очень красивый и очень древний обычай, богоравная. Я его никогда не видела...

Тьфу!

Все, что удалось вытрясти из челяди: "Золотой Мост" - своего рода божий суд. Если есть только слово против слова. В Империи в таких случаях назначали судебный поединок.

Если и здесь что-то близкое, то переживать не о чем. Янг этого наемника уделает и не запыхается.

Алессин немного успокоилась, и даже смогла поужинать. Кормили в тюрьме не хуже, чем во дворце. После ужина она села на диван, чтобы скоротать время ожидания за приятным ничегонеделанием... Не сиделось.

Неприятная мысль зудела над ухом, как надоедливая муха - и никак ее было не отогнать. Если "Золотой Мост" - всего лишь поединок,  чего так испугался наемник? Ведь сражения - это его хлеб, а Священный, вся кесария знала об этом - держал обет не касаться оружия.