– Да с чего ты взял?! – заорала на меня диким голосом Иоланта. – Тебе привиделось что-то? Перебрал с напитком?

Я сел прямо на рельсы и обхватил руками ноющую голову.

– Я не хочу с тобой спорить, Иол. Просто дойди до конца маршрута, сама во всем убедишься.

Некоторое время девочка прожигала меня возмущенным взглядом, но потом все же выпрыгнула из вагонетки и зашагала вперед, сначала медленно, косясь на меня через плечо. И вдруг сорвалась с места и через мгновение растаяла во тьме.

Я ждал, вяло обдумывая все нюансы, отделяя загадки от очевидного…

Иолы не было с четверть часа, и я уже начал беспокоиться. Вдруг нельзя было отпускать ее одну? И даже подумывал бежать следом, когда она вернулась. В мокрой насквозь одежде, пряди волос облепили лицо и шею. Она плюхнулась рядом со мной на рельсы и обхватила себя руками.

– Ты был прав, Алеша. Прости, я и подумать не могла… Туннель выводит к реке, очень быстрой, после водопада. Рельсы ведут прямо в воду, и там вагонетка залетает в подводный туннель. Этот туннель делает петлю, и выезд из него находится всего метрах в пяти от въезда. Ну, то есть вагонетка совершает круг под водой и возвращается на прежние рельсы.

Она помотала головой, словно отгоняя жуткие картины, и пару минут сидела молча. Я придвинулся поближе и обнял ее за плечи: Иола тряслась крупной дрожью, хотя, конечно, не могла замерзнуть.

Девочка снова заговорила:

– Знаешь, скорее всего, мы бы тоже погибли. Захлебнулись бы раньше, чем сообразили, что происходит. Выбраться из подводного туннеля практически нереально. Вода врывается в него с огромной силой, словно под давлением, и вырывается наружу в месте выезда. Меня чуть туда не утянуло, когда я пыталась заглянуть поглубже. А потом бросила туда платок и увидела, как его вынесло обратно.

Мы еще помолчали, а потом Иола закричала:

– Но я не понимаю! Это противоречит всему, что мы знаем о мире Древних! Они живут по закону, по которому любое причинение вреда другому мыслящему существу является самым ужасным грехом! Про убийства тут не слышали уже лет двести, нет тюрем, за преступления разве что ссылают в Пещеры! Кто же мог допустить такое?!

– С другой стороны, «из Черных Пещер выхода нет», – напомнил я. – Им это вдалбливают с раннего детства, наверное, не просто так.

– Но ведь тубабот сказал, что некоторые оставались в живых и с ними до сих пор все в порядке! Как же они сумели проскочить?

Я помотал головой:

– Не проскочили, нет. Они просто остались в деревне и живут там припеваючи. Всех же приглашают. Но семьи покидали Черные Пещеры, чтобы соединиться со своими близкими, вернуться в родные места, по которым тосковали. А молодым хотелось сперва получше узнать этот мир. Поэтому так мало кто выживал…

– Те люди! – перебивая меня, выкрикнула девочка. – В деревне! Они были так приветливы, расспрашивали нас, угощали. Нагружали гостинцами – и отправляли на бойню?!

Она заплакала почти беззвучно. Я поспешил сказать:

– Не факт. Могли и не знать ничего. Понимаешь, здешние обитатели все же сильно отличаются от людей с поверхности земли. Они живут по правилам, каждый стремится хорошо и четко делать свое дело. Может, они и вправду думали, что отправляют нас в другой населенный пункт. Дежурный тубабот запускал вагонетку, через некоторое время она возвращалась пустая и уже подсохшая по пути. А сам он знать не знал, куда ведет этот путь.

– Но кто-то же придумал все это! – резонно возразила мне Иола. – Кто-то соорудил туннель под водой, проверял время от времени пути.

На это мне нечего было возразить. Потому я заговорил о другом:

– Я вот что еще не понимаю, Иол. Мне с самого начала казалось, что мы идем не той дорогой. И туннель был длиннее, и пещера, куда мы вышли, какая-то не такая. А как такое возможно, если путь только один? Я подумал…

– Да, и вот еще странность! – по своему обыкновению не дослушала меня Иола. – Народ отправляется из Черных Пещер в Срединный мир далеко не каждый день, и даже не каждый месяц. Не могут же эти типа охотники все время там сидеть и дожидаться новых жертв. А как тогда?

– Может, кто-то из Черных Пещер сливает им инфу? – предположил я – и сам испугался своих слов. Кто? Старейшина? Шакракумор? Только он знал, когда именно мы собираемся в путь…

Отгоняя поганые мысли, я вскочил на ноги и сказал:

– Ладно, все равно нужно идти дальше. Как поступим? Можно вернуться в деревню, снова пройти туннель и отыскать пещеру с клээками. А привяжутся местные – раскидаем без проблем.

Но Иола в панике затрясла головой:

– Нет, я не могу, ни за что! Снова увидеть этого тубабота, который пожелал нам доброго пути? Я не уверена, что не оторву ему голову.

– У него нет головы, – вздохнул я. – Ладно, что предлагаешь?

– Давай пойдем вперед. Там, сбоку от водопада, я видела еще один туннель, даже с подсветкой. Куда-то он нас выведет, верно?

– Ага, – согласился я и отправился в очередной раз будить биорда.

И опять ничего не вышло, наверное, только наши атлантские тела могли противостоять хорошенькой дозе снотворного. Тогда я перенес его на пару метров вперед и взялся за вагонетку. Я мял ее в руках, топтал ногами, пока она не превратилась в почти идеально круглый ком железа. Рядом Иола крушила ногами рельсы – вот и все, что мы могли сделать в этой ситуации.

Потом мы немного поспорили насчет сумы с припасами: Иола не желала даже прикасаться к ней, я же настаивал, что неизвестно, как долго мы будем добираться через незнакомый туннель до населенной местности. В конце концов, как ни странно, моя взяла, и Иоланта перекинула суму через плечо, содрогаясь от отвращения. Я же пристроил на спину безмятежно дрыхнувшего Тер-Андроля, и мы двинулись вперед.

Уже через пять минут спустились к реке. Рев воды здесь был такой, что закладывало уши, справа возвышалась совершенно отвесная стена, сквозь продольное отверстие в камне вода извергалась вниз. Иола, болезненно морщась, обрисовала мне пальцем очертания подводного туннеля. Хотя его легко было обнаружить по завихрению воды у входа и пенному бурлению у выхода. Здесь туннель выбрасывал тела погибших, и их уносил водный поток.

Сбоку от водопада действительно обнаружился проход. Довольно сухая и явно не до конца заброшенная дорога с рельсами шла чуточку под уклон – получалось, мы снова спускались. Очень хотелось наконец куда-то дойти, но переходить на бег я не решался: и без того приходилось постоянно присматривать за длинными конечностями биорда, чтобы не волочились по земле. Вообще такой крепкий сон начинал меня пугать, я на ходу нащупал трехпалую руку и поискал пульс. Не нашел, но рука была теплая, мягкая.